Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

Уже засыпая, Иван вдруг с горечью подумал, что родители его воспитали слишком правильным, не хватало ему самой чуточки разгильдяйства и фатализма. Именно этими качествами отличаются привлекательные нахальные бандиты. За это их любят девчонки. Нужно избавляться от интеллигентского налета. Менять речь, внешний вид, походку, все. Но не резко. Это будет подозрительно окружающим. Он вдруг вспомнил первую встречу с Москвичовым — было в нем что-то этакое, поражающее, впечаталяющее и однозначно превосходящее любого человека. Вид. «Встречают по одежке», — подумал Иван. — «Завтра отдежурю, а послезавтра поеду в универмаг «Москва» или «Руслан» и приоденусь. Но не так, как Москвичов, и не как десятиклассник на выпуском вечере. Джеймс Бонд — пока тоже не подойдет. Нужно что-то брутальное, по современной моде. Но и не как одеваются братки в спортивные костюмы и кроссовки или кожанки. Это другая крайность. Вот завтра, на сутках и подумаю, что надо прикупить, с Люськой Шкребкой посоветуюсь. Она, несмотря всю свою страхолюдность, девочка со вкусом и в одежде знает толк.

в которой Иван с Люсей попадают на праздник во дворец, а Иван слушает что-то непонятное и сравнивает Люсю с «царевной лягушкой».

Режим «сутки через двое» не дает расслабится. В нем нет понятия суббота — воскресенье, как выходные дни. Если выпадают выходные на субботу — воскресенье, хорошо, а если нет — значит, дежурство. Мама уже привыкла, что Иван периодически уходит на сутки по выходным, поэтому на дачу в такие дни добиралась на электричке. После смерти отца участок зарастал травой, и маминых сил не хватало, чтобы остановить этот процесс. И возможно бурьян поглотил бы все лужайки, кроме нескольких грядок и парника, если бы вдруг тесть не предложил помочь куме. Для этого он вытребовал у Ивана доверенность на «четверку».

— Не заработали мы пока на свою машину, зятек, — сказал тесть, — но погоди, скоро все будет добре!

«Украинский десант» пришелся очень кстати. Новые родственники оказались людьми работящими и компанейскими. Одно маму смущало, что тесть без горилки и пыва отдых на даче не мыслил. Отдыхали они широко. Знали в этом деле толк. От тестева храпа дожали стекла и сбежали все кроты с участка.

Иван отдал машину не насовсем, договорились с тестем, что тот будет забирать «четверку» в пятницу вечером, если сам Иван отвести маму и родственников на дачу не сможет.

Дежурства походили одно на другое. Май заканчивался. Столица не готовилась отметить завершение первого года на посту мэра Юрия Михайловича Лужкова, событие рядовое, причины для праздника не было.

Иван иногда ловил себя на мысли, что почему-то не скучает по Оксане. И вообще, вспоминает о ней, только когда звонит тестю, чтобы перекинуться парой слов из вежливости и осведомиться, нет ли писем? Не звонила ли она? И еще он попытался устыдиться, мол, что ж он за муж такой, но не получалось. Они не сорились до сих пор, но перед отъездом в деревню «жинка» вдруг стала капризничать, потребовав непременно от Ивана, чтобы тот освободил от дежурства день ее отъезда. А у него не вышло. В результате он ушел на сутки, не обняв и не поцеловав, как было принято в семье, а на следующий день еще и опоздал к поезду. В записках своих Оксана не поминала этого греха. Вообще ее послания походили на короткие формальные отчеты: «Остапчик хорошо кушает, набирает вес. Режутся зубки. Здоров. Целую, до встречи, твоя Оксана!».

Иван работал, слушал, запоминал. Как и приказал Москвичов, он старался носить с собой выданное спецсредство — плеер «Акай», но за несколько суточных дежурств ничего существенно важного услышать не удавалось.

Он, как выразилась Люся Шкребко, «сменил прикид», закупив «фирму», то есть модные вещички, штудировал в свободное время «Щит и меч». Несколько раз его вызывала Ма Бейкер на приступ астмы, и каждый раз события на вызове шли по привычному сценарию. Бакирова требовала ввести ей эуфиллин с корглюконом, но Иван начинал с гормонов, как это делал ЮАН. Правда, уже наученный опытом первого приезда, он на выезд к мамаше брал с собой бутылки с растворами соды, которые они с Люсей однажды утащили из реанимации «больнички». Люся довольная в машине целовала флакончики и радовалась как ребенок. А Иван отобрал у нее пару из десятка:

— Эти пусть останутся у меня, для Бакировой.

— Охота тебе переводить такой ценный продукт на эту жабу? — фыркнула Люся.

— Какая бы она ни была жаба, она больная, и раз уж мне доводится ей помогать, я хочу, чтобы помощь эта была эффективной. — Объяснил Иван.

— Да если бы ты знал, какая она, — проворчала Люся.

— А какая она? — не понял Иван. Он хотел сказать, что Бакирова инвалид, несчастный человек, в прошлом ведь тоже медик, так откуда у Люси это презрение? А если бы она сама так заболела? Но не стал. Не хотелось ссорится с напарницей. А еще он ждал, что Люся расскажет, чем она обижена на Ма Бейкер, но та молчала. Шкребко, обычно говорливая и веселая, вдруг помрачнела и продолжать разговор на тему Бакировой не захотела. Иван подумал, что может быть Люся, осознала свою неправоту? Ответа на эти вопросы он так и не дождался. Пошла работа на вызове, тема вроде бы забылась.

Иван не мог понять одного, странный пиетет в отношении Ма Бейкер на подстанции, как и крайняя неприязнь, высказанная и Сашкой Линдером в ее отношении и Люсей Шкребко — это все только потому, что она очень близкий человек для заведующего? Или есть какие-то более веские причины для нелюбви?

Иван вспомнил, что Сидорчук ему рассказывал, будто у Бакировой есть связи в криминальном мире и ЮАН именно через нее договорился с какой-то ОПГ, чтобы сотрудников подстанции не трогали наркоманы. Это было один раз, Сидорчук больше на эту тему разговор не заводил, а тормошить и расспрашивать его Иван считал опасным. То соображение, что сотрудники обязательно обсуждают эти темы в помещениях подстанции, навело Ивана на мысль, подкинуть полковнику идею нашпиговать подстанцию жучками. Но повода заказать встречу не появлялось, и он все также каждый вечер рапортовал «Для вас ничего не видел».

Ивану пришла в голову мысль во время одиночных дежурств, когда поговорить кроме водителя было не с кем, попытаться разговорить шоферов, и хоть что-то разузнать, что происходит на подстанции по их мнению. Они ведь все видят и слышат, а значит, что любые мухляжи особенно масштабные и связанные с ложными вызовами без их участия проходить не могут. А значит, велика вероятность, что кто-то из них с медиками в доле.

На подстанции появились новые водители. Этот состав не подконтролен заведующему, а значит, ЮАН как-то постарается отсекать их от особенно серьезной информации. Возможно, что сделает он это публично и открыто.