Надежда Черкасова - Ловушка для стервы

— Думаешь, хорошо там, где нас нет?

— Нет, дорогая. Думаю, тихо едешь — дело мастера боится. Поторопись.

Дядюшка скрылся за дверью, и Мила бросилась в гардеробную. Старенькие джинсы, майка, куртка, кроссовки и кепи, надвинутое на глаза, чтобы не узнали ни свои, ни чужие — все, она готова. Мила повесила на плечо небольшую сумку и окинула прощальным взглядом роскошную спальню, букет свежесрезанных желтых роз на прикроватной тумбе. И вдруг заметила на кровати свой сотовый.

«Иди куда шла», — услышала она тихий голос и оглянулась. Но в комнате, кроме нее, никого. Она снова посмотрела на телефон, раздумывая, брать ли его с собой. Или лучше не брать, учитывая, что по нему ее могут отследить. Лучше не стоит. И Мила направилась к выходу.

«А ты уверена? — возразил заносчиво громко другой голос. — Ты же можешь лишиться какой-нибудь важной информации. Ты сейчас не в том положении, чтобы отказываться от нее. Прочти хотя бы сообщения, ведь ты ничего не теряешь. А приобрести можешь многое. Предупрежден — значит, вооружен».

Мила в нерешительности остановилась. Ну конечно же, это снова спорят подсознание и ум. «Спасайся», — снова услышала она тихий голос. «Всегда лучше что-то сделать, а потом жалеть, чем не сделать и жалеть тоже, — упрямо голосил ум. — Ты всегда так поступала. Так почему не слушаешь голоса разума сейчас?!»

Хорошо, она лишь прочтет сообщения. Только самые важные.

Мила присела на кровать и, включив телефон, пробежала глазами список сообщений. Вот то, которое ее больше всего беспокоит. От Владислава Антоновича. Наверное, не может дозвониться, вот и бесится.

«Все подтвердилось: убийца — твой дядюшка, — прочла Мила и почувствовала, как закружилась голова. На мгновение она прикрыла глаза. Сквозь навернувшиеся слезы дочитала расплывающийся текст до конца: — Он убил также и твоего биологического отца — закатал ноги в таз с цементом и утопил. Уничтожь сообщение и спасайся!»

— Ну что же ты, Людмилочка, мы же тебя ждем! — вошел в комнату обеспокоенный дядюшка. Мила еле успела спрятать телефон под подушку. — Да что с тобой, девочка моя, на тебе же лица нет! Тебе плохо?

— Мне страшно. — Мила прилегла на подушку. — У меня что-то с головой.

— Я позову Семена, — всполошился дядюшка.

— Нет-нет, я уже встаю. Дай мне пять минут. — Мила через силу улыбнулась.

— Хорошо, дорогая, но не больше. Нам лучше поспешить.

Дядюшка вышел, вздыхая и охая. Через мгновение Мила уже была на ногах.

Сказать, что она поверила Владиславу Антоновичу, — значит, ничего не сказать. Она вспомнила то, что еще совсем недавно ее память попыталась от нее скрыть. А теперь Милу словно озарило: как, как она могла забыть такое? Ведь отец же ее предупреждал! Он же рассказывал эту историю про дядюшку! Где были ее мозги, когда она повелась на его заботу о ней? Неужели время, проведенное в детском доме, так исковеркало душу, что она поверила самому дьяволу!

Мила набрала номер и, услышав голос Владислава Антоновича, выдохнула:

— Мотив… Какой у него мотив? Скорее, у меня только минута!

— Тогда слушай, — с полуслова оценил ситуацию Троянов. — Все дело в тебе, других мотивов я не вижу. Ты до сих пор жива лишь потому, что он надеется на наследника, без которого его жизнь бессмысленна. Миланский не мог допустить, что твоя мать выйдет за простого деревенского парня без роду без племени, поэтому убил его. А когда узнал, что она в положении, решил забрать у нее ребенка. Но вас обеих спас твой приемный отец. Миланскому нужна только ты, единственная надежда на продолжение рода, вот он и убил твоих родителей, так как они бы тебя ему не отдали. Судя по документам, улики против него косвенные, поэтому ему удалось уйти от наказания. Теперь, после убийства Кирилла, он постарается увезти тебя далеко и надолго, где ты сама себе принадлежать уже не будешь. Поэтому, если не хочешь превратиться в подопытного кролика, спасайся. Могу помочь, если…

Мила отключила телефон. Дикий страх захватил в плен душу, слезы отчаяния слепили глаза. Нет, только не сейчас! Только не сейчас! На плач и сожаления она выделит другое время. Когда ей не будет угрожать смертельная опасность. А теперь нужно действовать, если она хочет остаться в живых.

Мила заскочила в ванную комнату и наскоро умылась ледяной водой, которая привела ее в чувство. Затем кинула в сумку телефон, сбежала по винтовой лестнице на первый этаж и через зимний сад незамеченной выскользнула из дома. Но возле гаража увидела водителя, намывающего ее «Роллс-Ройс». А если они все заодно?

Пробравшись в гараж с черного хода — ворота по утрам распахивались для проветривания — она бросилась к своему красному «Бентли», ключи от которого до сих пор болтались в ее сумке. Отныне у Милы одна цель — остаться в живых.

Включив зажигание, она осторожно выехала из гаража. Затем до отказа нажала на педаль газа и рванула к воротам, которые, на ее счастье, были уже распахнуты, и, проскочив их, на большой скорости помчалась по дороге, внимательно следя за тем, чтобы не съехать в кювет. Теперь ей нужно как можно скорее добраться до трассы и затеряться в потоке хлынувших в город машин.

Слезы застили глаза, и Мила немного отпустила педаль газа. То и дело поглядывала в зеркала, опасаясь появления преследователей, посланных за нею в погоню. Но пока все шло как нельзя лучше, ведь минут десять, пока они поймут, что она сбежала, у нее все же есть. И Мила этими минутами воспользуется сполна.

Она уже видела сквозь деревья густого леса спасительную трассу, по которой медленно двигались машины, и прибавила газу, как вдруг из-за поворота появилась, слепя фарами, фура. Мила почувствовала, как холодеют и скрючиваются от страха руки, крепко ухватившие руль: это она, та самая, из ее сна! Но как эта фура оказалась на частной дороге? Может, водитель заблудился? Нет! Он не мог не заметить шлагбаума с табличкой «Проезд запрещен! Частные владения!». Значит, на этой дороге водитель осознанно. Чтобы встретиться лоб в лоб с Милой!

Как избавиться от пугающей узнаваемости происходящего? И тормозить поздно: машина перевернется! Может, удастся как-то разъехаться? Внезапно выскочивший на большой скорости из-за фуры мотоциклист развеял все сомнения: поздно, действительно все слишком поздно!

Милу охватило предательское равнодушие к происходящему: она ужасно устала и больше не может сопротивляться чему-то неведомому. «Да гори оно все синим пламенем! — Апатия мертвой хваткой вцепилась в разум, загнанный в ловушку. — Хуже, чем есть, все равно не будет. Так какая разница, как погибнуть? Убийца своего добился!»

Она знала, что произойдет дальше. Мысли на какие-то доли секунды опережали последующие события, выдавая уже виденную однажды картину неминуемой аварии. А может, это та самая, в которую она попала, пережив мгновения подаренного ей судьбой предвидения?