Наталья Александрова - Астролябия судьбы [litres]

– Пришли, понимаешь, нахулиганили, натоптали, изделия побили… – тихонько ворчал мастер, – а у меня только и дел, что убирать. Тут заказов куча, все сроки прошли, перед заказчиками неудобно, что же мне – ночами тут сидеть?

Колокольчик звякнул, и на пороге появился странный человек. Сначала мастер подумал, что он очень маленького роста и глаза закрыты косой челкой. Но тут же, приглядевшись, понял, что ошибся, – незнакомец роста пожалуй что среднего и комплекции плотной. И никакой челки нет, потому что лоб низкий, покатый и переходит прямо в лысину.

– Что вам угодно? – Мастер моргнул и потряс головой, потому что в глазах вдруг заплясали красные мухи.

Не отвечая, незнакомец подошел ближе, и тут оказалось, что он довольно высокий и очень худой. И лицо длинное, лошадиное, и редкие волосы свисают по бокам длинными прядями.

– Так чем я могу вам помочь? – Мастер проговорил эти слова с трудом, губы и язык внезапно стали плохо слушаться.

– Можете, – высоким голосом ответил незнакомец, – разумеется, вы можете мне помочь. И поможете. Прямо сейчас.

Он подошел совсем близко, и мастер увидел его темные глаза. Не глаза, а два острых стальных шила, которые буквально впились в лицо хозяина мастерской.

– Скажите мне… – голос незнакомца стал более высоким и вкрадчивым, – скажите мне, любезнейший, куда вы дели «паука»?

– Паука? – отшатнулся мастер. – Какого еще паука? Что вам вообще нужно?

– Такая решеточка фигурная, словно кружевная… – нежно прошептал незнакомец.

– Ах вот оно что… – Красные мухи, мелькавшие перед глазами, куда-то улетели, и мастер почувствовал себя лучше. – Ах вот в чем дело… – повторил он и позвал: – Нюша, Нюшенька, можно тебя на минуточку?

Никто не отозвался, и не было слышно цокота когтей по деревянному полу.

Мастер с усилием повернул голову, которая вдруг стала ужасно тяжелой, и увидел, что его собака выглядит очень странно. Она стояла в углу, с одной поднятой лапкой, как будто Нюша хотела идти, да передумала. Шерсть на загривке чуть приподнята, клыки блестят, но рычания слышно не было.

– Нюша… – свистящим шепотом позвал мастер, хотя понимал, что все напрасно.

Собака и правда смотрела на него грустно, словно говоря: и рада бы помочь, да не могу с места двинуться. Мастер вдруг подумал, что в образе этого странного посетителя пришла его смерть. Вот такая – обыденная, говорящая вкрадчивым голосом, переменчивая…

Ему стало совсем плохо.

– Так что с нашим делом? – будто сквозь вату, которой заткнули уши, пробился высокий настойчивый голос. – Куда дел решетку? Говори быстро, не то станет еще хуже!

Мастер не хотел ничего говорить, но слова сами вытолкнулись из горла.

– Женщина… вот недавно была… такая симпатичная… средних лет… с пониманием…

– Глаза, волосы, рост, худая, толстая? – засыпал его посетитель деловыми отрывистыми фразами, и мастер отвечал, что волосы светлые, не худая, но и не толстая, роста среднего, но не маленькая, голос звонкий, выразительный, женщина приятная, не суетится, громко не разговаривает, и вообще не болтливая. Оценила его работу, вот он и продал ей лампу с решеткой.

– Она… – сам себе сказал незнакомец, – она самая и есть… надо же, увернулась и сразу сюда…

Тут мастер увидел, что на посетителе каким-то образом появилась черная вязаная шапочка, щеки вдруг стали плохо выбриты, и вообще вид был совершеннейшего ханыги.

– И всюду она вертится… – Посетитель огорченно покачал головой. – Ну ладно, разберемся…

Он повернулся, чтобы уйти, затем вспомнил о чем-то и, искоса посмотрев на хозяина мастерской, со словами: «Что же с тобой делать?» – поднял руку, чтобы махнуть перед лицом мастера.

Мастер отчего-то знал, что после этого взмаха он перестанет видеть и слышать, а потом вообще наступит полная, глубокая, вечная тьма.

Но вдруг в помещении раздался жуткий вой. Это собака Нюша с усилием оторвала лапу от пола и изготовилась к прыжку.

– Надо же, – удивился незнакомец, – сумела…

Он опустил руку, ссутулился и быстро вышел из мастерской.

Через некоторое время мастер осознал себя лежащим на полу, а Нюша старательно облизывала его теплым шершавым языком.

Возле автовокзала на набережной Обводного канала толчется самый разный народ, поэтому двое парней неказистого вида не привлекали ничьего внимания. Один – небольшого роста, плотноватый, в темной, слишком теплой для сегодняшней погоды куртке. Его товарищ, напротив, – долговязый и худой, одетый в ветровку. Тем не менее эти двое были похожи: у обоих маленькие злобные глаза, как у бультерьеров, низкие обезьяньи лбы и полное отсутствие интеллекта на лицах. Высокий нес за спиной приличных размеров рюкзак и прихрамывал при ходьбе. Низенький шел быстро, зато как-то странно держал руки.

– Поторопись! – командовал на ходу низенький. – На последний автобус опоздаем, а следующий только рано утром будет. Не сидеть же здесь всю ночь.

– Да иду я, иду, – с досадой отвечал высокий. – Рюкзак, зараза, очень тяжелый.

– Ты чего туда напихал?

– Тетке гостинцы, – ухмыльнулся долговязый. – Если мы ей подарков не привезем, она нас и на порог не пустит. Тетка у меня знаешь какая суровая…

В это время у него из кармана послышалась жизнерадостная мелодия мобильника.

– Подожди! – Долговязый с облегчением снял рюкзак и поднес мобильник к уху: – Алло! Штырь слушает! Рассказывайте, чего надо! Молчат чего-то…

– Ты что, совсем сдурел?! – заорал низенький, пытаясь вырвать телефон из рук приятеля.

– А чего? – тупо спросил долговязый. – Пузырь, ты чего орешь-то? Как с цепи сорвался!

Пузырь наконец вырвал у него из рук телефон и нажал кнопку отключения. Затем бросил аппарат на тротуар и растоптал ногой.

– Ты чего, Пузырь? – Долговязый покраснел и наступал на приятеля. – Новая мобила совсем, дорогая!

– А ты чего? – огрызнулся тот. – Не знаешь, что по мобиле нас запросто тот тип найти сможет?

– Так когда же он успеет… мы на автобус сядем, да и …

– Иди уже! – Пузырь попытался подхватить рюкзак, но едва не вскрикнул, задев распухший большой палец.

В помещении вокзала было многолюдно. Пузырь застыл на минуту у табло, пытаясь определить, где посадка на нужный рейс, а когда опустил голову, то увидел, что рядом стоит представительный мужчина в ярких свободных одеждах и белой чалме. Низенький вытаращил было глаза, но быстро опомнился и толкнул локтем приятеля.

– Не успели, значит. Слышь, Штырь, ты не поддавайся, это он нарочно нам голову морочит.

– Ну? И куда это направились мои верные слуги? – с восточным акцентом спросил тип в чалме.

– Мы… мы просто… – Пузырь скосил глаза на долговязого и понял, что дело плохо. Приятель стоял, расставив ноги на ширину плеч, как учили когда-то на уроках физкультуры, руки разведены в стороны, рот открыт, а глаза вытаращены так сильно, что, казалось, вылезут сейчас из орбит.