Светлана Сервилина - Пропавшая пастораль

— Я в выходные хочу сходить в квартиру, где жила эта бедняжка. Напиши мне ее адрес.

— Комната Гафуровой опечатана, — Андрей пожал плечами, — хочешь поговорить с соседями?

— Да, — она улыбнулась, — и не думай меня отговаривать! А еще мне нужны адреса той квартиры, где она жила раньше со своими родителями и нового места обитания Ильи.

— Юленька, у тебя на телестудии своей работы хватает или, — он усмехнулся, — соскучилась по сыскному делу?

— Не то, чтобы соскучилась. Я не знаю почему, но меня это убийство ужасно волнует, — журналистка стала серьезной, — чувствую, что там всё не просто и кроется какая-то загадка.

— Я доверяю твоему уникальному чутью и невероятной интуиции. Завтра на работе все перепишу и предоставлю тебе. Адрес места преступления я помню: улица Октябрьская, дом семнадцать.

Юля благодарно чмокнула Андрея в щеку.

— Симонова, ты чего там возишься? — голос главного редактора раздался неожиданно за спиной.

— Я выбираю микрофон, — Юля растерянно глянула на Карину, — в прошлый раз на съемке отходил какой-то контакт, и звук получился некачественный.

— Надо было сразу инженеру отнести! Это его обязанность — следить за аппаратурой, — безапелляционно произнесла та, — вам в городскую администрацию уже ехать надо, а ты собираешься, как вор на ярмарку!

Накинув кофр с кассетой и микрофоном на плечо, Юля стремительно направилась вниз по лестнице. В машине уже сидел оператор Антон с водителем Гришей. Антон, вышедший на работу после очередного отпуска, делился впечатлениями, описывая в красках курорт в Болгарии.

— Тебе там понравилось? — вежливо спросила журналистка сотрудника.

— Конечно, — заулыбался тот, — под конец море было уже холодноватое, но это же не главное!

— А что — главное? — спросила коллега.

— Компания!

— Да, согласна, — кивнула Юля.

— Представляешь, я подружился с одним актером из Москвы, такой хохмач! Столько историй рассказывал, что смеялись с утра до ночи!

— А как фамилия этого актера?

— Да ты его не знаешь, — небрежно махнул рукой оператор, — он почти не снимается, но зато озвучивает многие фильмы и мультики. Говорит, вызвали однажды на работу в выходной звук дописать. Ну, он взял с собой пятилетнюю дочку. Жена сделала ей хвостики, повязала бантики, а он купил по пути коробочку сока, чтоб ей не было скучно одной. Посадил девочку в студии, а сам пошел на запись за стеклянную ширму. Короче, в этот день они дублировали фильм ужасов. Возвращается в студию к дочке, а у нее, бедняге, вид испуганный. Один хвостик вверху, другой — внизу, коробка от сока помятая, а трубочка стала гофрированной: покусанная по всей длине. Дочь смотрит на отца и тихо говорит: «Папочка, мне было совсем не страшно».

Водитель громко засмеялся, а Юля улыбнулась и покачала головой:

— Бедный ребенок!

— А чего? Дети должны знать, чем занимаются их родители, — весело прокомментировал оператор.

— Мне один знакомый рассказывал, — начала журналистка, — как в детстве потерял в школе ключи от квартиры. Ему было лет десять. Что делать? Пошел к отцу на работу в больницу. Спрашивает в ординаторской: «А где доктор Галкин?», ему отвечают, что его отец пошел в морг, который находится на территории больницы. Мальчик направился туда. У дверей морга стоят санитары, молодые ребята, и курят. Он им бодро говорит: «Здравствуйте! А я — к папе!» А те ему цинично выдают: «Проходи, пацан, выбирай любого, там много пап!»

Оператор и водитель дружно захохотали.

— Это покруче будет, чем просмотр ужастиков! — Антон похлопал журналистку по плечу, — нашел он папашу в морге?

— Нет, тот сам вышел!

Зайдя в зал заседаний городской администрации, Юля увидела свою подругу Лену Матвееву с другого телеканала.

— Симонова, — помахала ей та рукой, — садись рядом со мной!

— Что сегодня будут обсуждать? — спросила Юля коллегу, усаживаясь на свободное кресло.

— Снос ветхого жилья, — Лена протянула ей пресс-релиз, — возьми, пригодится для сценария.

Не успели подруги пообщаться, как президиум заполнили руководители администрации и совета народных депутатов. И полились речи, смысл которых сводился к тому, как отцы города неустанно заботятся о простом народе. Звучали призывы о нуждах населения, аварийном жилом фонде и несознательности некоторых граждан, которые не хотят переселяться в комфортабельные современные квартиры.

— Конечно, — шепнула Матвеева в ухо Юле, — живут люди всю жизнь в центре, а их отправляют в новостройки к черту на кулички!

— Я бы тоже не согласилась, — кивнула Симонова.

В конце совещания зачитали списки домов на снос в ближайшие полгода.

Юля слушала в пол-уха, но при словосочетании «Октябрьская, семнадцать», она вздрогнула.

— Октябрьская, это же в Дзержинском районе? — на всякий случай уточнила она у коллеги.

— Да. Даже удивительно, что будут сносить несколько домов на окраине, — тихо проговорила Лена.

На обратном пути на студию она думала о только что услышанной информации. «Как это меняет дело, — решила она, — Андрей сказал, что у бывшего мужа Камиллы нет мотива для убийства. А вот он, этот ужасный мотив! Если они там прописаны втроем, то получат отдельную квартиру в современной новостройке. А это уже не комната в коммуналке! Надо обязательно сходить к Илье и разузнать, в каких жилищных условиях он сейчас проживает со своей новой беременной гражданской женой. И тогда можно будет делать выводы!»

Юля уже заканчивала сценарий, когда около ее рабочего стола появилась Карина Давидовна и громогласно известила журналистку о том, что кроме сюжета, который пойдет в новостях сегодня, ей надо сделать развернутый репортаж о сносе ветхого жилья на понедельник.

— Там видеоматериала только на новостной сюжет, — Юля попыталась отказаться от скучной темы.

— Симонова, ты — журналист или кто? — главный редактор встала в позу быка с медленно наливающимися кровью глазами, — Пошли оператора сделать подсъемку! Давай, не отлынивай!

— Хорошо, — согласилась Юля, понимая, что спорить с начальством бесполезно, — а на сколько минут репортаж?

— Не меньше десяти. Да, и еще сделай сюжет с Тельмановым из департамента культуры о судьбе картины этого, — она подняла взгляд к потолку, вспоминая имя художника.

— Огюста Лепажа, — подсказала журналистка, уверенная, что Карина не вспомнит то, чего никогда не знала.

— Точно, — начальница повернулась на сто восемьдесят градусов и «поплыла» в сторону своего кабинета.

Юля взяла бланки заявок на съемки, собираясь воспользоваться советом Карины, и послать одного оператора, как вдруг гениальная мысль посетила ее голову:

«Это же прекрасная возможность поговорить с соседями Камиллы Гафуровой!» Она уверенным почерком написала: «Ветхое жилье. Октябрьская, дом семнадцать». А если с ней поедет Виктор, то это будет удачная съемка с разведкой на местности. Журналистка подскочила к графику и, увидев, что Николаев в первой половине дня субботы свободен, сразу вписала его фамилию в графу: оператор. Схватив трубку рабочего телефона, она позвонила помощнице Тельманова — Елене Васильевне Пучковой. После недолгой паузы Лена назначила время на утро понедельника. Схватив две заявки, Юля отправилась к координатору. Ларочка была в декретном отпуске, и ее заменяла хрупкая Вера Шевченко с густой челкой над самыми бровями и роскошным хвостом из светло-русых волос. Все сотрудники, не сговариваясь, по привычке называть Ларису — Ларочкой, тут же окрестили Шевченко «Верочкой». Новая координатор интересовалась диетой, косметикой и неженатыми сотрудниками. На ее рабочем столе всегда лежал открытый модный журнал с яркими фотографиями фруктов, овощей, губных помад и загорелых мужчин. Не успела Симонова зайти в кабинет, как координатор выдала ей ненужную информацию: