Елена Гордина - Венецианский призрак

– И что же не сыграл? Не получилось?

– В тот момент, пока ты металась между Ясным и Кленовым, компании стало известно, что Максим сделал копии документов по этому препарату и, видимо, их где-то спрятал. Появилась мысль, что они могут быть у тебя, поэтому вопрос о твоем самоубийстве оттягивался. Я просто должен был быть с тобой рядом, а когда найду у тебя эти документы, их уничтожить.

– А я сама тебе сказала, что ждать полгода… Слушай, а кто тогда избил беременную Маринку? Неужели тоже ты? Такая ты сволочь?

– Нет, не я, – ответил Андрей. – Это просто несчастное стечение обстоятельств, ни я, ни наша компания здесь ни при чем. Я думаю, что это сделал ее муж, Антон, воспользовался случаем и таким образом решил отделаться от ненужного ребенка.

Настя задумалась, она должна была сейчас возненавидеть Андрея, потому что это он сводил ее с ума, это он убил ее мужа, но она ничего не чувствовала.

– Слушай, ну а зачем тогда секс? Тебе было противно спать со мной или это тоже просто работа, ничего личного? – У Насти задрожал голос, так было обидно.

– Настя, я вообще-то женат. – Андрей хмыкнул. – Я эти дни проводил дома с женой, потому что уже знал, что они будут последние. А Ирине я сказал, что ты моя любовница, и поэтому она так к тебе относилась, она мне действительно была должна и отказать сразу не могла.

– Женат… – эхом повторила Настя. – Но как же твоя жена…

– Она ничего не знает о моей работе, так же как и ты ничего не знала о работе твоего мужа. – Андрей замолчал. – Проблема-то вся в том, что я, Настя, устал, а моя Оля оказалась беременной.

Настя громко охнула, а Андрей горько рассмеялся.

– Я, когда вез тебя сегодня сюда, был уверен, что поступаю правильно. Я уже подготовил и веревку (Настя вздрогнула), и дерево – нашли бы вместе, и прощальную записку, что ты больше не можешь скрываться от правосудия и жить с таким чудовищным грузом на душе. А сейчас все тебе рассказываю и понимаю, что меня-то ждет то же самое, что и твоего Максима. Сегодня утром я отдал своей жене все наши деньги и отправил ее в Прагу, пусть там выходит беременность и родит мне сына. Но я никогда не смогу его увидеть, а если наши узнают, что у меня есть ребенок, а они рано или поздно все равно узнают, то я стану уязвимым, а мой сын всегда, всю жизнь будет в опасности, пока у него будет такой отец, как я.

Настя молчала, она не понимала, к чему он клонит.

– Получается, что сейчас, ну ладно, я тебя повешу на дереве (Настя снова вздрогнула), но и что это изменит в моей жизни? Все время дрожать, прятать ребенка от компании?

– А уволиться нельзя?

– Из службы безопасности компании такого уровня уволиться можно только на тот свет, что я и собираюсь сделать. Значит, Настя, так, сейчас я вывезу тебя на трассу, ты остановишь первую попавшуюся машину и скажешь, что смогла сбежать от маньяка, который увез тебя силой и держал взаперти.

– Но… я же ходила на работу в «Элегию», это все подтвердят…

– Скажешь, что я запугал тебя до такой степени, что ты боялась бежать, но, когда я убил Киру, ты решила, что выбора нет. Тогда я оглушил тебя, что правда, и экспертиза это подтвердит, и увез в лес, но ты вырвалась и убежала. А я позабочусь о том, чтобы все улики указывали на то, что это именно я убил Максима из-за личной неприязни. Ты скажешь СК то же самое, была личная неприязнь, не знаю, какая и почему, о компании ни слова. Следователь тебе не поверит и снова отправит в больницу, а наши поверят и уберут, так как ты слишком много знаешь.

– Если ты сам так прекрасно убираешь людей, – скривилась Настя. – То зачем тебе эта синяя симка с заказным убийцей?

– Так как убийство должно было произойти у меня дома, мне нужно алиби. В тот момент, когда тебя бы убивали, я бы сидел в центре самого оживленного кафе в городе.

– И… что мне делать потом? – Настя растерялась, еще минуту назад она уже мысленно смирилась со своей смертью, а теперь ей дарована жизнь.

В душе у нее бушевал ураган из горя, счастья, обиды, ревности, разочарования и ликования… Настя не понимала, что сейчас чувствует, и это ее пугало.

– Тебе? Просто жить, – ответил Андрей и закурил свою последнюю сигарету.

Настя больше не была под следствием, с нее сняли все обвинения, убийцей Максима официально был признан Соколов Андрей Евгеньевич.

Анастасия и Людмила Сергеевна, мать Максима, разделили его наследство поровну: свекрови досталась городская квартира, потому что она была категорически против загородного коттеджа, а Настя была вынуждена вернуться в таунхаус.

Как только Настя переступила порог этого дома, она поняла, что теперь будет вынуждена здесь жить еще долго.

Таунхаус словно ждал ее, это была любовь с первого взгляда, больная любовь, чувство, которое приносит разрушение и опустошение, но от которого пока отказаться было невозможно. Внутренняя архитектура дома была выполнена в стиле эко-минимализма, большие светлые пространства с огромными панорамными окнами. Мягкие диваны, встроенные шкафы, великолепная подсветка потолка и стен.

На первом этаже было три комнаты и большой зал-гостиная, на центральной стене которого была расположена огромная фреска с венецианскими улочками.

Настя долго смотрела на фреску, так долго, что у нее заломило глаза.

– Неужели ты меня никогда не отпустишь? – тихо спросила она у дома, и что-то внутри души ей подсказывало, что это действительно так.

КОНЕЦ