Юрий Ребров - Пуля не дура

Диана вошла в крошечную прихожую и осторожно заглянула в комнату, словно опасаясь увидеть там кого-нибудь постороннего.

— Бонжур, красавица. — Лицо полковника расплылось в широкой, ослепительной улыбке. — Что хорошего и прекрасного происходит в нашей жизни?

На мгновение глаза Сычева превратились в крошечные кусочки льда и тут же вновь заискрились неподдельным дружелюбием.

— Вы же сами знаете, Петр Никодимович, что произошло.

— Знаю, да не все. Взрыв, конечно, происшествие чрезвычайное. Им вплотную занимаются наши соответствующие отделы. Сам президент взял расследование под свой личный контроль. Но у тебя-то работа была крошечной — познакомиться с интересующим нас милицейским майором и эдак ненавязчиво проводить его домой…

— Целый день дежурила возле сада «Эрмитаж», ждала, когда Иван отправится с работы домой.

Сычева резануло это фамильярное «Иван», словечко, низводившее задание до уровня бытовой интрижки, этакого легкомысленного флирта. Ох эти женщины! Но он поспешил скрыть свое недовольство за привычной маской балагура:

— С твоей внешностью, Диночка, познакомиться — не проблема, любой мужик с первого взгляда западет.

Полковник вспомнил, что и сам поддался ее чарам, впервые увидев среди выпускников МГУ. Он мгновенно выделил ее в толпе дипломников. Может, потому и был так красноречив при вербовке. Обычно он пользовался в этом деликатном деле, как и предписывала инструкция, методом кнута и пряника. Но в тот раз его речь была напоена лишь медом и амброзией. Да и как иначе назвать предложение работы в престижнейшей российско-американской фирме, позволявшей в первый же год обзавестись элитной квартирой в центре Москвы («Доколе такой красавице ютиться вместе с родителями?»), приобрести как минимум «жигуленка» и регулярно навещать такой крутой зарубеж, о котором простому смертному можно лишь мечтать. И все же, суля золотые горы, он не был уверен в успехе своего предприятия до тех пор, пока девушка не поставила под типовой распиской о согласии сотрудничать свою подпись.

Конечно, толку от нее было мало, как и от большинства представительниц прекрасного пола, но полковник надеялся, что во время зарубежных поездок Диана обрастет нужными для его ведомства связями и полезными знакомствами. Что и говорить, еще КГБ славился своим умением годами ждать того момента, когда придет время «оживить» агента. Впрочем, такая перспектива не огорчала Сычева, огорчало лишь то, что из-за строгой конспирации нельзя было ни перед кем похвастаться такой красавицей…

— Ну хорошо, знакомство состоялось. И что же с ним произошло?

— Но я же не могла в первый же вечер напроситься в гости. Я стояла у светофора — это метров триста от дома, где жил майор. По-моему, он еще не вошел в подъезд, когда раздался взрыв и все начало рушиться. Во всех зданиях на улице разом зажегся свет. Кошмар, апокалипсис…

Той ночью Диана впервые встретилась со смертью, ощутив хрупкую грань между повседневными мелочами, бытом, оплатой жировок за квартиру и электричество, ни к чему не обязывающими романтическими приключениями, именуемыми в просторечии флиртом, и небытием, когда в считанные мгновения все предыдущее, все пережитое тобой превращается в ничтожный пустяк, в ничто. Перед ее глазами снова и снова вставала страшная картина разрушения, сотни перепуганных насмерть людей, мрачное скопище машин, плач женщин. Ей казалось, что она слышит стоны раненых, похороненных заживо под руинами еще минуту назад вполне благополучного дома.

Непонятно почему, но ей казалось, что во всем происшедшем есть и ее вина. В голове крутились вопросы, ответов на которые у нее не было. Как могло случиться, что задание (полковник дипломатично назвал его по-другому: «У руководства, Диночка, есть маленькая просьба») познакомиться с безвестным майором милиции Кондратьевым совпало со взрывом? «Допустим, — размышляла женщина, — Иван оказался в «разработке» (еще одно любимое словечко Сычева) и его хотели нейтрализовать, но не могли же из-за одного человека заплатить жизнью десятков ни в чем не повинных людей! А если это не так, то чей дьявольски изощренный мозг мог изобрести такую цепь случайностей?» И еще она знала, что задавать все эти вопросы человеку, пригласившему ее на явочную квартиру, бесполезно и даже опасно. И тут же из небытия выплыл голос полковника:

— Что же ты не могла подбежать вместе с толпой к месту происшествия? Толпа наверняка была — людей смерть как магнитом притягивает. Вон когда Останкинская башня полыхала, пол-Москвы сбежалось полюбоваться!

— Да не могу я на кровь смотреть, с детства не могу!

— Короче, жив или нет твой объект — информацией не владеешь. Вот и поручай девицам-красавицам серьезное дело. — Полковник едва сумел скрыть досаду за добродушной улыбкой, подумав про себя, а что, если бы эта чистюля увидела, как Лазарев грохнет ее нового знакомого? Не говоря уже о том, что киллер слыл аккуратистом, свидетелей приучен не оставлять. Так что запросто мог и девушку за компанию замочить. Откуда ему знать, что она тоже из его, так сказать, «фирмы».

— Ну, что поделаешь, садись на телефон и обзванивай все госпитали. Твой «объект» человек военный. В случае, ежели жив, не должны его в обычную больницу транспортировать…

И он оказался прав. Диана в конце концов обнаружила Кондратьева в травматологическом отделении госпиталя.

К своему сожалению, полковник оказался прав и в другом — и после взрыва Кондратьев оставался бомбой замедленного действия. Этот проклятый мент напоминал Сычеву фугас, хитроумно замаскированный чеченскими боевиками и терпеливо дожидающийся своего часа.

Возвратившись в свой рабочий кабинет после встречи с агентом, кстати, красавица тоже внушала неосознанное беспокойство, полковник закурил, походил по кабинету и наконец тяжело опустился в кожаное кресло. Кнопка пуска мягко утонула в панели магнитофона. Запись разговора неразлучной парочки — бывшего стажера Макарова и непотопляемого майора звучала слегка приглушенно — специалистам пришлось немало потрудиться, чтобы проникнуть в травматологическое отделение госпиталя и установить «жучок» в палате, где выздоравливал Кондратьев. Петр Никодимович недовольно поморщился, услышав ставший таким знакомым голос Живучего:

«— Да еще, перед тем как вырубиться, я заметил, как из моего подъезда выскочил мужик. Его тоже накрыло. Случайно не знаешь — уцелел?

— О, это тоже ребус-кроссворд. Повезло ему меньше тебя — откачать не удалось. Но ребус в другом. При нем обнаружили «макаров» с глушаком. Пистолет в наше время, если как следует поискать, почти у каждого найдешь. Но глушитель навинчивают не для прогулок по улицам и площадям, а перед самым употреблением. Значит, кого-то он поджидал. Я в ДЭЗе список жильцов твоего подъезда проверил — никого, кого можно было бы заказать.