Инна Бачинская - Без прощального письма

– Не открывай! – вскрикнула Мона. – Это убийца!

Илона щелкнула замком и толкнула дверь. На пороге стояла молодая женщина в длинном черном платье и черной шали на голове, в лодочках на низком каблуке. Ненакрашенная, без украшений и, похоже, заплаканная. Изумленные девушки рассматривали незнакомку.

– Извините, что так поздно, – сказала та мягким нежным голосом. – Я ищу Илону Романенко.

– Это я, – сказала Илона.

– Вы Илона Романенко? Вы… вы… о господи! – Незнакомка закрыла лицо руками.

– В чем дело? – строго спросила Доротея, выступая из-за плеча Илоны и пытаясь спрятать нож за спиной. – Кто вы такая и что вам нужно?

– Что вам нужно? Кто вы такая? – поддержала Доротею Мона.

– Здесь убили моего друга! – Незнакомка отняла руки от лица. – Здесь, у вас, в этом самом доме! И я пришла… – Она всхлипнула. – Я пришла посмотреть на место, где он умер… Его убили в вашем доме! Вы должны знать, что случилось… В полиции мне ничего не говорят, какой-то заговор, честное слово!

– Это был ваш друг? – Мона высунулась вперед. – А как вы узнали про Илону?

– Майор Мельник сказал, он ведет дело. Мы можем поговорить?

– Заходите, – Илона посторонилась. – Только я ничего не знаю. Мы ужинаем, не против, если поговорим на кухне?

– Я хочу увидеть, где… Можно?

– Пойдемте! – Илона пошла в гостиную. Незнакомка и девушки потянулись следом.

Илона включила люстру и сказала:

– Вот здесь, около серванта.

– Можно, я присяду… – пробормотала незнакомка, опускаясь на диван. – Мне что-то…

– Воды! – закричала Мона. – Илона, принеси воды!

– Не нужно, я в порядке. Понимаете, это все так неожиданно… Я никогда раньше не бывала в вашем городе, а у Коли тут друг, так он говорил…

– Как вас зовут? – спросила Доротея.

– Людмила Жако. Мы приехали, чтобы встретиться с Колиным другом… Так он сказал. Выходит, обманул. Вы были близки?

– Близки? – изумилась Илона. – С кем?

– С Колей. Он ведь приехал к вам, правда? Я чувствовала, понимаете? Он стал другим, не хотел, чтобы я с ним ехала. И теперь я понимаю, почему… – Она опустила голову и замолчала.

– Я не знаю никакого Колю! – вскричала Илона. – Понятия не имею! Я пришла домой после работы, а он тут лежит! Вот тут! На этом самом месте! – Она потыкала пальцем. – Я глазам своим не поверила! Бросилась вон из дома и стала звонить майору Мельнику.

– Он ваш знакомый? – удивилась Людмила Жако, глядя на Илону заплаканными глазами.

– Нет, просто у нас в музее накануне случилось ЧП, и как раз он все выяснял. Ну, он приехал… сначала не поверил, не мог понять, о чем я, а потом приехал. Их целая группа приехала.

– Вы хотите сказать, что не знали Колю?

– Именно это я и хочу сказать!

– Тогда как он сюда попал? – Людмила Жако недоверчиво всматривалась в лицо Илоны.

– Понятия не имею! Майор тоже не мог поверить, что я его не знала.

– Но согласитесь, это странно. Коля пришел в чужой дом, и его здесь убили… Вы живете одна?

– Одна. Меня не было дома.

– А ключ у него откуда? Как он попал в дом?

– Может, я забыла запереть дверь. Ночью была страшная гроза, я до утра не могла уснуть, утром напилась кофе, просто с ног падала и ушла на работу. А вечером вернулась, а он там… лежит.

– Почему именно здесь? У вас?

– Господи, да не знаю я! – закричала Илона, в который раз чувствуя себя как на допросе: сначала майор Мельник, потом подруги, теперь еще и эта… – Понятия не имею!

– Поклянитесь! – потребовала Людмила Жако. – Поклянитесь, что между вами ничего не было! Мы должны были пожениться, Коля так меня любил, дарил цветы… Вот кулончик золотой, тоже он, – Людмила достала из выреза черного платья кулон с красным камнем. – Вот! И кольцо еще. И вдруг ни с того ни с сего говорит: надо смотаться в одно место по работе, тут недалеко, на пару дней всего. С другом увидеться. Я говорю: я тебя одного не отпущу, едем вместе. Он, конечно, попытался отговорить, но я как чувствовала… Вы не поверите, я всегда чувствую, понимаете? Даже страшно иногда…

– Клянусь! – Илона прижала руки к груди. – Честное слово, я его никогда в жизни не видела! И картина еще пропала.

– Какая картина?

– Автопортрет прабабушки. Это вообще дичь какая-то… Вот там висела, над пианино, – Илона показала рукой, где висела картина.

– Вы хотите сказать, кто-то убил Колю в вашем доме и украл картину? А вы ни сном ни духом?

Илона стояла перед гостьей, как провинившаяся ученица перед директором школы. Доротея решила вмешаться.

– Послушайте, – начала она, – Илона такая же потерпевшая, как и вы, ей не верят…

– У нее даже взяли отпечатки пальцев, – встряла Мона. – Они считают Илону подозреваемой, а Илоне приходится доказывать, что она ничего не знает.

– Что ты несешь! – возмутилась Доротея. – Никто ее не подозревает, просто такой порядок.

– Но согласитесь, все-таки странно… – Гостья сбавила тон. – Вы не представляете себе, что я сейчас переживаю! Мне даже уехать не разрешают. А когда я увидела Колю в морге… – Она приложила платочек к глазам.

– Давайте сядем за стол и нормально поговорим, – рассудительно сказала Доротея. – На кухне, подальше отсюда.

– У нас есть коньяк, – решив пойти с незваной гостьей на мировую, предложила Мона. – Можем выпить за вашего жениха… За упокой.

Девушки потянулись из гостиной в кухню. Доротея достала из буфета еще одну рюмку и разлила коньяк.

– Вам не страшно одной? – спросила Людмила Жако, поднимая рюмку. – Тупиковая улица, темно… Мало ли.

– Ага, я тоже так считаю, – встрепенулась Мона, – а вдруг он вернется? В смысле убийца. Я приглашала Илону, и Доротея… Кстати, я Мона, это Доротея. Но Илона отказалась.

– Я бы здесь не смогла, – ужаснулась Людмила. – А вдруг он действительно вернется?

– Сегодня ты здесь не останешься, – решила Доротея. – Переночуешь у меня.

– Не знаю… – Илона чувствовала себя такой уставшей. – Я уже ничего не боюсь.

– Ну, за упокой раба божьего Николая! Пусть земля ему пухом. Давайте, девочки! Не чокаемся.

– А что за картину украли? – выпив, сочла нужным поинтересоваться Людмила.

– Автопортрет прабабушки.

– Ценный? Кто была ваша прабабушка?

– Девочки, закусывайте! – призвала Доротея. – Давайте на «ты», а то выкаем… как чужие!

– Не очень ценный, – сказала Илона. – Прабабушка Елена была художницей. Книжки иллюстрировала в основном. Ума не приложу, кому он мог понадобиться.

– Может, они перепутали? – предположила Людмила. – Думали, что ценный.

– Вряд ли, обычный портрет. Прабабушка сидит в кресле, акварель. Чуть не сто лет, выгорела от времени. Я даже не сразу заметила, что он исчез. Потом нашла за пианино раму. Портрет пропал, а рама осталась. Они вытащили ее из рамы… в смысле, наверное, убийца. А ваш жених… он кто?