Анна Данилова - Два лица Пьеро [litres]

– А что же тебе помешало?

– Духу не хватило… – отплевывалась она. – Тону я… Ноги в платье запутались… И сил нет, сердце что-то прихватило… Дай весло!!! Говорю же – тону!

И Катя, взмахнув руками, начала погружаться в темную воду.

– Вот и тони… – Не помня себя от ужаса и страха, Женя принялась яростно грести к берегу.

В воду уже бросился Седов со своим помощником, находившийся все это время поблизости, в зарослях ив.

Лодка, уткнувшись в камыши, остановилась. Женя, дрожа всем телом, бросилась по тропинке в деревню.

Вика поджидала ее на крыльце, рядом с ней на ступеньке стоял стакан с водкой.

– На, пей. Все в порядке? Не утонула?

– Вика… – завыла в голос Женя, – Скажи, как дальше жить? Как?

– Как-то надо жить… Но я, честно, никогда бы на нее не подумала. И когда ты еще тогда, как только приехала, рассказала нам с Катей про Горана – вот здесь я поверила, сразу… Как-то все так совпало, Сербия и все такое… Но сегодня я целый день на взводе, после того как ты мне рассказала про ваш план. И как все опасно! Она же могла, к примеру, дать и мне снотворного, тебя утопить, потом отравить детей, и все – дело в шляпе! Но как Седов догадался?

– Постой, дай-ка я выпью… Трясет меня… Огурцы в этом доме есть?

– Подожди, сейчас! – Вика принесла из дома разрезанный свежий огурец, присыпанный солью. – На, Женечка, закусывай…

– Постой… Что-то тихо… Где Егор, Гоша, Антон?

– Их уже увезли…

– Ах да… поняла. Но ничего, я все потом решу, уж в детском доме они точно не останутся. Все-таки я же их тетка, получается… Но как же все это тяжело! Родители будут в тюрьме… Не представляю, как я все это устрою, решу, столько всего навалилось!

– Так как Седов догадался, что это Катя? – повторила свой вопрос Вика.

– Понимаешь, Вика, когда стали искать заинтересованную сторону, у которой был бы мотив убить нас, то в первую очередь думали о наследниках Володи. У меня-то только дети, и все. Ни тебе братьев, ни сестер. То есть после моей смерти моими наследниками могут быть мои дети, а если и их не будет (Господи, спаси и сохрани!), то кто-то из моих ближайших родственников. И вот первым проверить, а нет ли у меня родственников, пришло в голову как раз Седову. Он недавно был на юбилее у своей свояченицы, сестры жены, видел, какие у них отношения, что это близкие люди, заботятся друг о друге и все такое. И вот тогда задался вопросом: а нет ли и у меня живых и неизвестных мне наследников, сестры, к примеру? Вспомнил про Катю, которую я представила ему как близкого мне человека. Задался вопросом, кто она такая, кто ее родители, и отправился в тот старый дом, где мы жили с отцом, пока он не умер. Это старый такой клоповник, с маленькими квартирками, там постоянно в подъездах пахло кислой капустой да кошками. Бр-р-р… И поговорил с соседями. Представь, как он удивился, когда одна пожилая женщина, наша соседка, рассказала ему о связи моего отца с тетей Риммой, матерью Кати. Оказывается, отец помогал этой семье не просто по-соседски, а давал денег и все такое, даже велосипед Катьке купил и шубу цигейковую! Она вполне могла быть его дочерью!

– То есть твоей единокровной сестрой… – покачала головой потрясенная Вика. – Но она ведь нисколько на тебя не похожа.

– Правильно, она – вылитая тетя Римма, такая же крупная, с голубыми глазами… Кстати, у отца тоже были голубые глаза, это я в маму – кареглазая. Между прочим, Вика, Седов с самого начала подозревал вас обеих, потому что вы постоянно бывали в нашем доме и кто-то из вас мог напоить снотворным охрану. Короче, он поручил своему помощнику обзвонить все лаборатории в Москве, где делают анализ ДНК, чтобы узнать, не обращалась ли туда гражданка Екатерина Ланкина. Это она по мужу Ланкина, а девичья ее была Жарова.

– И что?

– Обращалась, представляешь?!

– Как ты думаешь, она точно знала, что твой отец является и ее отцом?

– Да, конечно, все знала! Но ДНК сделала на всякий случай, мало ли… Вдруг мать ее ошиблась и забеременела не от моего отца, а от кого-то другого. Сама знаешь, таких историй вокруг – полно. Но, что подозрительно, она сделала этот анализ примерно за неделю до Володиной смерти! Вот это мне не дает покоя.

– Да ты что?! Думаешь, это она его?..

– Пусть теперь Седов думает и все проверяет. Она же постоянно торчала в моем доме, запросто могла заменить Володе таблетки, которые ускорили его смерть, ей ничего не стоило высыпать из капсул его лекарство и насыпать что-нибудь другое или просто набить эти капсулы лошадиной дозой его же лекарства, от этого тоже умирают, я читала. Знаешь, говорю вот сейчас тебе все это, а самой просто дурно… А мои дети?! Она же и их тогда, вечером, тоже опоила снотворным, ты же помнишь, они даже после выстрелов не проснулись, спали как убитые!

– Но как она в дом-то прошла?

– Мы с Седовым предполагаем, что она оттуда и не выходила. Что в тот вечер она спряталась где-то в доме, все собиралась с духом, и когда появилась в детской, сделала первый выстрел и поняла, что в кроватках никого нет, у нее действительно не хватило духу пойти дальше, в мою спальню, чтобы пристрелить уже всех нас…

– А пистолет где взяла?

– Где взяла – там уже нет. Да сейчас пистолет купить не проблема, были бы деньги. После того как он ее допросит, все станет ясно, хотя я уже сейчас многое понимаю.

– Но чтобы купить пистолет, нужны деньги, и эти деньги, даже подумать страшно, давала ей ты сама! На доильный аппарат!!! Поверить не могу… Твоя сестра по отцу… Родная кровь. Видать, Семен крепко ее лупил, все мозги выбил… На что она вообще рассчитывала?

– Понятия не имею… Думала, наверное, что раз я наследница, а меня с детьми не будет, то она всем завладеет как моя сестра. И что на нее уж точно никто не подумает. Ты представляешь, это каким же моральным уродом надо было родиться, чтобы до такого додуматься! Она же все эти годы рядом со мной была!

– От зависти все это…

– Понятное дело. Я сама как во сне, Вика…

– Подожди… Но если это Катя стреляла, то кто тогда напал на нас в больнице?

– Да в том-то и дело, что никто!!!

– В смысле? Я что, придумала, что меня ударили по голове? Или предполагаешь, что я с ней заодно?

– Это Катя тебя ударила, а потом сама себе разбила нос… Понимаешь, была бы она умным человеком, все бы продумала, просчитала. А так – дура-дурой! Вот так, представь себе, нелепо пыталась отвести от себя подозрение. Типа что существует кто-то другой, какой-то неизвестный преступник, который на всех нападает, стреляет… Думаешь, она все эти дни была спокойная? Да она места себе не находила, тряслась от страха. А когда я вернулась, пила как лошадь водку… Знаешь, что сказал мне Седов? Что в этом деле слишком много бессмысленности, отсутствия мотивов, улик и тому подобное. Спрашивается, кому понадобилось нападать на вас? Полная бессмыслица. Вот поэтому он еще заподозрил Катю. Казалось бы, и так на ней живого места нет. Разве кто подумал бы, что она сама себя ударила или обо что-нибудь ударилась, чтобы кровь носом пошла? С одной стороны, придумка ударить саму себя по носу как бы и неплохая, хотя и старая, а с другой – какой смысл кому-то нападать на вас? От вас-то вообще ничего не зависело!