Анна Данилова - Два лица Пьеро [litres]

Вика и себе принесла стакан и огурец, выпила вместе с Женей.

– Получается, что ты узнала про Катю, когда была еще в Варне?

– Да. Седов приехал и все мне рассказал, факты, подозрения. Но главное, что Катя – моя родная сестра по отцу, и то, что только она могла устроить стрельбу в доме… Загвоздка была в том видео с автомобильного регистратора, где видно, как после выстрелов в доме какой-то высокий мужик выбегает от нас…

– И что? Кто это был? Думаешь, Семен?

– Разгадку Седову подсказал Егор – Катин сын.

– Егорка? А он-то каким боком здесь?

– А ты ничего не заметила?

– Да вроде нет… Я не пойму, к чему ты клонишь.

– Думаю, что и я тоже ничего не заметила бы. А вот Седов заметил. Он сказал, что когда первый раз увидел Егора там, в палате, где вы с Катей зализывали свои раны после так называемого нападения, то сразу обратил внимание на то, что он самый младший, а ростом выше остальных братьев.

– Ну да! Это у него игра такая… Он подкладывает в Катины кроссовки куски пенопласта и сразу становится намного выше!

– Так вот, вполне вероятно, что это он и подсказал Кате способ, как изменить свою внешность, рост… Вот здесь, в сарае, кстати, можешь пойти посмотреть, висит спортивный костюм Семена, внутри которого находятся еще два костюма, понимаешь? Да кроссовки Семена, в которые вложены куски пенопласта. Так что, выбегая из моего дома, Катя, нафаршированная всей этой дребеденью – костюмами, пенопластом, – была похожа на высокого и крупного мужчину. Кепку еще надела… Вика, что я сделала ей плохого? Что?

– Я тебе уже ответила… Черная зависть.

– Я бы даже сказала – лютая… Налей мне еще… Никак не могу понять, принять, что Катя, наша с тобой Катя, собиралась пристрелить всех нас как собак!!!

– Да ладно ты, успокойся! – Вика обняла Женю за плечи.

– Страшно жить, Вика…

– А что с Гораном? С ним тебе тоже страшно? – подмигнула Вика.

– Я поняла твой вопрос. С ним вообще было сложно, да и стыдно. Представь себе, творческий человек, поэт, переводчик, иностранец – и оказался замешанным в такую грязноватую, дурно пахнущую историю…

– Да он вел себя как настоящий артист!

– Во-первых, надо ему отдать должное – это он сам вызвался поехать в Москву, и это просто счастье, что у него была полугодовая российская виза, и он мог без проблем поехать с нами. Во-вторых, наш план, согласись, был далек от гениальности, и в нем было много всего опасного, непредсказуемого, полно каких-то недоработанных деталей, вот как с детьми, с которыми он поднимался на второй этаж, помнишь? Там же Машеньку и Ваню должны были сразу же спрятать в одной из комнат и охранять, в то время как Горан будет изображать из себя преступника. И все это для того, чтобы окончательно усыпить бдительность Кати, чтобы успокоить ее, чтобы она расслабилась и сама захотела всей компанией отправиться сюда, в деревню… Предполагаю, что она хотела домой еще и для того, чтобы просто напиться в одиночестве и, что называется, забыться после всех волнений. Ты только представь, в каком состоянии она находилась все эти пару недель…

– План настоящего дьявола… Сначала, возможно, убила Залетаева, затем…

– Нет, Вика. Я думаю, что все началось с того, как Семен в очередной раз избил ее, да, видать, сильно – чуть не убил. И вот тогда она, понимая, что в следующий раз она вообще может не оклематься, решила действовать. Сначала сделала анализ ДНК, затем отравила Володю, после – спровоцировала своего Семена на драку и написала на него заявление в полицию. Ну и дальше, по плану, ты уже знаешь: купила пистолет где-нибудь на рынке или через знакомых, этого мы пока не знаем… Придумала, как сделает вид, что уходит из дома, сама осталась там, может, отсиживалась где-нибудь в прачечной или кладовке, чтобы потом выйти и всех нас пристрелить. Думаю, она уснула там, где пряталась. Проснулась под утро, поняла, что чуть было не прошляпила свой же план, кинулась в детскую, выстрелила в одну кроватку, потом – в другую…

– Знаешь, мне кажется, что она была еще к тому же и пьяная…

– Да, я тоже так подумала.

– По трезвой она бы и не решилась… Вот поэтому все так и вышло. Но – хорошо вышло. Она не сумела, сбежала… И буквально до того момента, как ты столкнула ее в воду, хоть и тряслась от страха, что ее вычислят, но все же надеялась, что вместо нее посадят кого-то другого. И появление в твоем доме Горана – просто бомба! И ее спасение! Горан… Бедный Горан!

– Бедный? – Женя пьяно отмахнулась от нее, замотала головой. – Да он побогаче меня будет. Как-нибудь потом расскажу. И как он пытался меня спасти от безденежья, целое утро в Варне в банкоматах обналичивая свои карты, пока я сходила с ума от всех своих чувств и переживаний… Ох, рассказать тебе, что со мной вообще произошло в Варне – ты уважать меня перестанешь… Вот не поверишь – перешагнула все грани дозволенного!

Тут она запнулась, остатками трезвого рассудка решив все же промолчать о том, как стала настоящей авантюристкой, воровкой, «игроманкой», да и нимфоманкой заодно!

За старыми покосившимися деревянными воротами притормозила машина, оттуда вышел и буквально побежал к Катиному дому Горан. Рубашка и шорты его были мокрыми.

Во время операции по задержанию Кати он находился неподалеку от спрятавшихся на берегу Седова и его помощника на случай непредвиденных обстоятельств. Наблюдая за действиями мужчин, пытавшихся выловить упавшую с лодки женщину в желтом платье, он принял решение помочь и, бросившись в воду, поймал за волосы и вытащил успевшую наглотаться воды Катю. К счастью, никому из присутствующих не пришлось дышать ей рот в рот, она сама, оказавшись на берегу, принялась выкашливать воду…

– Как ты? – Горан присел на ступеньки рядом с Женей и обнял ее. – Напилась водки?

Вика, услышав, с каким сильным акцентом он это говорит, рассмеялась.

– И ты тоже напилась водки? – улыбнулся ей Горан.

– Да в нашей жизни без ста грамм вообще не разберешься! – воскликнула захмелевшая Вика, не в силах отвести глаз от красавца-серба.

Стемнело. Можно было бы поехать в Москву, если бы и Горан не хлебнул. Решили остаться в деревенском доме Кати. Да к тому же не хотелось будить детей.

Женя, на которую навалилось так много проблем, вместо того чтобы воспринять Горана и его желание поехать вместе с ней в Москву как благость, счастье, напротив, испытывала чувство неловкости и стыда за свою жизнь. Будь она просто девчонкой, познакомившейся на море с красивым парнем, который увязался за ней в Москву, чтобы продолжить отношения, тогда она была бы, наверное, счастлива. Но сейчас, обремененная бесконечными хлопотами, связанными не только с собственными детьми, домом и бизнесом, но еще и взвалившая на свои плечи заботу и ответственность за детей своей сестры-убийцы (теперь только так она будет называть ту, которая считалась для нее самым близким человеком после отца), она хотела, чтобы он вернулся в Варну, в Сербию, куда угодно, чтобы она могла свободно заняться уже своими делами.