Александр Гущин - Неприятный запах шпиона. Ничего личного

Как установила контрразведка ФСБ, в настоящее время жалкий пенсионер Семён Семёнович Лох, а на самом деле грозный агент трёх иностранных держав, резидент Моссад, владеющий восемью иностранными языками агент МИ-5, агент ЦРУ Норманн, засекреченный агент интеллектуальной сверхвысокой подготовки, находился в кабинете зачуханной российской конторы, что находилась в Санкт-Путинбурге. Контора называлась «Офис У Косой». Косым шрифтом Норманн заполнял статистические карточки.

Для российских контрразведчиков Норманн представлял огромную опасность. Много раз уходил, растворялся с бодрой массой служащих. Доказать причастность Лоха к шпионажу было не просто. Контрразведка ФСБ решила действовать решительно и наверняка. Шпиону незаметно дали понять, что он расшифрован. Влияние аппаратуры нейролингвистического кодирования мозга вражеский агент Ми-5, сотрудник ЦРУ, резидент Моссад уловил сразу,

— Вычислили сволочи,

— сказал Норманн, спокойно приглядываясь к Анне Апполинарьевне Ловкой.

Анна, применяя задействованное нейрокодирование мозга нового клиента, принимала «посетителей». Посетители являлись представителями контрразведки ФСБ, СВР и ГРУ. Разговор шёл на обычные темы. Когда тема разговора интересовала Лоха, он вставлял словечко в разговор, посетитель уходил. Если Лох молчал, посетитель маячил в кабинете, в душе ругая себя за то, что выбрал тему, которая клиента разведки не интересует. Да. Агента ЦРУ, сотрудника МИ-5, и резидента Моссад российские спецслужбы вычислили. Теперь мозги шпиона необходимо закодировать, чтобы узнать информацию его подлой шпионской деятельности. Но как закодировать человека сверхвысокой интеллектуальной подготовки? Чекисты Путина закодировали бутылку «Кока-Колы» в мужской член. Лох, глотая из горлышка бутылки, отсасывал член у Соединённых Штатов Америки. Психика лоха депрессивно опускалась, куя ненависть ко всему иностранному. Заметили, чтобы себя обезопасить, Лох натянул презерватив на «Кока-Колу». Сотрудники ГРУ, пользовались папуасскими категориями мышления. Русские перехватили шифровку, выяснили, что американское разведывательное сообщество высоко ценит Лоха. Сообщество наградило агента Норманн за ступени интеллектуальной битвы, за этапы интеллектуального поединка тремя высшими наградами. Что за битва? Что за награды? Три призовые медали были зашифрованы в четырёх числах. Расшифровать цифры не удавалось. 79; 47; и 29+50. Что это за числа? Сумма последних двух равна первому числу. Разница меж числами 32 единицы.

— Вам приходилось ездить в лимузине?

— неловко спросила Лоха Ловкая, когда посетители удалились. Вытерев губы после отсасывания «Кока-Колы», чиновник российской конторы, Семён Семёнович Лох, вздрогнул. Служба внешней разведки узнала, что задания Лох получал на Уолл-стрит, в лимузине, в городе Нью-Йорке. В роскошном автомобиле, с диванами, обшитыми гривой льва, разведчицы Моссад познакомили Лоха с представительницами английской контрразведки, представили работницам ЦРУ. Позже работницы Моссад разругались с сотрудницами американского сообщества, когда агент Норманн, по приказу ЦРУ, утопил советский пассажирский теплоход «Михаил Лермонтов». Бизнесмен Нахум Адмони, он же директор Моссад, потерял доходы с магазинов утопленного советского лайнера, где продавцами и кладовщиками работали его советские родственники.

— Российский крот или в Моссад, в МИ-5 или в ЦРУ,

— думал Лох,

— От крота Отс узнала про лимузин.

Анна Апполинарьевна, пятидесятилетняя черноволосая женщина, в прошлом офицер пограничных войск СССР, проверяла Лоха двадцать пять лет назад. Ходила Ловкая в рейс коком, на теплоходе «Михаил Лермонтов». Поварихой, с девичьей фамилией Отс, она была молода и красива. Красавица Анна сразила Лоха беляшами. Матрос Лох тискал белотелую повариху с шести до восьми склянок. Анна восторженно отдавалась страсти. Ловкая с сожалением видела, что Лох её не узнал.

— Сотни баб пропустил сквозь себя Лох, поэтому забыл меня,

— ревниво думала Ловкая. Проверка матросов русскими чекистами на теплоходе «Михаил Лермонтов», велась с применением нейро-кодировки головного мозга. Характеристика Лоха оказалась шершавой.

«Подвержен влиянию, не сдержан с женщинами, тянется к алкоголю. Неопрятен, не меняет трусы. Носки не стирает. В Гаване носки обменял на ром. Трусы в порту Мариэль обменял на сигары. С женщинами храбр, когда выпьет, смел, когда снимет брюки или наденет крестик. Трезвый женщин избегает. Высокая потенция, низкий интеллект. Склонен к воровству.»

Неловко освобождаясь из объятий Лоха, подмывшись, информацию в досье ГРУ ловко вносила повариха Отс. Сто поцелуев вам, влюблённые. Молодые мобильные генералы российских спецслужб отыскали ловкую разведчицу, и приказали Анне перепроверять старого клиента.

— Не видеть мне повышенной льготной пенсии,

— думала офицер Государственной безопасности Ловкая, когда очарованный нейролингвистическим кодированием мозга, Лох внёс в компьютерную карточку номер визы Швейцарии.

— Иностранный агент. Прихвостень иноземных спецслужб. Заокеанский патриот,

— с ужасом осознавала Анна, зная возможности нейролингвистического кодирования человеческого мозга. Номер визы Лох-патриот не должен был вносить, номер нёс отпугивающую информацию для истинных патриотов России. Отпугивающая информация отпугивала всех российских патриотов, кроме предателей — патриотов иноземных государств. Анна рисовала новый психологический портрет старого клиента. Шаманские поверхностные действия российских психологов, позволяют русским разведчицам выяснять глубокие мысли человека. Наука психология российских спецслужб высоко поднята и низко, глубоко развита.

Осознав, что его вычислили как шпиона, Лох в туалете испустил ветры.

— Боится. Своего предательства боится,

— аппетитно принюхиваясь, думала с печалью Анна, сожалея, что не проверяла Лоха на предмет шпионажа ранее. ГРУ и КГБ составляли на матросов Балтийского морского пароходства «сексуально-половые, антиморальные, воровские досье». Советский матрос шпионом быть не мог. Матрос мог быть пьяницей, вором, бабником и мелким контрабандистом. В офисе «У Косой», в туалетах, в кабинетах морского вокзала российские разведчики установили невидимые видеокамеры, микрофоны. Каждое движение, любой звук фиксировался экспертами. Эксперты ФСБ и Службы внешней разведки внимательно наблюдали за работой Анны Апполинарьевны. Агент Норманн находился под колпаком у бабы. Вражеский агент русской женщиной выявлен. Оборотень мешал нормальной работе русской разведчицы. Замужняя разведчица Анна ходила под страхом разоблачения своего предательства. Любовник Лох мог рассказать о её подлом предательстве мужу. Лох мог наболтать лишнего. Ревнивый, богатый муж Ловкой неловко мог побить Анну, оставить без наследства. Лоха надо было сажать в тюрьму. Но у контрразведчицы не было прямых доказательств шпионской деятельности Лоха. Компьютерные эксперты совершенствовали и реформировали старые положения диссертаций колдунов и шаманок от разведки. Изменялись понятия первобытной кодировки человеческого мозга. За компьютерной работой Лоха наблюдали. Лох отсасывал бутылку-член, потребляя коварную «Кока-Колу». Вскоре должен был наступить депрессивный психоз. Лох должен слушать команды путинских психофизиков. Путаться. Не тут-то было. Семён Семёнович суммировал правильно цифры, и не путал число дней в месяцах. На компьютерах российских контрразведчиков высвечивалась временная табличка неэффективности работы старой антивирусной, кодировочной сексуально-пиписочной программы. Русские, после 1941 года, после двадцатого века, учились уже в двадцать первом веке, свои безграмотные папуасские действия, использовать как учебные пособия. Анна намеревалась убрать Лоха, как отражение её молодой, неправедной жизни. Старые зеркальные диссертации о мастурбации смердили, неудобных клиентов русские убирали. Бутылками «Кока-Колы», человечьими и ослиными членами, светился и бронзовел рассвет реформ российских разведывательных органов.