Надежда Черкасова - Да не судимы будете

— Неужели она его к себе заманила?

— Это куда же?

— Да на свою дачу.

— Тогда осталось только съездить туда и проверить. И если Макс окажется там, я представляю, как он меня встретит.

— Нет, Верочка. К Никоновой он бы не подошел и на пушечный выстрел. Он ее терпеть не мог и даже говорил мне, что собирается вывести эту пройдоху на чистую воду.

— Тогда тем более надо ехать на эту дачу и искать его там. Вот только… — запнулась Вера. — Она же знает меня. В качестве кого я к ней заявлюсь?

— Может, как друг?

— Тогда почему Максим даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне в моем деле?

— Действительно. Я как-то не подумала. А если представить дело так, будто проигрыш в суде был только ловушкой для судьи? А вы, Верочка, приманка, на которую попалась Никонова?

— Такое только в детективах бывает. Человеческая жизнь — не игрушка. К тому же Никонова ни за что в это не поверит.

— Жаль. А можно было бы еще и Беркова приплести, будто он тоже причастен к этой операции, — не слушала Анастасия Львовна, развивая понравившуюся ей сумасшедшую идею. — Кстати, дача Дениса тоже там, недалеко от дачи Никоновой.

— А откуда вы знаете об их дачах?

— Верочка, у нас такой маленький городок, что стоит только кому-то чихнуть, как об этом узнают все.

— Тогда почему никто не знает, где Макс?

— Я даже думать об этом боюсь, — прошептала Анастасия Львовна.

— Как Макс мог добраться до дачи Никоновой?

— На своей машине, как же еще-то?

— Значит, он пропал вместе с машиной?

— Машина как раз на месте. Стоит в гараже. И даже ключи в замке зажигания.

— Странно. Значит, выходит, что он все же уехал от Никоновой? Тогда зачем искать Макса у нее на даче?

— Затем, Верочка, что больше искать негде. Затем, что именно Никоновой он намекал на разоблачение. Он у меня такой честный и откровенный, что мог ей сказать об этом прямо в глаза. А ведь это самая настоящая угроза. И если она поверила…

Анастасия Львовна заплакала, но тут же принялась торопливо утирать платочком слезы, словно что-то вспомнила.

— Верочка, я же совсем забыла! Поздно ночью, с пятницы на субботу, мне показалось, что я слышала, как к дому подъехала машина Макса. Открылся гараж — он со стороны улицы, — и машина в него въехала. И я уже ждала, как в дом осторожно, чтобы меня не разбудить, войдет Макс… Но так и не дождалась. Подумала, что мне это только приснилось. На всякий случай позвонила ему, но он не ответил. Только утром обнаружила в гараже машину. Значит, он и в самом деле был ночью возле дома, но почему-то не зашел. Чтобы меня зря не тревожить? Так лучше бы потревожил.

— Если машина в гараже, то где же он сам? Маловероятно, что Макс направился на дачу к Никоновой без машины. Тогда где он может быть еще?

— Знаете, Верочка, я вот тут подумала и решила, что… не стоит вам в это ввязываться. Я не хочу, чтобы и с вами что случилось. Ведь это будет на моей совести. Вы не должны рисковать из-за чужого для вас человека. Никонова очень опасна, и с ней шутки плохи.

— А я и не собираюсь с ней шутить… Хотя почему бы и не пошутить, если у самой Никоновой появилась такая охота, что пуще неволи. Во всяком случае, попытаться-то можно?

— Верочка, вы меня пугаете! Вы это сейчас о чем говорите?

— Я возьму машину Макса и съезжу на дачу к Никоновой. Разумеется, когда стемнеет, чтобы неясно было, кто за рулем. Словно это Макс. И если наши соображения о том, что Никонова где-то удерживает Макса, верны, то она должна запаниковать и броситься туда, где удерживает Макса… Ну чтобы проверить, на месте ли он. То есть я и в самом деле стану для нее живой приманкой. Это называется «ловля на живца». Вы, например, в курсе, что хищные рыбы предпочитают поедать себе подобных? И чем, по-вашему, Никонова отличается от щуки?

Вера, прищурившись, задумчиво смотрела на испуганно моргавшую Анастасию Львовну, но, казалось, не видела ее.

— Разве что двумя ногами вместо хвоста? А сущность-то одна! И это значит, что поймать щуку на наживку из мелкой рыбешки — то есть на меня — действительно можно. Мне приходилось таким способом ловить рыбу, поэтому я и знаю… Правда, я ловила окуня, а теперь придется поймать щуку. Так что ловля на живца может стать даже очень результативной… Однако иметь в наличии живца еще недостаточно. Главное — сохранить его живым. А потому мне следует быть крайне осторожной и не светиться зря. Чтобы рыбка-наживка, то есть я, оставалась живой как можно дольше.

Анастасия Львовна с ужасом взирала на Веру, которая, казалось, полностью погрузилась в свои мысли и ничего не видела вокруг. Она уже была и не рада, что попросила ее о помощи. Женщину, которая сама попала в беду, а теперь и чужую пытается на себя примерить.

— Верочка, я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось. У Никоновой такие связи, что она любого человека засудит ни за что. С вами это уже случилось. Может, мы лучше займемся вашим делом?

— Нет-нет, Анастасия Львовна, — усмехнулась Вера, — я уже от Никоновой так просто не отступлюсь. Она мой личный враг. И я все сделаю для того, чтобы она чувствовала то же, что чувствую я.

— Вы меня пугаете, Верочка. Я слушаю вас, а мне кажется, слышу Максима. Потому что вы оба хотите наказать Никонову за ее деяния. Но она сильнее вас!

— Кто это сказал? В первую очередь она такой же человек, как и мы с вами. Это только она сама воображает из себя пуп земли, хозяйку людских судеб. А потому ее следует опустить на нашу грешную землю и заставить жить по-людски, исполняя не только Божеские, но и мирские законы.

— Один праведник уже пропал. Я не могу допустить, чтобы пропали и вы.

— Я пропадать не собираюсь. И постоянно буду на связи с вами… Но если вдруг на связь не выйду, вы сможете обратиться в правоохранительные органы с заявлением о второй пропаже.

— Ах, Верочка, если бы в этом был толк! Я отнесла им заявление об исчезновении Макса, а они даже не пришли, хоть и обещали.

— Ничего, еще придут. Может, они надеются, что он нагуляется, а после выходных вернется. Дело-то молодое. Если нет, то в понедельник к вам и нагрянут. Только не надо терять надежду. Лучше думать, что Макс жив и с ним ничего плохого не случилось… И вот еще что. Если меня вдруг остановят гаишники, вам придется сказать, что это вы разрешили попользоваться машиной Макса, так как он якобы и сам частенько это делал. Иначе как бы полиция не обвинила в его похищении меня.

— Даже не знаю, Верочка, зачем вам машина Макса?.. Но если уж так необходимо, то, конечно, берите. Однако я настаиваю, чтобы вы отказались от своих намерений по отношению к Никоновой.

— Это уже дело принципа, а потому я не отступлюсь. Единственное, что меня волнует, — как отреагирует Макс на нашу с вами самодеятельность по его розыску, если окажется, что он вовсе никуда и не пропадал?