Инна Бачинская - Без прощального письма

– Ты серьезно? Ты веришь в эти сказки?

– В сказках предсказания, которые сбываются. Например «Аленький цветочек», там ведьма видела в воде всякие события за тысячи километров. Тот же Интернет!

– Разве это в «Аленьком цветочке»? – удивилась Доротея.

– Какая разница! Главное, видела. И в других сказках тоже. А возьми ковер-самолет…

– …и ступу с Бабой-ягой! – подхватила Илона. – А на самом деле – это космический корабль.

– А в раскопках находят артефакты, назначение которых не могут объяснить. И непонятно, как они туда попали.

– Ага, вроде гвоздя в породе, которой пять миллионов лет. Тоже из параллельного мира?

– Конечно! Всякие колдуны, волхвы, шаманы, амулеты… Это что, просто так, по-вашему?

– Каким боком к шаманам гвоздь? – спросила Илона.

Доротея пихнула ее под столом коленом – не провоцируй, мол.

– Гвоздь просто пример, а у шаманов были магические артефакты, перстни, медальоны, чаши и вообще предметы непонятного назначения, которые до сих пор действуют, только надо суметь заставить их работать.

– Лучше не надо, – сказала Доротея. – А то вырвется вдруг какая-нибудь антиматерия и свернет пространство.

– Потому-то их и прячут, а нам продемонстрируют какой-нибудь завалящий гвоздь – намекают, что не все так просто, но самого главного не показывают. Эти, из параллельного мира, продвинутые, подкидывают информацию, чтобы подготовить нас заранее, а то от этих технологий крыша совсем съезжает.

Илона и Доротея снова переглянулись.

– Илон, а что с прабабушкиным автопортретом? – с маху переменила тему Доротея. – Ты ее застала?

– Прабабушку Елену? Нет, она давно умерла. Красивый автопортрет… Вы же помните! Над пианино висел, в черной раме.

– То есть тот, которого убили, пришел за картиной? – уточнила Мона. – Помню, обычная картина, ничего особенного. Зачем ему автопортрет чужой прабабушки? Он что, такой ценный?

– Вряд ли. Ума не приложу, кому он нужен. Почти сто лет висел на стене и вдруг пропал.

– Но если его взял не тот, которого убили, значит, тот, который убил, – сказала Мона. – Убийца зачем-то унес портрет…

Наступила тишина – догадки и предположения закончились.

– Илон, а ты не думаешь, что перевернутый краеведческий ящик и убитый как-то связаны? – не унималась Мона. – И портрет?

– Как они могут быть связаны? Тем более никто не знает, когда перевернули ящик, туда вечность никто не заглядывал.

– Получается, кто-то спустился в подвал, чтобы перевернуть ящик, так? – снова Доротея. – А потом пришел к Илоне, убил этого человека и украл картину прабабушки… А смысл?

– Ты хочешь сказать, что все это не имеет смысла? – уточнила Мона. – Действовал псих?

Доротея пожала плечами.

– Смысл на самом деле есть всегда, – сказала Мона. – И смысл, и мотив. Смысл и мотив есть всегда, даже у психов, только мы не знаем, какие. А твоя прабабушка… Что ты про нее вообще знаешь? А прадедушка?

– Почти ничего, – пожала плечами Илона. – Прадедушки не было. То есть был, конечно, но бабушка Аня никогда о нем не рассказывала. Она говорила, у нас в роду все женщины одинокие и рождаются одни девочки.

– А почему ушел Владик? – неожиданно вспомнила Мона. – Вы что, поссорились?

– Мы не ссорились, просто взял и ушел. Когда была гроза… Яму видели?

– Видели. Ужас! А почему он все-таки ушел? – Мона намеревалась докопаться до истины.

– Какая разница! – Доротея поспешила на помощь Илоне. – Не сошлись характерами, дело житейское.

– Ты отдала ему полгода жизни… – Моне хотелось поговорить. – Он не работал, жил на всем готовом, копейки в дом не принес, а сам даже ступеньку починить не мог. Не понимаю я этих мужчин!

Ни Илона, ни Доротея ей не ответили, потому что ответа и у них не было. А что тут скажешь? Вернее, сказать-то можно много, а смысл? Да и тысячу раз уже все переговорено.

– Давайте за нас, – предложила Илона. – Главное, не вешать нос, согласны?

– Согласны, хотя тебе не позавидуешь, – Доротея подняла рюмку.

– И главное, ничего не понятно, – добавила Мона, покачав головой.

Девушки выпили.

– Не забывай закрывать на ночь дверь, – снова Мона. – А то мало ли…

Девушки снова посмотрели на темное окно. А с той стороны на них смотрел человек с очень белым лицом… Илона вскрикнула, Доротея резко втянула воздух, Мона взмахнула рукой и опрокинула рюмку.

Человек за окном исчез, и почти тотчас раздался звонок в дверь…

…Восход солнца. Красный раскаленный край над барханом на горизонте. Розовое небо. Там, далеко, уже утро. А здесь межвременье. Над головой зеленоватый свет. На западе ночь и звезды. Ночь растворяется и тает, звезды блекнут и исчезают.

Переход ото дня к ночи мгновенен, сумерек почти нет, ни утренних, ни вечерних. Только что был день, и уже ночь. Черная и непрозрачная до такой степени, что теряется чувство реальности и накатывает такое страшное одиночество… космическое! Холод до озноба. Вой и тявканье лисиц… Я видела их, они были маленькие, голодные и злые. И скорпионы… Я помню, как закричала, заметив одного на кошме, случайно, еще миг, и я бы улеглась… Мерзость, мерзость!

Конец мира. Не веришь, что завтра новый день. Алмазные россыпи звезд, протяни руку и хватай. Чужие звезды до самого горизонта. Андрей показывал и называл некоторые… Альфа Центавра. Центавр… это кентавр? Мириады… Мириады мириад, и наша планета всего-навсего одна из них. Затерянная маленькая планетка по имени Земля… А как на греческом? Или на латыни? По имени какого-нибудь бога? Богини Земли – Гея и Телуза, а планета? Андрей сказал: Терра матер. Просто мать Земля…

Здесь, как нигде, понимаешь, насколько Вселенная бесконечна, а человек одинок. Я видела черные тени… Призраки? Андрей говорит, духи пустыни… Шутит или правда верит? С ним никогда не знаешь…

…Я стала слышать родник. Вдруг. Внезапно. Студентами мы выезжали на этюды в Сиднев, сельцо на берегу Снови. Пышная зелень, бескрайние луга, родник в деревянном ложе. Ледяная вода… Я словно вижу резвую струю, опускаю руки, набираю, пью из пригоршни, умываюсь… Немолчный плеск, журчание, заросли цветущей бузины – горько-сладкий запах цветков, земля усыпана лепестками, как снегом… На губах ледяная вода, в ушах журчание, перед глазами струя, бегущая вдоль позеленевшего деревянного желоба, из-под горы, тыщи лет уже, ни на миг не останавливаясь… Журчание, плеск, ледяной вкус… журчание, плеск… Я чувствую жжение в глазах…

…Свист ветра, мелкий песок. Великий шелковый путь, отдых в пути – оазис Маргуш. Громадные вьюки с китайской фарфоровой посудой: вазами, чашами, бокалами, блюдами. Это из Китая. В Западной Европе за китайский фарфор платят большие деньги. Считается, что фарфоровый бокал может уберечь своего владельца от яда. Везут драгоценные камни, бумагу, порох, изделия из китайского лака. Однажды привезли чай…