Анна Князева - Тайна пляшущих человечков

«– не – н – е / – ло – ь – / – ело – / на / – е – н о – / до – е / – елоди – / – аль – а / – а – ол – ла / не / – то – т / деньги / та – о – / идиллии / и / – а – от – / – о – датель / – — – ает / та – н – / она / – а/ его / – ино – ».

Вписав букву «л», старик поделился:

– Теперь и мы, ее ученики, стали кое-что замечать. Я, например, угадал слово «создатель». Это слово давало нам две новые буквы: «с» и «з»:

«Сне – н – е / – ло – ь – / – ело – / на / – е – н о – / дос – е / – елоди – / – альса / за – ол – ла / не / сто – т / деньги / та – о – / идиллии / и / – асот – / создатель / с – — ает / та – н – / она / за/ его / с – ино – ».

Вслед за мной другие ребята тоже стали угадывать. К процессу подключился мой друг Женька Митин. Он будто нехотя сообщил:

– Неужели не ясно, выражение: «не / сто – т / деньги / та – о – / идиллии» может значить только одно: «не стоят деньги такой идиллии»…

– Ты прав, Женя! – похвалила его Марина Ивановна. – Какое высокопарное выражение… Интересно, что он имел в виду?

Она вписала новые буквы: «й», «я» и «к».

«Сне – н – е / – ло – ья/ – ело – / на / – е – ной / доске / – елодия / – альса / за – олкла / не / стоят / деньги / такой / идиллии / и / к – асот – / создатель / ск – — ает / тайн – / она / за/ его / с – иной».

Дальше – больше. Два угаданных слова – / – елодия / – альса /, «мелодия вальса» внесли в текст буквы: «м» и «в». Фраза: / она / за/ его / с – иной/, «она за его спиной» – букву «п».

Теперь текст зашифрованного послания выглядел так:

«Сне – н – е / – лопья / мелом / на / – е – ной / доске / мелодия / вальса / замолкла / не / стоят / деньги / такой / идиллии / и / к – асот – / создатель / ск – вает / тайн – / она / за/ его / спиной».

Остальные буквы были найдены за пару минут. И вот, наконец, Марина Ивановна прочитала нам расшифрованный текст:

«Снежные хлопья мелом на черной доске. Мелодия вальса замолкла. Не стоят деньги такой идиллии и красоты. Создатель скрывает тайну. Она за его спиной».

Конечно же, никто из нас ничего не понял.

– При чем здесь мелодия вальса и хлопья? – Васька Шелегеда пожал плечами.

– Ищите аналогии, – посоветовала Марина Ивановна. – Думаю, похититель имел в виду какое-то место. Не зря же он вспомнил про деньги.

– Я нашла, – пискнула Тася Калинкина. – «Мелодия вальса» и «Снежные хлопья». Вальс с таким названием есть в балете «Щелкунчик». Еще его называют «Вальсом снежинок».

Все знали, что Калинкина окончила музыкальную школу. В вопросах музыки ей можно было довериться.

Марина Ивановна одобрительно кивнула:

– Предположим. А как быть с остальным?

– А что тут думать… – заметил Митин и пересел поближе к учителю, оказавшись на одной парте с Калинкиной. – Фраза про черную доску и мел говорит о том, что это школьный кабинет. И скорей всего – кабинет музыки. Хоть и написано в послании, что «не стоят деньги такой идиллии и красоты», деньги находятся там.

– В кабинете музыки? – уточнила Марина Ивановна. – Но кабинет очень большой. Там стоит пианино, есть много шкафов.

– Послушайте! – Комсорг Люся Самохина поднялась со своей парты. – Он написал про создателя. Но ведь в кабинете музыки над доской висит портрет Чайковского!

– А Чайковский – создатель балета «Щелкунчик»! – ахнула Надя Перфильева.

После чего все стали наперебой выкрикивать продолжение версии:

– Создатель скрывает тайну!

– Точно, Чайковский! Кто же еще?!

– Там что-то про спину!

– Она за его спиной!

– Деньги спрятаны за портретом Чайковского! Где же еще?!

– Ну, все! – Митин встал и вышел из-за парты. – Нужно идти туда!

– Но ведь кабинет наверняка заперт, – сказала староста Лена Былинкина.

На Женьку Митина этот аргумент не подействовал:

– Марина Ивановна пойдет в учительскую и возьмет ключ.

Все посмотрели на классную. Она подошла к окну, за которым сгустилась вечерняя тьма, и сказала:

– Сегодня на этом закончим.

– У-у-у-у-у! – мы протестующе загудели.

– Почему? Ну почему, Марина Ивановна?!

– Потому, что уже поздно, и вам давно пора по домам. Прошу не забывать, завтра утром придет папа Нади Перфильевой, и вы будете делать макет. Потом отправимся в музыкальный класс и заберем свои деньги.

Митин пошел на крайность, решил взять «на понт»:

– А что, если до завтра деньги не долежат?

– Я так не думаю, – Марина Ивановна сдвинула бровки: – Не хочешь ли ты сказать, что кто-то из наших ребят…

Женька рассеял ее заблуждение одним только вопросом:

– Но ведь однажды деньги уже пропали?

Учительница нервно вздернула руку, сдвинула край рукава и взглянула на часики.

– Восемь часов вечера…

– Не забывайте – мы уже взрослые, – сказала Тася Калинкина.

Из уст этой крохи фраза прозвучала комично. Марина Ивановна улыбнулась, но не сдалась:

– В чем-то вы правы. А сейчас – все по домам!

Старик вдруг резко выпрямился и, взявшись за руль, сказал:

– Кажется, поехали.

И вправду, машины стали понемногу продвигаться вперед. Мы – вместе с ними. Наконец поток машин разогнался и значительно поредел.

– Через пять минут будем на месте, – заверил старик.

Но я от этого заверения только расстроилась.

– На обратном пути расскажете, что было дальше?

– Да что там рассказывать, – между делом сказал он, и я поняла, что рискую не узнать, чем все закончилось.

По прибытии я молниеносно сбегала в кассу театра, купила билеты и вернулась в машину.

К счастью, на обратном пути мы «догнали» еще одну пробку и встали надолго.

Старик продолжил рассказ.

В тот вечер Марине Ивановне удалось отправить нас по домам, но она твердо пообещала, что назавтра мы непременно пойдем в музыкальный кабинет и заберем наши деньги.

Нужно ли говорить, что утром мы все снова собрались в кабинете черчения. Это был первый день новогодних каникул. В школе, кроме нас, сторожа и уборщиц, никого не было.

Ровно ко времени, в девять утра пришел папа Нади Перфильевой и принес с собой все, что было нужно для изготовления макета. Он распределил между нами задания, и дело пошло.

В двенадцать часов дня Марины Ивановны в школе еще не было…

Включившись в работу, мы за три часа отмахали чуть ли не половину макета. Пятеро самых умелых под руководством архитектора кроили белый картон и клеили здание школы. Кто-то сколачивал щит, другие резали стекло для ледяной глади пруда. Самохина укладывала ватный сугроб, Тася Калинкина мастерила новогоднюю елку, а я лепил фигурку конькобежца, который должен был кататься по льду.