Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

Мы сидели с Марьяшкой, молча, и ждали, что скажет нам обескураженный следователь.

Филипп Сергеевич ухмыльнулся и вдруг очень жестким тоном, который мы еще ни разу не слышали от него, сказал: — Думаю, что и без вас найдутся доброхоты, которые разъяснят загадку и программы, и отношений в группе, и любовь двух сестер. Просто, моя деятельность займет намного больше времени и вам не принесёт успокоения, если вы скрываете ценную информацию, а может и сами во многом виноваты. Он отшвырнул стул так, что тот развернулся на 180 градусов и мгновенно исчез за дверью.

Мы уставились на дверь, стараясь не пересекаться взглядами, друг с другом, гуськом покинули помещение, и как по команде, разошлись по разным коридорам «Останкино», словно в сказке о «Илье Муромца и его друзьях.

У меня под ложечкой нехорошо засосало. Я надеялась, что я проголодалась и медленно, еле передвигая ногами, приплелась в «Макс». Ничего не меняется на этом клочке земли. Встав в очередь за своей пайкой пирога со шпинатом и кофе-лате, девушки — официантки уже не спрашивали меня о моих вкусах, они не менялись годами. Позади меня оказался Валера, ведущий скандальной программы, имеющий рейтинг почти как у нашей «Легенды звезды», который знал все новости, переходящие в сплетни и превращающиеся в желтый листок календаря каждого дня. Про себя он думал, что вскрывает язвы общества. Может быть. Только язвы уже гноились и гнили в прямом эфире. Нас он считал лакировщиками, создающими себе славу на чужом успехе и известности. Ни его, ни нас уже давно не забавляли редкие перепалки по этому поводу. Одно плохо. Валерий Чудаков был человек умный и наблюдательный плюс хорошо информированный. От него следователь мог получить хорошую порцию извращенных сведений, которые сложились в больном мозгу Чудакова. Вполне возможно, что Валера сам выйдет на контакт с прокуратурой и попытается сделать сенсационную программу, а то и цикл. Последнее время все стали увлекаться этапными программами, которые выедали темы как печенки коршуны у жертвы. При этом они — эти ретивые молодые и «бесстрашные» репортёры считали, что делают благое дело, разрывая зрителям и участникам сердца. Наверное, мы все были уже отжившей сентиментальной эпохой и любили немного приподнять героя над действительностью, создать легенду. Хотя, часто наоборот, приоткрывали завесу тайны, хранившуюся много лет. Делать мы старались деликатно и не обидно ни предшественникам, ни потомкам.

— Кира, ты бледная, — обеспокоенно констатировал Валера. — Что-то случилось?

— Переделывала сценарии для «Ток-шоу». Завтра пишу программы, а недочетов масса. Сам знаешь, гости слетают в последний момент и тому подобное.

Я была уверена, что Чудаков никогда не спросит о следствии у меня. В этом мы были с ним как брат и сестра. Источников своих не выдавали и провокационных вопросов не задавали, если знали, что ответа не получим.

Подлетела наша смуглая звезда, которая в очередной раз поменяла соведущую и, теперь крыла на чем свет стоял, новую.

— Ниночка, тебе страшно не везет с твоими контрагентами, — Валера скорчил трогательно-сострадательную мину. Может тебе поменять кампанию. Знаешь, есть первое правило английских бизнесменов: «Если вы не можете сработаться с кампанией, в которой служите, то это вовсе не значит, что плохи вы. Смените кампанию».

— И я о том же, словно не слыша иронии и негативного смысла слов, произнесенных циничным ведущим, подтвердила Ниночка. Их всех учили неизвестно где и непонятно чему.

— Ты права. Кембридж заканчивали не все, — Валера наклонился к уху негодующей ведущей и сказал: — «Ты не боишься остаться главой кампании без сотрудников»? Я и стоящая за мной Лиля чуть не упали. Мы думали, что всегда безупречно ведущая себя Ниночка, влепит наглецу пощечину. Но произошло обратное.

— Я попрошу тебя подобрать мне подходящих блондинок. Насколько я поняла по твоему бестселлеру, ты дока в этом вопросе.

Тем не менее, нервы у Ниночки были явно на пределе и, сбивая все стулья на ходу, она кинулась к выходу из «Останкино».

Никто не стал комментировать увиденную сцену. Надоело всем до чертиков играться, выйдя из кадра. Только Валерка пока оставался в хорошей боевой форме, оттачивая мастерство именно в таких ситуациях.

Я вышла минут через двадцать из «Макса», почти ни с кем не общаясь, объясняя, что у меня болит голова. В ответ мне тоже начинали жаловаться на всякие болячки, прибавляя при этом, что начинённое техникой «Останкино», нас всех доконает. Одна милая старлеточка высказала громко опасение, что все мужики в «Останкино» — импотенты, а женщины вечно страдают женскими заболеваниями.

— Единственное, что им не грозит, вставил подошедший известный оператор Вениамин Борисович — это отсутствие мозга. Хотя, сейчас новое поколение и новое техническое оборудование — может именно новая техника действует на мозг и артикуляционный эффект молодежи. Он посмотрел на девчушку и, поцеловав ей руку, добавил: «Откровенность — лучшая политика, особенно на ТВ». Захохотав своей же шутке, он поклонился и вышел.

Я тоже быстро собрала барахлишко и побежала к машине, которую за два дня стояния, занесло так сильно, что я несколько раз присматривалась — моя ли эта? Убедившись, что моя девочка стоит и ждёт, когда её почистят, принялась за нешуточную приборочку. Свежий воздух, ветер и отчаянные физические усилия привели меня в чувство и слегка подняли настроение.

В последнее время я не могла похвастаться оптимизмом. Тимоша был чудным мужем, но Артём был судьбой, которую меня заставили резко поменять. Никто и никогда не мог так утешить, объяснить и повести в солнечную страну, как он. К Тимоше прикладывалась ещё дочь, с которой отношения строились сложно и коряво. Тимоша старался не вмешиваться, считая, что я умная и добрая и сама разберусь. Пока выходило плохо. Все говорили — пережди — переходный возраст. Вот я и ждала, часто впадая то в гнев, то в полную апатию в воспитание девочки. В таких проблемных моментах всегда выручала интересная, я бы сказала «клёвая» работа. И её отняли. Да не просто отняли. Мы стали бояться разговаривать друг с другом, а если кто услышит. Мы пугались собственных мыслей, что еще хуже.

После неожиданно долгой беседы с Саней, я решила надавить на Артёма и, надеясь, понудив немного, добиться, чтобы он все-таки помог Алисе пробиться на эстраду. Не знаю, почему «А.В.» не использовала свои немалые связи. Наверное, хотела, чтобы современный известный и всеми уважаемый авторитет в творческом мире рекомендовал ее.

Дома, я полностью выполнила свой план. Артём сдался. Я позвонила «А.В.» и, как бы невзначай, спросила о том, что происходит с Алисиным продвижением.