Евгения Горская - Незримые нити

С Семеном Антонину познакомил Михаил. Друг за здоровьем следил, докторов подбирал тщательно и Семеном был очень доволен. Несколько лет назад у Антонины принялось скакать давление, и Михаил посоветовал обратиться к Семену Аркадьевичу.

Борю к Семену потащила уже она сама. У Бори с давлением было все нормально, но Антонина настояла. Наступает время, когда хороший доктор становится необходим.

Голубые цветы в вазе казались совсем поникшими. Наверное, нужно было бросить в воду таблетку аспирина.

Антонина переставила вазу со стола на подоконник.

Михаил уехал часа через три. Она с облегчением заперла за ним дверь.

— Я посижу на кухне, пока ты будешь разговаривать с Ларисой, — предложила Наташа.

Стемнело. Снег за окном казался нарисованным, ненастоящим, как на рождественской открытке.

— С какой стати? — поднял на нее глаза Семен. Он, сидя за письменным столом, читал толстенный медицинский справочник. Справочник был новый, текущего года издания, хорошо оформленный и наверняка стоил немало. Семен ручкой делал в нем заметки на полях.

Наташу учили беречь книги. Она даже страницы никогда не заминала.

Ответить Наташа не успела. Раздался звонок, Семен открыл дверь бывшей жене брата.

Это была позавчерашняя женщина в шубке. Только сегодня шуба на ней была другой, светлой, почти белой.

Длинная красивая шуба. Наташа такую никогда не надела бы, она не тетка из позднего советского времени.

— Сенечка! — Лариса прижалась к Семену. — Сенечка, как же так?..

— Раздевайся, Лара. — Семен снял шубу с плеч бывшей невестки, повесил на вешалку. Лариса расправила на шубе рукав. — Проходи.

Кузя на гостью посмотрел равнодушно, нехотя подошел к Наташе, прижался к ноге.

Лариса вслед за Семеном вошла в комнату, Наташу словно не заметила, скользнула по ней взглядом, как по мебели. Наверное, не узнала.

— Это моя жена, — объяснил Ларисе Семен.

Бывшая невестка на «жену» не отреагировала. Видимо, у Семена периодически появляются «жены». Невестка опустилась на ближайший стул, поднесла сжатые ладони к лицу.

— Как же так, Сенечка?

Наташа тихо проскользнула в кухню, сиротливо села на табуретку. Собака неслышно ткнулась мокрым носом ей в колени.

— Застрелили… — неохотно говорил за стеной Семен. — …Кремировали…

Лариса спрашивала, он односложно отвечал.

— Он не мучился? — женский голос звучал жалобно.

На это Семен отвечать не стал.

— Хочешь взять что-нибудь на память, дам тебе ключи.

Запасные ключи от квартиры Виктора они сделали два часа назад. Семен заметил металлоремонт у входа в супермаркет, и пожилой кавказец выдал им копии.

Взять ключи Лариса захотела. Еще некоторое время помучила Семена, а потом зашуршала в прихожей шубой.

— Обязательно позвони, когда поедешь на кладбище, — попросила она на прощанье и опять прильнула к Семену.

Наташе из темной кухни это было хорошо видно.

Взять невестку на кладбище Семен не пообещал, прошуршал замком и остановился у двери кухни.

— Ты почему в темноте сидишь?

— Так… Почему Лариса развелась с Виктором?

— Это он с ней развелся, — хмыкнул Семен. — Потому что…

Наташа не ожидала, что он может использовать непечатные выражения.

— Семен!

— Извини. — Говорить о том, почему брат развелся, ему не хотелось.

Ему вообще не хотелось говорить о брате.

— Послушай… — приставать не стоило, но она не удержалась, — неужели ты не хочешь узнать, кто убил твоего брата?

Кузя прижимался к коленке, она погладила собаку.

— Почему не хочу? — Семен ответил не сразу. — Хочу. И узнаю!

— Но ты же ничего для этого не делаешь.

— Я думаю. Наташ, отстань.

Он подошел и обнял ее сзади. Недовольный Кузя отправился в прихожую, на подстилку.

— Где Виктор работал?

— О господи! — Семен ее отпустил. — Бизнес у него какой-то был. Его компаньон обещал мне документацию представить. Я в этом не разберусь, но у меня одна больная хороший экономист, она поможет. Еще вопросы есть?

— Есть, — кивнула Наташа.

— Компаньон честный парень.

— Откуда ты знаешь?

— Мне так показалось.

Семен тяжело вздохнул и сел на соседнюю табуретку.

— А девушка у Виктора была?

— Не знаю. Послушай, если тебе кажется, что я об этом не думаю, ты ошибаешься. Пойдем. — Он, поднимаясь, потянул Наташу за руку.

Он почему-то не любил находиться на кухне.

— Не надо, — покачала она головой и высвободила руку. — Я поеду домой, Семен.

— Почему? — Он резко к ней наклонился. — Тебе со мной плохо?

— Я поеду, потому что мне с тобой очень хорошо, — честно сказала Наташа.

Надо уезжать. Потому что Лариса никак не отреагировала на «жену», из чего следовало, что к «женам» она привыкла. Потому что восточная красавица Ниночка наклоняется к Семену и заглядывает ему в глаза, а он целует ей ручку.

— Не понял.

— Все ты понял! — зло сказала Наташа.

Он тяжело вздохнул, погладил ее по голове, как кошку, и прошептал в ухо:

— Ты мне верь.

— Я тебе верю, — невесело засмеялась Наташа. — Тебе со мной хорошо, и мне с тобой хорошо. Только потом грустно будет, когда хорошее закончится.

— Оно не закончится.

— Семен, кончай, — попросила она. — Ты меня увидел и мгновенно полюбил до гроба?

— Я не знаю, как это называется. — Он снова сел на табуретку. В слабом свете коридорной лампы Наташа почти не видела его лица. — Я тебя увидел и… Ты была такая перепуганная… Почему ты испугалась, кстати?

— Приняла тебя за Виктора, — призналась Наташа.

— Ты была перепуганная и очень красивая и смотрела с какой-то безнадежностью… И я понял, что ты мне нужна.

— Семен, так не бывает.

— Кто сказал?

— Я говорю!

— Так бывает. А когда я увидел тебя со всех сторон!..

— Семен!

— Пойдем! — Он встал и снова потянул Наташу за руку. — Я теперь всегда буду хотеть, чтобы ты была рядом. Привыкай. Если только убьют, как Витьку…

— Прекрати! Не надо так шутить.

— Пойдем, Наташ, — устало попросил он. — И не дури больше, прошу тебя.

Где-то вдалеке завыла «Скорая». Или полиция. Наташа плохо различала сирены. Звук быстро отдалялся и вскоре совсем затих.

К утру резко похолодало.

— Боря, надень дубленку, — озабоченно предупредила Лизочка.

Борис кивнул, улыбнулся. Глазки у жены после сна были припухшими, она походила на пушистую кошечку.

— И не забудь узнать про фирму для Кости.

— Не забуду. — Он снова улыбнулся.

Недавно Лизу постригли совсем коротко, и сейчас непослушные волосы выбивались неровными умилительными прядями.

Ему хорошо с Лизой. Ему едва ли было бы лучше с кем-то другим.

Сначала он не обратил внимания на новую секретаршу. То есть заметил, конечно, что в приемной появилась незнакомая девица, но едва ли узнал бы ее, встретив на улице.