Оксана Обухова - Флаг, барабан и паровоз

– А если она не захочет даже нежно? – усмехнулся Воропаев.

– А вы сделайте так, чтоб захотела, – с нажимом выговорила Землероева. – Мы с вами серьезное дело затеваем, а вы тут о какой-то девчонке говорите… Неужели трудно выполнить такую малость? Линка уже не нужна. Я никуда не денусь, работать буду не за страх, а за совесть.

Иваныч поглядел на Стального:

– Оформишь?

– Как два пальца, – кивнул бугай.

– Ангелина должна уехать сегодня, на одиннадцатичасовом поезде. – Евдокия изобразила невеселую усмешку: – Думаю, еще один билет в СВ – обратный – Лина заработала.

Воропаев подтвердил просьбу Землероевой кивком. Стальной двинулся на выход, Дуся крикнула ему вслед:

– Сегодня вечером я жду звонка от Ангелины!

Почувствовав, как расслабляются плечи – первый камень положен, воры готовы на уступки, – Евдокия слегка откинулась на спинку кресла и в упор поглядела на законника.

Так получилось, что, кроме гостьи, Иваныча и, как ни смешно, Семинариста, забившегося в угол на стуле с гнутыми ножками, все продолжали стоять. Темпераментный Моня делал нервные шаги вдоль линии штор, порой бубнил что-то под нос – он явно оставался недоволен всем происходящим. (Но у них с сыщицей давнишнее взаимное недопонимание, мягко выражаясь.) Крученый и горбоносый красавчик стояли рядом плечом к плечу и любовались Дусей. Буравили глазами с интересом разной степени и направленности. Крученый вроде бы взгляд ловил. Но Евдокия намеренно на него не смотрела, делала вид, будто любовник на один день перестал существовать. Горбоносый разглядывал сыщицу как редкую диковинку, но с выражением «Ну-ну, поговори еще немного».

Дуся понимала, что выглядит обнаглевшей до безумия соплей. Она здесь даже не плевок, а невесомая пылинка.

Но удар держала. Главное – Синицыну из города отправить, а там можно и по шее получать! (На сколько еще терпения Воропаева хватит?! Понятно, что он заинтересован больше остальных, но тут главное – не оборзеть совсем и вовремя почуять грань, не перейти. Иначе ничего уже не остановишь.)

– Иван Иванович, – уважительно проговорила Дуся, – какие ваши условия?

– Условия понятные, – хмуро произнес смотрящий. – Здесь Костя прав. – Косой короткий взгляд на бледного и встрепанного портовика. – Информацию Модеста нужно уничтожить. Вредная она. Для всех. Но вот могу ли я быть уверен, девочка, что ты не сделаешь дубликата, не передашь его Муромцам и сама нос туда не сунешь?

– Иван Иванович, на кого я больше похожа – на дуру или на самоубийцу?

– Принято. Ты девочка толковая.

– Добавьте – осторожная, – попросила Землероева.

– Согласен. Теперь о главном. О Коннике. Не считая Кучумая, ты была последней, с кем он разговаривал…

– Последним был убийца, – перебивая, жестко напомнила Землероева.

Иван Иванович странно поглядел на Дусю, пробормотал: «Везет же тебе, девочка, на покойников…»

И в душе у Землероевой заворочалась интуиция. Затрепетала то ли от взгляда вора, то ли от его слов, но в любом случае – зловредно и не вовремя! Неугомонное сыщицкое чутье заскребло лапами по нервам и заставило вздрогнуть.

Хорошо хоть, не подпрыгнуть. Промелькнувшее озарение пронеслось кометой, Евдокия попыталась схватить его за хвост!..

Не получилось. Мадам Интуиция продолжала вредничать и своевольничать – являлась и исчезала по своему порядку-расписанию.

Евдокия оставила в мозгах пометочку: «Суперважно! Вернуться к этой ситуации и детально, спокойно ее обмозговать!» Потом чинно поглядела на задумчивого вора и сделалась паинькой.

– Простите, что перебила, Иван Иванович. Но это было крайне необходимое уточнение. Начинать надо с того, что я слышала , как предположительно убийца разговаривал с Василь Никитичем по телефону. Позволите мне поделиться с вами догадками?

– За этим и приехала, – кивнул Воропаев. Положил руки на подлокотники и уставился на сыщицу.

– А я могу поговорить с вами наедине?

– Обаньки! Чего это? – фыркнул у штор нервный Моня, но смотрящий и бровью не повел.

– Можешь. Оставьте нас одних.

Первым из зала потянулся Крученый, за ним вышел горбоносый, младшего босса пришлось просить дважды.

– Иван Иванович, – склоняясь к сидящему напротив Воропаеву, негромко приступила Евдокия, – у меня было время немного поразмыслить…

Евдокия честно и со всем старанием поделилась выкладками. Рассказала, с какого момента их встречи Конник начал психовать, припомнила расположение верстака, сказала, что полицейского, будь тот даже давним и проверенным информатором, Никитич за спиной не оставил бы…

В общем рассказала все.

Позволила Воропаеву обдумать сказанное и задала вопрос:

– Краеугольным камнем любого расследования является мотив. Как думаете, кто мог быть заинтересован в смерти Конника? – Ответом был тягучий взгляд Иваныча. Евдокия кивнула: – Я понимаю. Василь Никитич прожил долгую и сложную жизнь, за это время много чего накопилось… Но вот я слышала – ему пророчили пост нового смотрящего. Это так? Иван Иванович, пожалуйста, ответьте. Вокруг затевается какая-то крутая каша, в вашем городе убили вора в законе…

Долго распинаться Дусе не пришлось, Воропаев начал говорить:

– Полгода назад у меня обнаружили нехорошую болячку. Братва советовала в Германии лечиться, но я остался здесь. Пошли разговоры, что я типа не жилец, а город, кроме Васи, брать некому…

– Так это разговоры или реальный факт?

– Да как сказать? – побарабанив по подлокотникам, сказал смотрящий. – По сути дела – правда, кроме меня Вася у нас один в законе. Но вскоре Миша Смутьян должен откинуться. Законник, к нам собирается. Не местный, но ехать ему некуда, в родных местах все занято , а Смутьян не из тех, кто под кем-то ходит… Да и его не шибко там ждут – погоняло Смутьян ему не зря отвесили. Круто Миша забирает.

– Иван Иванович! – взмолилась Дуся. – Я так и не поняла – Коннику светил ваш пост или нет?!

– И да, и нет. Я бы на сходняке за Васю мазу тянул, но есть и несогласные. Моню, к примеру, хотят короновать, но он ни разу не был смотрящим на зоне, так что тут – полтора на полтора.

– Вы против корона… – Цепляясь за крупицы правды, Евдокия говорила быстро и едва не сказала «коронации», но вовремя поправилась: – Коронования Семена?

– Да нет, почему? – пожал плечами Иваныч. – Что Миша, что Семен – разница невеликая. Но Смутьян хоть смотрящим в крытке был. У Мони авторитета маловато.

– То есть Вася Конник вытекал чисто логически, да?

– Получается, что так, – повел руками Воропаев. – Но ты учти, девочка, то, о чем мы сейчас с тобой говорим, в городе знал только я… да вот теперь и ты. Так что если о приезде Смутьяна протечет… не взыщи.