Евгения Горская - Незримые нити

— Боря, но зачем тебе самому ехать?

Он привык считать ее глупенькой и умилялся этому. Но сопоставлять факты и делать выводы жена умела, ему нужно следить за языком, чтобы она не поймала его на вранье.

— Захотелось вспомнить молодость, — улыбнулся он. — Я когда-то занимался автоматизацией. Мне это нравилось. Гидроэлектростанция — это красота и мощь! Мне нравилось просто ходить по станции, смотреть, как вода вращает турбины.

Он чуть не попался сейчас, с облегчением вспомнив, что в городе, который он назвал, тоже есть гидроэлектростанция. Хорошо, что каскад волжских ГЭС большой.

Кажется, объяснение Лизу удовлетворило, она перестала хмурить лоб.

Времени до поезда оставалось еще много. Борис улегся с планшетом на диван, принялся читать в интернете новости.

Хотелось увидеться с Машей. Он знал — Костя хороший муж, но постоянно удостоверяться, что дочь спокойна и счастлива, было необходимостью.

— Ты сказал Косте, что фирма хорошая? — словно прочитала его мысли Лиза.

— Нет еще.

— Позвони!

Лиза с участием относилась и к Маше, и к ее мужу. А разговаривать при ней ни с дочерью, ни с зятем не хотелось. Не только сейчас не хотелось, раньше тоже.

Жена присела рядом с ним, он погладил ее колени.

— У тебя звонит телефон, — прислушался Борис.

Музыка была тихая, незнакомая. Лиза часто меняла мелодии вызова.

Жена вышла из комнаты, ответила, немного послушала и недовольно бросила:

— Вы ошиблись!

Через несколько секунд она вошла снова. Борис отложил планшет, с улыбкой смотрел, как она снова садится рядом с ним. Потом протянул руки и уронил ее на себя.

Сейчас от нее пахло чем-то незнакомым, горьким. На миг она показалась ему незнакомой, чужой. Только на миг. Мягкие губы скользили по щеке, Борис блаженно закрыл глаза.

К ее телефону он потянулся, когда Лиза закрылась в ванной. Телефон лежал в сумке. Борис достал его, затыкал в экран, вызывая список вызовов.

Делать это ему было стыдно.

Список оказался пустым. На номер, с которого Лизе недавно звонили, Борис посмотреть не смог.

Список оказывается пустым, только когда его намеренно стирают.

Вода в ванной перестала шуметь. Борис бросил телефон в сумку.

Новая жизнь становилась привычной. Наташа опять пошла пешком от метро до клиники, жмурясь от мелкого снега. У края тротуара лежал заметный сугроб, обычно такие появляются позже, к февралю.

Впереди остановилась машина такси. Водитель выбирал место, где сугроб был пониже. Лучше всего было проехать еще пару метров, но место впереди занимала припаркованная темная машина. На нее Наташа обратила внимание, когда из такси принялась выбираться старушка с палкой. К старушке подскочил таксист, помог пожилой женщине.

Такси хорошо освещало стоявшую впереди машину. Водитель в ней откинулся на спинку кресла, а прямо перед ним висела нитка бусин.

Наташа повернула за угол, поднялась на крыльцо клиники.

Милана заулыбалась ей, как старой долгожданной знакомой. Наташе стало стыдно, что вчера она ревновала к девушке Семена.

— Вызывать такси? — деловито спросила Милана.

— Не знаю, — улыбнувшись, Наташа кивнула в сторону кабинета Семена, — ему решать.

— У Семена Аркадьевича семейная пара, — доложила Милана и состроила гримаску. — Жена вся такая… в кольцах. А на меня смотрит как на таракана. А муж ничего, нормальный.

Наташа не успела ответить — хлопнула дверь, Семен проводил пожилую пару до ресепшена.

Колец на даме-пациентке действительно было с избытком. Дама улыбалась Семену и закатывала глаза. Клиническая дура, решила Наташа.

Семен поцеловал пациентке пухлую ручку, а ее мужу незаметно подмигнул.

Муж был в полтора раза выше жены. Толстый свитер не скрывал широких плеч.

— Пришла? — Семен увидел Наташу и, повернувшись к Милане, попросил: — Вызови такси.

Он скрылся в кабинете. Пожилая пара одевалась, стоя у зеркала.

Муж держал наготове шубу жены, наблюдая, как супруга изучает свое отражение. Женщина опустила руки, и он накинул шубку ей на плечи.

— Осторожно! — Женщина недовольно поморщилась.

— Болит? — участливо спросил мужчина и погладил ее по плечу.

— Немного, — обиженно нахмурилась жена.

Наташа могла дать голову на отсечение, что ничего у тетки не болит.

Не посмотрев на Милану, а на Наташу тем более, дама двинулась к двери. Муж обернулся и весело произнес:

— До свидания.

Взгляд у него был спокойный и доброжелательный.

Дверь за парой захлопнулась. Милана тяжело вздохнула:

— Стервам всегда достаются хорошие мужики.

Наташа улыбнулась, соглашаясь.

В руках у Миланы тихо тренькнул телефон.

— Ваша машина пришла.

Тут наконец появился Семен, застегивая на ходу пуховик. Подождал, пока девушки оденутся, запер дверь клиники.

Такси одиноко ждало у тротуара, других припаркованных машин поблизости не было.

Подозрительной машины не было и потом, когда Наташа с Семеном гуляли с собакой.

Телефонный звонок раздался совсем поздно. Семен неохотно повернулся, Наташа сняла голову с его плеча.

— Да! — выйдя в прихожую, Семен вернулся с телефоном у уха.

Подошел Кузя, лег рядом с диваном. Наташа протянула руку, опустила в собачью шерсть.

Собеседник Семена разозлил, он отвечал недовольно, раздраженно.

— Володя, — объяснил он, бросив телефон на стол.

Наташа ничего не спросила, но он продолжил:

— Спрашивает, ходил ли я к нотариусу.

— А ты ходил?

— Нет еще. — Он снова лег рядом, Наташа опять положила голову ему на плечо. Кузя около них поворочался, тоже улегся поудобнее. — Вовка напрасно суетится, ему Витино наследство не светит.

— Почему? — лениво удивилась Наташа. — Он брат. Такой же, как и ты.

— Послушай! Я оставил Витьке материну квартиру! Я тогда уже купил эту и ни на что больше не претендовал. А он, когда с Ларисой разводился, разменял квартиру на две — одну себе, вторую Ларисе.

— Он обеспечил Ларису жильем, несмотря на то что она ему изменила? — поразилась Наташа.

— Представь себе! С какой стати я должен опять с кем-то делиться?

— Тебе придется. Володя Виктору брат.

— Не придется. Я нашел у Витьки завещание. Он все свое имущество завещал мне.

Наташа закрыла глаза, Семен погладил ее по лицу.

— Завещание было написано за два дня до смерти.

— Что? — от удивления Наташа приподнялась.

— Угу, — кивнул Семен и глазами показал, чтобы она снова легла.

— Семен!..

— Я думаю об этом! — Он помолчал и неохотно добавил: — Что-то произошло, отчего Витька написал завещание. Просто так в тридцать два года завещания не пишут.

В щель между занавесками был виден падающий снег. Нужно было встать, задернуть занавеску, но Наташа поленилась.