Надежда Черкасова - Ловушка для стервы

Как же кружится голова, и тошнота подступает к горлу. «Вы обе его убили!» — хочется крикнуть Насте, но сил не остается даже на то, чтобы осознать, кто из них нажал на курок.

— Я ничего не видела, — шепчет она и проваливается в пустоту…

Настя пришла в себя от яркого луча солнца, пробившегося сквозь щель между шторами и светившего ей прямо в лицо. Кое-как поднялась, держась за край кровати. Голова раскалывалась от нестерпимой боли, поэтому Настя сначала прошла в кухню и приняла лекарство. Вернувшись в спальню, стала на колени перед остывшим уже телом Кирилла.

Чтобы не сойти с ума, представила, что перед ней чужой: ярко очерченные чувственные губы Кирилла не могут быть такими синюшными; поблекшие волосы не оживить даже солнцу; прекрасное тело теперь навсегда останется окаменевшим. Нет, этот незнакомец не может быть ее любимым.

Настя огляделась: ножа нет, пистолета тоже нет, и только огромное ярко-алое пятно на белоснежной рубашке вокруг звездчатого отверстия от пули, пробившей кожу, разорвавшей мышцы сердца, раздробившей кости. Теперь эта картина убийства ее любви останется с нею навсегда. Как дальше жить? Зачем?..

Отныне только месть имеет значение. И Настя готова мстить. Вот только кому: Миле или Кате? Может, они обе виновны в смерти Кирилла? Тогда начинать нужно с Милы. Приняв единственно правильное, на ее взгляд, решение, Настя повернулась к стене и тут же уснула: завтра ей предстоит тяжелый день…

Всю дорогу Мила думала только об одном: скорее приехать и лечь спать. Она чувствовала недомогание и слабость, ее клонило в сон, но страх неизвестности не позволил ей даже вздремнуть. На какой-то миг ей показалось, что за «Роллс-Ройсом» следует мотоциклист в черном шлеме. Уж не паранойя ли это? Она приказала водителю прибавить газу. Автомобиль рванул вперед, оставляя далеко позади странного мотоциклиста, который при выезде из города словно растворился в воздухе.

Быстрее бы этот кошмар закончился! В имении, вдали от жизненной кутерьмы, у нее больше шансов разобраться с происходящим. Потому что только у дядюшки ей не угрожают никакие опасности.

— Людмилочка, да на тебе лица нет! — встретил он племянницу, заботливо усаживая рядом с собой на диван. — Неужели что-то случилось? Ты какая-то странная. Совсем на себя не похожая: угрюмая, задумчивая. И глаза, как у больной собаки.

— Дядюшка, ты всегда умел успокоить и подбодрить, — через силу улыбнулась Мила. — Не волнуйся, у меня все нормально. Просто устала и хочу спать.

— На здоровье, душа моя, на здоровье! Так ты хотя бы поешь чего-нибудь с дороги. Вон тебе Маняша опять всяких вкусностей наготовила.

— Я с удовольствием все попробую, но позже. А сейчас на ногах еле держусь от недосыпа. Вот подремлю малость…

— Все-все, как скажешь! Тогда немедленно поднимайся к себе и отдыхай. Тебя никто не побеспокоит. А как проснешься, сразу и спускайся. Я тебя в гостиной буду дожидаться.

Мила поцеловала дядюшку в щеку и направилась в свои владения. Заботливая Маняша как знала, что Мила откажется от еды, а потому на столике возле кровати ее ожидал горячий мятный чай с медом и кусок яблочного пирога. Мила улыбнулась хитрости Маняши и вдруг осознала, что та ее, несмотря ни на что, все-таки любит! По-своему, конечно.

Она огляделась: фотографии на своих местах, именно там, куда несколько дней назад поставила их Мила. «Вот я и дома, — подумала она. — Такое ощущение, словно вернулась из долгого путешествия».

Присев за столик, с удовольствием выпила чаю и попробовала самый вкусный на свете пирог. Затем легла на кровать и перед тем, как погрузиться в глубокий тревожный сон, немного полюбовалась желтыми розами на прикроватной тумбе. «Меня здесь действительно любят», — улыбнулась, засыпая.

Она проспала весь день. Дядюшка нетерпеливо дожидался ее к ужину, подходя то и дело к двери спальни и прислушиваясь, не встала ли. Войти так и не решился, опасаясь разбудить. Пусть спит — дело молодое. Не знает девочка меры в работе, совсем себя не жалеет. А ради чего? Денег-то — куры не клюют! Зачем так изводить себя? И было бы что дельное, так нет же — сплошная срамота, а не работа. Лучше уж совсем ничего не делать, больше пользы — и для нее, и для людей. Нет уж, Милу надо срочно отваживать от всех этих глупостей. Но особенно от сомнительных знакомств, опасных связей. Именно о них он и собирался поговорить с ней в первую очередь.

Мила пробудилась ото сна только к вечеру. Приняла душ и, выбрав в богатом гардеробе самый незатейливый наряд, спустилась в гостиную, где ее с нетерпением ожидал дядюшка. Пока Маняша накрывала на стол, он расположился в удобном кресле напротив разожженного камина. Мила присела на диван.

— Ну и слава богу! — дядя удовлетворенно оглядел племянницу. — Глазки блестят, и улыбка на своем законном месте. Как спалось? Дурные сны не мучили?

— Это тебе дядя Сема про мои сны наябедничал? Он к нам в гости не собирается?

— Звонил еще утром, узнавал, не приехала ли ты. Обещал завтра быть. Секретничаете, значит, за моей спиной? Почему о твоих диких снах я узнаю от него, а не от тебя?

— Никаких секретов. Просто он обещал помочь мне разгадать мои сны.

— Вот делать-то вам обоим больше нечего, как сны разгадывать. Глупости все это. Ты мне лучше пообещай, что больше не будешь водиться со своим хваленым политиком. Это чудовище, а не человек.

— Согласна. Владислав Антонович — страшный человек. Но он еще и один из самых влиятельных политиков в стране. Ты не задумывался об этом? А потому шутки с ним плохи. Если кто попался на его крючок, то соскользнуть не всякому посчастливится.

— Ты хочешь сказать, что ты у него на крючке?! — Дядюшка принялся растирать грудь в области сердца.

— Тебе плохо? — забеспокоилась Мила. — Может, вызвать дядю Сему прямо сейчас?

— Нет, ничего. Само пройдет, не впервой. Вот завтра Семен приедет и как следует меня осмотрит. Смотри не смотри, а нового-то все равно ничего не найдет. Не придумали еще лекарства от старости.

— Ты у меня совсем не старый.

— Ты мне зубы-то не заговаривай. Лучше поведай старику, как у тебя, такой умной и образованной, хватило ума связаться с этим опасным интриганом?

— Да все я понимаю, не маленькая уже, — раздраженно сказала Мила. — Просто он обещал мне помочь разузнать по своим каналам о странной смерти моих родителей.

— Час от часу не легче! Из огня — да в полымя! С какого перепуга ты к нему-то решила обратиться? Никогда он тебе правды не скажет, если ему это не будет выгодно. А если и будет, все одно не скажет. Только запутает еще больше и использует в своих грязных интригах. — Дядюшка тяжело вздохнул. — Я неоднократно пытался что-либо разузнать об их гибели. Но пока тщетно. В этом деле заинтересован кто-то очень влиятельный. Кругом одни преграды и препоны, как будто кто специально закрывает передо мной те двери, которые нужны. Так и оставил пока эту затею. Обещал мне недавно один полковник безопасности помочь, но встречаемся мы только через неделю. Так что потерпи немного.