Галина Романова - Игры небожителей

— Замуж пойдешь за меня, сердитая девушка? — Князев глянул серьезно, поставив запись на «паузу».

Она выдохнула, как ахнула. И просто кивнула. Даже минуты не подумала.

Он обожает эту женщину!

— Поехали дальше.

Князев притянул ее к себе ближе, снова запустил запись. Потерся щекой о ее худенькое плечо. Пробормотал, как бы между прочим:

— Кольцо и праздник с меня.

— Само собой, — отозвалась она, не отводя взгляда от монитора.

Они смотрели достаточно долго. Минут сорок прошло, ничего не происходило. Даже персонал не появлялся под камерой. Все будто вымерли. И вдруг пошло какое-то движение. Сначала за стойкой появился дежурный. Он трижды зевнул, широко раскрывая рот. Потом полез под стойку, достал толстую книгу, полистал ее, убрал. Голова его неожиданно высоко поднялась. Глаза сузились. Он кого-то высматривал. Его рот беззвучно зашевелился. Он говорил с кем-то, кто стоял у входа и не попадал в объектив. На переговоры ушла минута. Голова дежурного кивнула. Рука вытянулась в сторону таксофона, расположенного прямо под камерой. Он разрешил позвонить. И сразу утратил к вошедшему всякий интерес. На стойку снова легла толстая книга. Под камерой появился человек. Женщина. Длинное, светлое пальто с капюшоном. Капюшон был надвинут так, что лица не видно. На плече сумка с длинными ручками. Женщина сняла трубку, подержала ее. Вернула на место и полезла в сумку.

— Забыла номер, — шепнула Ирина на ухо Князеву. И взмолилась, цепляясь за его локоть. — Ну же! Ну! Сними капюшон. Тебе же жарко. Тебе не может быть не жарко, дежурный в одной футболке.

В сумке женщина копалась довольно долго. Что-то перебирала и перебирала в ней. Дежурный уже начал на нее нетерпеливо посматривать и даже что-то сказал. На что женщина на записи никак не прореагировала. Она продолжила рыться в сумке.

— Нашла, — ахнула Ирина, когда женщина вытащила какую-то бумагу и по ней начала набирать номер.

Говорила женщина недолго. Князев засек: полминуты у нее ушло на разговор. Он прикинул. Этого вполне хватило бы, чтобы назначить встречу Сугробову возле отеля. Разговор закончился. Трубка повисла в гнезде таксофона.

— Если она попятится, все пропало, — подосадовал Князев. — Ну же! Повернись!

И она повернулась. Повернулась, чтобы уйти, потому что пятиться сочла неприличным и странным. Она же была воспитанным человеком. Образованным и воспитанным.

— Да ладно! — ахнула Ирина, зажмурилась и потребовала: — Отмотай обратно!

Виталий еще несколько раз возвращал запись. И просматривал ее вместе со своей подругой. Ставил на «паузу» в тот момент, когда лицо женщины выхватила камера.

Ошибиться мог только слепой. У таксофона загородного отеля в ночь исчезновения Сугробова побывала его бывшая учительница — Скоморохова Анна Ивановна.

Она звонила ему, когда он ехал в такси в дачный поселок. Она заставила выйти из такси и пересесть…

— Так, стоп. — Виталий нахмурился. — А как она могла управлять транспортным средством, которое ей не принадлежит?

— Которое по праву наследования принадлежало погибшему Сугробову и его сестре.

— И если он ехал в тот момент в такси, то в машине могла быть…

— Его сестра. На правах хозяйки, — закончила за него Ирина.

Она взяла с тарелки маленькую очищенную морковку — она всегда ужинала только свежими овощами — и принялась ее с оглушительным хрустом грызть.

— Зачем тогда там Скоморохова? Если в машине сидела Вера, то…

— То она сидела на пассажирском сиденье, Виталик. Ой! — Ирина шлепнула себя огрызком морковки по виску. — Совсем забыла тебе сказать. У Веры нет водительского удостоверения. И никогда не было. Она не может водить машину, товарищ старший лейтенант.

— Значит, получается, Вера Сугробова была пассажиром. А Скоморохова сидела за рулем? Налицо преступный сговор? Так-так-так… Погоди, погоди, погоди…

Виталий сорвался с места и принялся кружить по кухне. Взгляд отсутствующий, губы беззвучно шевелятся.

— Ирина, меня обманули! Меня сделали, как десятилетнего пацана!

— Ты о чем?

— Никто не нападал на Скоморохову. Все это инсценировано.

— С целью?

— Чтобы не отдавать полиции видеозапись. Чтобы извлечь из нее выгоду. Вполне возможно, что Скоморохова и Сугробова начали шантажировать Ильина.

— Но Скоморохова сама пришла к тебе, — возразила Ирина. — Рассказала все про запись. Про девушку, чьего парня похитили. Что могло измениться, Виталик?

— Изменилось то, что нашли тело Сугробова. Они этого не ожидали. Запаниковали и начали совершать ошибки. Одну за другой. Одну за другой. Знаешь, что надо сделать прежде всего?

Ирина отрицательно мотнула головой.

— Надо найти машину. И обыскать ее на предмет обнаружения следов. Возможно, в ней и убили Сугробова.

Ирина осторожно зевнула. Глаза слипались. И еще ей очень хотелось отвлечься от темы всех преступников и их деяний. Очень хотелось вернуться к предложению, которое Князев сделал ей мимоходом. Интересно, это было серьезно сказано? Он не пошутил? И будет и кольцо, и будет праздник?

— Настя, к нам гости. Теперь их двое, — крикнул от входной двери Володя. — Доставай еще два прибора. Пригласим их к ужину, раз пришли.

Что-то в его голосе ей не понравилось. Какая-то залихватская веселость, перемешанная с бешенством. Настя встала как вкопанная посреди кухни с тарелкой для Володи в руках.

Неужели опять Громов? Он же обещал оставить их в покое. Когда она уходила из его кабинета, сказал, что станет искать сбежавшую Веру, а к ним у него претензий больше нет. И он снова на пороге? И не один, а с кем-то еще?

Она поставила Володину тарелку на стол и пошла в прихожую. Приглашать к ужину, который она готовила полтора часа, сверяя каждое действие с Интернетом, она никого не собиралась. Она старалась для Володи. Все!

У входа стояли Громов и старший лейтенант Виталий Князев. К последнему у Насти вовсе не было претензий. И никаких обид в душе не осталось. Парень разговаривал с ней спокойно, казался уравновешенным. Разумным. И беседовал с ней не как с подозреваемой. Скорее как с пострадавшей.

— Что случилось? — спросила она, уставившись на вошедших со страхом. — Что-то случилось?! Вы нашли Веру?

— Нет, не нашли, — мотнул лысой головой Громов. — Но ориентировки разосланы по стране. Мы к вам по другому вопросу, Настя. Позволите войти?

Надо же! Какие церемонии! Еще три дня назад он сидел на ее кухне, развалившись. И не спросив разрешения. Сейчас — сама вежливость.

— Входите, — разрешила она, вздохнув. Указала на дверной проем гостиной: — Туда, пожалуйста.

— А кто-то говорил про ужин, — попытался Громов пошутить и тронул себя за живот. — Я съел бы чего-нибудь. Жутко голоден.