Светлана Сервилина - Пропавшая пастораль

— А ты, значит, обиделся, что женщина тебя с работы ни с хлебом-солью встречает, а возвращается поздно? — Колесников встал и отошёл к окну, — А ты забыл, что она журналист? Что у неё еще есть дочь, что отец лежит с инсультом и куча проблем, в которые она тебя не посвящает?

— Она могла бы просто объяснить, — начал оправдываться Осипов.

— Кому объяснять? Тебе? — Вениамин отвернулся от окна и посмотрел с иронией на своего друга, — А ты что сделал для своей любимой женщины? Пришёл с работы и уселся перед телеком?

— Нет, я просто лежал на диване и ждал!

— А мог бы приготовить ужин, разложить постель, наконец! Да что там, — он махнул рукой и сел опять на свой стул.

— Твоя Даша… — сказал Андрей и замолчал, столкнувшись с осуждающим взглядом товарища.

— Я с Дашей встречался два месяца и сделал ей предложение, а ты с Юлей живешь почти два года и тянешь кота за хвост! Или ты думаешь, что такой красивый, умный и богатый, и пусть она радуется, что ты вообще с ней рядом?

— Венька, — простодушно проговорил Осипов, — ты же знаешь, что это не так! Ты знаешь, что я Юльку люблю, но мой первый неудачный брак…

— Не могу ничего тебе ответить, кроме того, что глупо мусолить годами одно маленькое сексуальное происшествие, которое, извини, сложно назвать браком, — он покачал головой и решительно продолжил тему убийства, — Мне этот Гафуров очень несимпатичен! Он женился на девушке из интеллигентной семьи сразу после смерти её отца, и пришёл жить, как говорится, на всё готовенькое. Шикарная трехкомнатная квартира в самом центре, да там потолки почти четыре метра, представляешь? А потом всё нажитое её родителями продал, бросил жену с дочкой в коммуналке, а сам уже с другой!

Андрей встал со своего места, подошел к Колесникову и подал ему руку:

— Спасибо, тебе!

Тот улыбнулся и пожал протянутую ладонь:

— Так что думаешь по поводу Гафурова?

— Меня удивляет то, что он не забрал к себе жить пятилетнюю дочь. У него что, сердце не болит, как там его ребенок у чужой тетке? После такого циничного поступка, я могу с легкостью его подозревать в убийстве, — вернувшись к рабочей обстановке, ответил Осипов.

— Вот тут я с тобой согласен! — подмигнул Вениамин.

Симонова решила не откладывать в долгий ящик поход к Ксении Романовне за обещанным ей холстом. Она уже мысленно представляла процесс работы над своей будущей картиной. Руки заранее чесались от предстоящего погружения в почти забытый мир сочных мазков, смешивания масляных красок, запаха растворителя и скипидара. Лишь только она сдала готовую авторскую передачу на понедельник главному редактору, сразу достала визитку профкомовской коллеги и набрала ее номер. Ксения продиктовала ей адрес, и журналистка помчалась на остановку маршрутного такси. Когда перед Юлей распахнулась дверь с красивым декоративным покрытием «под дуб», она сразу не узнала хозяйку. Ухоженная и немного ироничная Ксения дома оказалась симпатичной женщиной под сорок с прихваченными деревянной заколкой светлыми волосами и нежно-голубом халатике «а-ля французский прованс». Она была настолько хороша в своей натуральности, что Юля невольно залюбовалась приятельницей.

— Ну, что же ты встала, как вкопанная? Проходи! — улыбнулась Ксения, приглашая гостью в квартиру.

Юля прошла, с интересом разглядывая интерьер. В квартире было просто и одновременно роскошно. В кухне-столовой стоял камин, над которым висели часы, изготовленные в том же стиле, что и очаг. Пузатый самовар и бронзовые подсвечники придавали помещению какую-то средневековую фундаментальность и обстоятельность. А рядом — расписные глиняные горшки и деревянные ложки типа «Хохлома». На стенах — клетчатые обои, а на полу рядом с камином — настоящая связка березовых брусков.

— Как в краеведческом музее, — восхищенно произнесла журналистка, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, — будто попала в настоящую русскую избу!

— Ты угадала, — негромко засмеялась хозяйка, — все наше, фамильное, не с блошиного рынка, а доставшееся по наследству от бабушек и дедушек.

— Ух, ты, — улыбнулась гостья, — замечательное наследство! А это кто? — она протянула руку в сторону торцовой стены, на которой в разных стильных рамочках висели старинные семейные снимки.

— Наши предки, — с достоинством ответила Ксения, — практически всё родословное дерево.

— Обожаю старинные фотографии, — с искренним восторгом промолвила Симонова, — и раньше удивлялась, почему у всех людей на фотокарточках одинаковые позы? Вы обращали внимание? — она кивнула хозяйке, — Мужчины обычно кладут руки на плечи женщин, а те опираются локотком на столики, или держаться за руки.

— Действительно, — покачала головой хозяйка.

— Я недавно об этом прочитала, — продолжила между тем Юля.

— Какая ты наблюдательная, — Ксения внимательно посмотрела на снимки, — и почему же у них такие позы?

— Дело в том, что технология фотографических снимков была другая, не как современная. Чтобы получился качественный снимок, людям приходилось достаточно долго стоять или сидеть неподвижно перед камерой, иначе в условиях длинной выдержки он был бы неудачным, — журналистка вздохнула, — и плюс для многих это было ещё и непривычное и волнительное действие. Поэтому им предлагали класть руку на плечо или опираться на этажерку, которые имелись в каждом фотоателье.

— Ну, надо же, как интересно. Теперь и я буду это знать, — качнула дама головой и, повернувшись к Юлии, жизнерадостно предложила, — а сейчас пойдем пить настоящий индийский чай из самовара!

Гостья не смогла отказаться от такого предложения, тем более, что ей было удивительно комфортно на этой кухне.

— Правда, самовар электрический, но это же — не главное? — улыбаясь, добавила хозяйка.

— Ксения Романовна, — вежливо обратилась она к женщине, но та ее тут же перебила.

— Просто Ксения, — усмехнулась она, разливая душистый чай в фарфоровые чашки, — и давай на «ты», а то я чувствую себя старухой, а мой говорит, что у него мама — молодая!

— Хорошо, — кивнула Юля, — а где твой сын?

— Наш Мишенька заканчивает школу, поэтому три раза в неделю к репетиторам ходит. Идет на золотую медаль! — с гордостью сообщила она.

— Какой умница!

— Последний год в школе, решающий, — вздохнула Фролова.

— Ксения, ты мне обещала наработки моей предшественницы по организации выставки, — напомнила Юля.

— Я помню, — хозяйка разрезала пирог, — угощайся, это я сама испекла к твоему приходу. А папку с записями и холсты я уже положила в коридоре у входа, чтобы не забыть. Ты не торопишься?

— Нет, — Симонова достала из сумки коробку конфет и положила на стол, добавив, — это к чаю.