Елена Галлиади - Просто – semplicimente. Часть I. Начало

— Нет, дорогой мой, это не шутка. И если у тебя есть силы и терпение я хочу тебе рассказать, надеюсь, ты постараешься понять хотя бы часть.

— Я постараюсь понять, насколько это будет возможно…

— Так вот слушай. Да, я был человм, который безоговорочно верил в Бога, в те ценности и идеалы, которые проповедует христианская религия. Не совсем так, как представляют многие, в особенности это касается сотворения жизни и тому подобной ерунды… Ты знаешь, что я не был воинственным католиком и всегда искал пути примирения всех течений христианской церкви между собой. Я всегда ратовал также и за то, что все религии мира должны объединится. Я жил высокими целями и всегда старался помогать заблудшим душам найти верный путь. Знаешь, я редко обращал внимание на то, что творится в лоне церкви и на некоторые вещи я сознательно закрывал глаза! Плюс, ты отлично знаешь, что вопреки требованиям я никогда не пренебрегал женским обществом! Так вот, всё было хорошо более или менее. Но всё хорошо, да не очень. Меня часто посещали мысли о гуманности религии, что же на самом деле она предлагает людям. Под каким соусом подается это блюдо? И чем больше я задумывался, тем более убеждался, хотя поначалу и старался найти всяческие оправдания, я всё более убеждался, что гуманность и человечность совсем не свойственна религии, в том числе христианской! Нет, я не прав, не столько религии, но и на этом я также остановлюсь, но скорее церкви, тем людям, которые заправляют там всем. Материализм там правит бал, но конечно не повсюду, но сейчас — это просто кошмар, Ники, поверь мне.

— А как же заповеди?

— Постой не спеши, дойдем и до них! Так размышляя я пришел к неутешительному выводу, что государству, причем любому государству, очень выгодно использовать такой инструмент, как церковь в своих целях. В каких? Да самая важная цель современного государства — это держать в страхе и подчинении население, государству выгодно иметь рабов, а не вольнодумцев, которые в первую очередь боятся, хотя бы даже не тюрьмы, куда их может засадить государство за какое-либо преступление, а за высший суд, который ждёт нерадивых после смерти! Ад, геенна огненная! И вот идут эти несчастные и несут деньги в церковь, платят за свою греховность, молятся и боятся, и нет у них времени, а самое главное нет у них возможности посмотреть по сторонам, заглянуть внутрь себя и спросить — а что же я такое на самом деле и для чего я здесь? Они видят перед собой только то, что им показывает государство и то, на что указывает церковь. А церковь прямо говорит — верь, больше от тебя ничего не требуется! И неси деньги!

— Послушай! — перебил Доминик, — что-то похожее вертится в голове, что-то из философии…

— Да, мой дорогой, миф о пещере Платона. Сейчас! Я даже тебе зачитаю! — Александр встал, подошел к книжному шкафу и достал оттуда сборник сочинений Платона, уже весьма потрепанный с многочисленными закладками.

Он стал медленно ходить из стороны в сторону, зачитывая текст. Доминик сидел и смотрел в камин. Брат говорил ему такие очевидные вещи, но раньше Доминик никогда даже не пытался осмыслить все это, осознать. И этот миф. Он никогда не задумывался над его смыслом. Только сейчас, когда брат так твердо и уверенно стал объяснять ему вполне очевидные вещи, которые лежат открытыми на поверхности, забытые ещё со школьной скамьи слова великого философа, словно чудом возникли из памяти.

— «После этого, ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию…», — очень выразительно, так, как обычно произносил свои проповеди, читал Алекс, — «представь, что люди находятся как бы в подземном жилище, наподобие пещеры, где во всю её длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у их прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнём и узниками проходит верхняя дорога, ограждённая, представь, невысокой стеной, вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол. Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены. Проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат. Прежде всего, разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, своё ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры? Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят? Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы не произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени? Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов», — Александр оторвался от чтения, — так вот, видишь, понимаешь, что я тебе хочу сказать? Церковь и государство, посредством религии, вернее посредством того, что им выгодно взять из религии в первую очередь, заковало граждан в эти цепи, в эти кандалы! Ты понимаешь?

— Я понимаю, что ты хочешь мне сказать, — ответил Доминик, — он удивленно смотрел на брата, — мы все видим лишь то, что нам показывают… Так и есть, я не спорю. Взять, к примеру, те же средства массовой информации.

— Вот-вот! Какой ты умница, братишка! Теперь заповеди. Тут совсем всё просто. Тысячи раз я говорил о них и никогда не задумывался. Десять заповедей, первая гласит: «Я Господь, Бог твой, да не будет у тебя других Богов пред лицом Моим. Вторая заповедь: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого колена, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои!» Вот он добрый Бог, этими заповедями как кнутом и пряником направляют нищего духом в лоно церкви! Я бы сказал хитрость Дьявола меркнет перед такими заповедями! Третья заповедь: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.». Да, поистине, доброта Бога безгранична! Любит он чад своих безмерно. Как удобно и как выгодно, как продумано и как правильно! Рабы должны бояться и повиноваться. Знаешь, я раньше не задумывался совсем, только после миллионного раза прочтения этих заповедей у меня возникло странное ощущение обмана и несправедливости! Я был в пещере, так же, как и все мы, запутавшийся и не имел возможности выйти и взглянуть на чистое небо! Так вот, дорогой мой, слушай дальше, четвертая заповедь: «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его.». И опять добрый Бог, который так спокойно размышляет, прости, о рабах! Нет, нет! Не пытайся мне сказать, что в те времена было так, это не оправдание. Справедливость и гуманность вне времени. Пятая заповедь: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.». И здесь Бог укрепляет свое положение. Он прямо указывает, что всё, что у тебя есть, всё дал тебе Он, не отец с матерью, которые горбатились всю жизнь, не ты сам потом и кровью добыл что-либо, а Бог дал! Вот так, именно так порождается рабская психология! И как ни странно, только шестая заповедь гласит: «Не убивай!». Седьмая: «Не прелюбодействуй», восьмая: «Не кради!», девятая: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего», десятая: «Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.». Только последние пять заповедей дают моральные установки. Первые и наиважнейшие лишь укрепляют положение Бога!