Дэвид Балдаччи - Рождественский экспресс [litres]

– Том – большой сильный парень, он может справиться самостоятельно. Он даже рассказывал мне, что как-то тащил человека в гору под минометным огнем.

Элеонора перестала паковать вещи и посмотрела на режиссера:

– Макс, человеком, которого он нес, была я .

Несколько секунд Макс таращился на нее, затем произнес очень тихо, лишенным обычной бравады голосом:

– Я просто не хочу лишиться тебя, Элеонора.

Она села рядом. Они обнялись.

– Я вернусь хотя бы для того, чтобы написать этот сценарий и выиграть «Оскар».

– Ты и впрямь любишь этого парня, не так ли?

– Макс, ты веришь во второй шанс?

– Наверное, должен верить: мне их давали более чем достаточно.

– А мне никогда не давали. До сегодняшнего дня. И я не собираюсь упустить его. Вряд ли я получу еще один.

Попрощавшись, полностью экипированные Том и Элеонора направились обратно на северо-восток через тоннель. Хиггинс по памяти нарисовал для них приблизительную карту местности и маршрут к «Динго». Том обернул ее пластиком и положил в карман. Они пройдут через тоннель, взберутся к расщелине в горе, а оттуда направятся на северо-запад в сторону курорта. Если повезет, вскоре они выпьют горячего кофе у потрескивающего очага. Воздух на этой высоте был холодным и разреженным. Вскоре оба начали тяжело дышать. В тоннеле стояла полная темнота, так что они включили встроенные в шлемы фонари на батарейках. Лыжи пришлось нести в руках, так как внутри тоннеля не было снега.

– По крайней мере, нам не прихолится волноваться насчет возможного столкновения с поездом, – заметил Том.

– А я уж думала, у нас сплошная полоса неудач.

Они прошли эти полмили до другого конца тоннеля взявшись за руки. В конце тоннеля надели лыжи.

– Готова? – спросил Том. Элеонора кивнула.

Они вышли в буран, сумели отыскать расщелину в условиях почти абсолютно белой мглы и направились вверх. Каждый взмах лыжной палки давался с трудом. В течение нескольких минут грозные объятия снежной бури полностью скрыли их из виду.

Они продирались сквозь ветер и стену снега. Тела покрыл лед, конечности слушались все хуже. Они постоянно меняли направление движения, так как Том уточнял их местонахождение. У него был компас, но не было полной уверенности, что прибор показывает правильно. А попытка отыскать лыжный курорт, пусть и довольно крупный, посреди снежной бури на вершине горы оказалась тяжелее, чем Лэнгдон предполагал. Тем не менее они продолжали решительно двигаться вперед.

Том с Элеонорой одолели немало крутых подъемов. Зачастую им приходилось цепляться руками, ногами и палками за скалистые склоны, чтобы удержаться. Несколько раз приходилось снимать лыжи и просто карабкаться с помощью веревок. Преодолев все эти преграды, они попали на ровную местность и пошли вперед на лыжах в хорошем темпе, несмотря на то что дувший навстречу ветер словно усиливался с каждым толчком лыжных палок.

Первая катастрофа случилась, когда под Томом провалился тонкий наст и он свалился в дыру глубиной футов в десять. С помощью Элеоноры, тянувшей за сброшенную ему веревку, Том сумел выбраться, однако потерял мобильный телефон, и, что еще хуже, компас оказался поврежден.

Они обдумывали, не вернуться ли – при условии, что получится найти обратный путь, но решили идти дальше. Том, как ему казалось, определил нужное направление и с помощью нескольких ориентиров придерживался верного курса. Конечно, учитывая, что снег летел со всех сторон и из-за мечущейся пурги предметы то скрывались из виду, то появлялись вновь, ориентиры были не так уж и надежны.

Из-за суровой непогоды каждый шаг, каждый спуск, каждый подъем становился стократ тяжелее. Им регулярно приходилось останавливаться, отворачиваться от ветра и искать среди скал укрытие, чтобы перевести дух. Их легкие горели, а специально сшитая для подобных условий одежда едва-едва спасала от окоченения.

Они нашли хорошее укрытие и съели простенький обед, хотя захваченная с собой вода превратилась по большей части в лед. Передохнули и снова отправились в путь.

Когда начало темнеть, Элеонора заметила:

– Не уверена, стоит ли блуждать ночью, спотыкаясь, на лыжах. Быть может, лучше разбить лагерь.

– Хорошая идея. До курорта должно быть не так уж далеко.

По крайней мере, он на это надеялся. Кто знает – возможно, на самом деле они находились в десяти футах от поезда.

Они поставили палатку, а Том зажег захваченное с собой стерно [44]. На нем они приготовили быстрый ужин и растопили лед. После еды улеглись под одеяла поближе друг к другу, чтобы сохранять тепло, и смотрели, как вокруг палатки растут горы снега.

Шторм, похоже, ослабевал. Наступало затишье. Теперь они могли разговаривать не перекрикиваясь.

– Просто чтобы ты знала: я ответил Лелии отказом. Она восприняла это очень спокойно.

– Я удивлена.

– Я тоже был удивлен, пока не выяснил, что у нее новый кавалер.

– Что? И кто же?

– Кристобаль.

– Кристобаль! Да ты шутишь.

– Уверен, они будут счастливы вместе. Лелия может придумать очередного мультперсонажа – боа – и назвать его «Палка [45]Крис».

Они затихли и прижались ближе друг к другу.

– Надо сохранять тепло, – пояснил Том.

– Безусловно, – она вздохнула и затем добавила: – Слушай, если мы не вернемся…

Он закрыл ей рот ладонью:

– Давай настроимся позитивно. Мисти небось назвала бы это фиолетовой аурой силы или чем-то подобным.

Она сжала его руку в своей.

– На случай, если мы не вернемся, я хочу, чтобы ты знал кое-что.

Он посерьезнел.

– Что?

– Я никогда не переставала любить тебя все эти годы.

Он обнял ее.

– Мы вернемся.

Когда женщина задрожала от холода, Том обхватил ее обеими руками, пытаясь передать тепло своего тела.

– Кто бы мог подумать, что мы вновь сойдемся после всех этих лет на горе посреди бурана? – сказала Элеонора.

– Эй, если б это было просто, то любой мог бы это сделать.

Он попытался рассмеяться, но рот его не слушался.

Лэнгдон вспомнил, какой сегодня день.

– Элеонора?

Она поглядела на него:

– А что случилось с «Элли»?

– Элеонора, с Рождеством.

Ей удалось улыбнуться в ответ:

– С Рождеством.

Он расстегнул молнию и вытащил что-то из кармана:

– Знаю, сейчас самое неподходящее время, но, как я уже говорил, я король неудачных стечений обстоятельств.

Он встал, опустился на колено и осторожным движением надел ей на палец кольцо.

Она посмотрела на него. Ее губы приоткрылись, а глаза округлились в изумлении от происходящего.

– Я понимаю, что выжидал долго, – честно говоря, слишком долго. Но ты единственная женщина, которую я любил за свою жизнь, и я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива. Ты примешь меня со всеми моими недостатками, слабостями, причудами характера, упрямством и откровенной глупостью? – Том сделал паузу, глубокий вдох и добавил: – Элеонора, ты выйдешь за меня?