Анна Данилова - Стану рыжей и мертвой, как ты

Пока прочесывали весь район в поисках Рокота, я решил не терять времени даром и отправился по адресу, где проживала Ирма Круль.

Она обитала на улице Карла Либкнехта, на тихой, прилегающей к центру, тенистой улице, ее дом стоял в ряду аккуратных добротных частных домов.

Я нашел ее адрес быстро, остановился перед запертыми воротами с калиткой, за которыми просматривался белый оштукатуренный дом Ирмы, не зная точно, как буду действовать. Обычно в таких случаях обращались за информацией к соседям. Я так и сделал. В доме из красного кирпича, по соседству, проживала немолодая уже женщина лет пятидесяти. Она открыла свою калитку, и я показал ей свое удостоверение. На ней были голубые джинсы и белый свитер. Подкрашенные рыжеватые волосы были забраны в пучок на затылке. Темные глаза смотрели с любопытством и без страха.

— Мне бы поговорить с вами о вашей соседке, Ирме Круль.

Я бы не удивился, если бы вдруг выяснилось, что я вообще ошибся адресом или что женщины с таким именем вообще не существует. Все информационное поле, оставшееся после Лины, казалось мне зыбким и каким-то опасным. Я был готов к любым неожиданностям.

Однако Ирма Круль действительно здесь проживала, но два дня тому назад ее похоронили на немецком кладбище. Соседка, ее звали Любовь Николаевна, впустила меня к себе во двор и предложила сесть за стол под яблоней. Солнце припекало, на яблоневых ветках среди густой голубоватой бархатистой листвы можно было разглядеть маленькие зеленые зародыши будущих яблок.

— Скажите, Любовь Николаевна, что вы можете рассказать о ее племяннице, Лине Круль?

— О Линочке? Да ничего плохого, конечно! — Соседка заулыбалась. — Она очень хорошая, очень. Судьба у нее трудная, ничего не скажешь, но как-то ей все же удалось устроиться в этой огромной Москве. Зацепиться, что называется. Она и работу себе нашла, и квартиру снимает. И одна, как может, воспитывает маленькую дочку. А почему вы ею заинтересовались? Надеюсь, с ней ничего не случилось?

У меня от сердца отлегло. Значит, действительно Лина проживает в Москве и у нее есть маленькая дочь.

— Какие отношения у нее были с теткой?

— Да замечательные! Лина хоть и бывала здесь редко, сами понимаете, она далеко, но звонила регулярно, поддерживала отношения. И не подумайте, не потому, что она рассчитывала на какое-то там наследство, нет. Лина, она не такая. Просто они с Ирмой были близкими людьми.

— Лина помогала тете?

— Нет, что вы. Наоборот, Ирма помогала ей, переводила время от времени деньги. Ирма была портнихой, и недостатка в клиентках не было, так что она всегда была при деньгах. Женщиной она была одинокой, ей и тратить-то, кроме Линочки и Ульрики, было не на кого. Знаете, она так неожиданно заболела… Ох, такое горе… Лина, к сожалению, опоздала на похороны. Но на кладбище они поехали, купили венок, потом мы с девочками посидели, помянули, я пирогов напекла…

— С какими девочками?

— Ну, с Линой и Танечкой, подружкой ее.

— Понятно… Она родом же из этих мест, да? У нее здесь подруги?

— Да, конечно. Но я имею в виду Танечку, подружку, с которой они приехали.

— Так она приехала сюда не одна, а с подругой?

— Ну да! Они вместе снимают квартиру в Москве, вместе воспитывают Улечку. А что? Почему вас это так интересует? Может, вы мне все-таки объясните? — Любовь Николаевна нахмурилась, напряглась. — С ними все в порядке?

— Да, не беспокойтесь, все в порядке… — Мне стало не по себе. — Скажите, я могу попасть в дом вашей соседки? Мне просто нужно кое-что выяснить. Чтобы официально туда попасть, мне надо все оформить, а на это уйдет время…

— Да без проблем, у меня и ключи есть, Линочка оставила. Но вы мне так и не сказали, что вас интересует? Что случилось? Вы же не просто так сюда пришли.

Конечно, я понимал, что мой визит вызовет вопросы, и поэтому, чтобы не раскрывать истинную причину своего интереса к Лине Круль, решил сделать акцент на какой-то мелочи, которая меня якобы заинтересовала.

Я достал медальон, подаренный мне Линой, и показал соседке.

— Скажите, Любовь Николаевна, вот эта вещь раньше принадлежала Ирме?

Женщина взяла в руки медальон, присмотрелась и покачала головой:

— Нет, никогда не видела у нее этого кулона. У Ирмы вообще было мало драгоценностей, она была женщиной скромной, носила простую бижутерию. Знаю, что у нее был золотой крестик, серебряное колечко. И все это осталось, конечно, Линочке. Я как раз была у них, когда Лина открывала шкатулку и рассматривала все это. Там были еще деньги, тысяча евро. Ирма приготовила деньги ко дню рождения Ульрики. К сожалению, ее болезнь так быстро прогрессировала, что никакие деньги уже не помогли бы. Но этот кулон я точно не видела. Нет, это не имеет к Ирме никакого отношения. Вещь, по-моему, старинная, золотая…

— Быть может, этот кулон, как вы говорите, принадлежал Лининой подруге, Тане?

— Понятия не имею… — Теперь уже соседка смотрела на меня с подозрением. — А при чем здесь вообще Таня?

— Проводите меня, пожалуйста, в дом Ирмы.

Она пожала плечами и пошла за ключами, вернулась, и мы отправились с ней в дом Ирмы Круль.

Обстановка была довольно современная, хозяйка любила комфорт и порядок. В большой комнате возле окна на столе стояла швейная машинка и новый оверлок. Возле другого окна вдоль стены тянулся длинный стол, где портниха, вероятно, раскраивала ткань. В спальне стояла широкая кровать, покрытая пушистым розовым пледом, и туалетный столик с несколькими баночками с кремом и флаконы с духами. На зеркале висели дешевые бусы разных цветов.

На книжной полке в серванте я нашел альбом с фотографиями и в присутствии молчаливой и настороженной соседки принялся его разглядывать.

— Вы не могли бы мне показать Лину? — спросил я, чувствуя неловкость от нахождения в чужом доме, да еще и без всякого на то разрешения. Конечно, я рисковал. Но в голову не шло ни одно правдоподобное объяснение моего интереса к этой семье.

Любовь Николаевна показала мне на несколько фотографий, где рядом с Ирмой, где-то молодой, а где-то уже зрелой дамой со спокойным приветливым лицом, находилась юная девушка, худенькая, с каштановыми волосами и темными глазами. Но это была не Лина. Вернее, не та девушка, которая выдавала себя за Лину.

Я вспотел, разглядывая альбом. Меня обманули, провели. Ко мне приходила совершенно другая девушка, назвавшаяся Линой Круль.

— А вы не могли бы описать ее подругу, Татьяну?

— Да что описывать-то… — Голос соседки уже дрожал. — Ровесница Линочки, высокая, худенькая, глаза карие, волосы светлые. Красивая. Может, вы мне скажете, что с ними?

— Надеюсь, что с ними все в порядке. Я не имею права пока ничего рассказывать. Меня интересует лишь происхождение вот этого медальона. И еще — у меня есть информация, что он принадлежал вашей соседке, Ирме Круль.