Павел Астахов - ДНК гения [litres]

В карточке предусмотрительно оставлены закладки, и юристы ловко перелистывают страницы, перечисляя диагнозы.

Я тоже одна растила дочь (уверена, адвокаты учитывают это обстоятельство) и не могу не посочувствовать Наталье Горловой. Ох и набегалась она по врачам, ох и раскошелилась на лечение дочки!

У новорожденной крошки Анечки была «желтуха», которая держалась до месяца, внезапные судороги и проблемы с глотательно-сосательным рефлексом. Отмечалось снижение мышечного тонуса, малышка медленно набирала вес и весь первый год проходила курс коррекции тонуса мышц, включающий массаж и гимнастику. Потом были бесконечные простудные заболевания со всеми возможными последствиями в ассортименте. Астма – ее удалось вылечить в столичном грудном центре. Рахит – его получилось одолеть с помощью витаминов и усиленного питания, у взрослой Анны и намека на кривизну ножек не осталось. Аллергия – с ней Аня научилась жить. Вегето-сосудистая дистония, близорукость, гастрит…

В зале недовольно ропщут, бабульки из группы поддержки свидетельницы Семеновны воинственно потрясают кулачками и постукивают палками. Думаю, будь Роберт Гуреев еще жив и явись он к нам сейчас, старушки-активистки задали бы ему жару…

– Позвольте? – Я беру медкарту Ани Горловой.

Изначально она была размером с четвертушку обычной школьной тетради, но за годы бесконечных походов по врачам в нее напихали столько бумажек, что теперь медицинская карта больше напоминает затрепанную книжку – стандартный «покет-бук» в мягком переплете.

Чего там только нет! Желтые квиточки с результатами анализов, длинные красноклетчатые ленты кардиограмм, сложенные вдвое и добросовестно подклеенные, подшитые или пришпиленные листы с заключениями врачей-экспертов…

Как она вообще сохранилась в таком полном виде, эта медкарта? Сашкину карточку в нашей детской поликлинике заводили и снова теряли раз пять, пока я не додумалась ксерокопировать каждую новую запись и сохранять дубликат у себя дома, не доверяя это дело регистратуре медицинского учреждения…

Машинально перелистывая удивительно представительную медкарту, я задерживаю взгляд на указании пола, веса, роста новорожденной.

Кстати, да, дата рождения та же самая, что и в документах, только максимально точная, с указанием еще и времени: 23 часа 10 минут. Пол, ясное дело, женский, вес 1900 граммов, рост 38 см… Стоп! А почему так мало?

Я хорошо помню Сашкины данные на такой же бирке: вес 3600, рост 51.

– Минутку! – жестом я останавливаю продолжающего что-то говорить адвоката.

Вот это да! Похоже, у нас тут тот самый редкий случай, когда пол юриста имеет значение!

Я столько раз сталкивалась с дискриминацией по половому признаку (хотя официально такого явления у нас, конечно же, не существует), что крепко усвоила: чтобы женщине-юристу добиться признания на профессиональном поприще, она как специалист должна быть на порядок сильнее, чем ее коллега-мужчина. Хотя у женщин есть специфический опыт, которого мужчины, особенно молодые, лишены, и иногда это бывает важно.

Молодые и перспективные адвокаты Горловой явно не знали, каковы нормативные параметры новорожденных.

– Анна Ивановна, – подняв повыше бирку, извлеченную из медкарты, я обращаюсь к Горловой. – Вы родились ровно девять месяцев спустя после встречи вашей матери с Робертом Гуреевым. Однако ваши рост и вес при рождении разительно не соответствуют параметрам доношенного ребенка. Мама не говорила вам, что вы родились семимесячной?

Публика в зале дружно ахает.

Анна Горлова бледнеет, в растерянности оглядывается на свою группу поддержки.

А там ее реакции вовсе не замечают. Там бабушка Горшенина замахивается клюкой на бравых молодых адвокатов, сердясь и гневаясь:

– Вот бисовы дети, дуболомы, ироды, бестолочи, ну ничего нельзя доверить! Не могли убрать из карты ненужное, пару лишних строчек затереть или кляксу какую на них поставить?!

– Теть Зина… – беспомощно окликает ярящуюся бабку Горлова.

– Ну что, Аня? Что?! Хотела я помочь, да извини, не смогла…

– Минус один! – громко подытоживает кто-то в зале, явно исключая Анну Горлову из гонки за наследством Гуреева.

Я ничего не говорю, но склонна согласиться со сказанным.

Повторный тест ДНК, сделанный в заслуживающем доверия медицинском центре, вряд ли потвердит родство Роберта Гуреева и Анны Горловой.

На память об интрижке с Антоном Голиковым, ныне мэром популярного курорта на юге страны, Натке остался его телефонный номер восьмилетней давности. Разумеется, Голиков свободно мог уже его поменять – хотя бы для того, чтобы отсечь возможные звонки желающих извлечь какую-то пользу из давнего знакомства с Антоном в бытность его студентом, школьником, воспитанником детского сада и так далее.

Понимая это, Натка позвонила сразу в приемную мэра и честно сказала даме, снявшей трубку:

– Здравствуйте, меня зовут Наталья, я звоню из Москвы.

Дальше пошло вранье:

– Я староста группы, в которой учился Антон Николаевич. Подскажите, он планирует прибыть на встречу выпускников?

– Выпускников чего именно? – уточнила дама, явно намекая на то, что образований Антон Николаевич получил немало. Не зря ведь стал целым мэром, очень, очень компетентный специалист…

– Открытого британского университета, разумеется, именно в нем ваш руководитель получал MBA восемь лет назад, – ответила Натка, подпуская в голос высокомерия и этим явно намекая на то, что ее собеседница, в отличие от самого Антона Николаевича, не слишком-то компетентна – вот, даже не знает, хронологию образовательных процессов босса. – Мы всей нашей группой планируем собраться в Москве, я всех обзваниваю, а вот Антону дозвониться не смогла. Наверное, он сменил телефон? У меня его старый…

Тут она для пущей правдоподобности назвала номер, сохранившийся в ее собственном телефоне (контакт «Тоха Голиков моб»), и правильно сделала – это сошло за пароль.

Дама в приемной явно назубок знала все номера, явки и пароли своего шефа, включая даже редко используемые и уже устаревшие, и ее голос несколько потеплел.

– К сожалению, я не смогу соединить вас с Антоном Николаевичем, он сейчас не у себя, – сказала она. – И дать вам его актуальный мобильный номер я также не могу, прошу прощения, вы же понимаете, не уполномочена. Хотите, продиктую номер помощника, который сейчас сопровождает Антона Николаевича на выезде? Вы сможете коммуницировать через него.

– Давайте, – согласилась Натка и записала продиктованный ей телефон.

Потом она позвонила помощнику, который, кажется, скучал и был только рад «покоммуницировать». Натка повторила ему свою легенду о встрече выпускников и, ни в коей мере не претендуя на личный разговор с таким занятым и важным человеком, как целый курортный мэр, попросила при случае уточнить у уважаемого Антона Николаевича, в какие даты он планирует посетить столицу. Мол, может, получится приурочить встречу к его визиту.