Юджин Бердик - Гарантия безопасности

Один из них легко прикоснулся к плечу полковника. Обернувшись и увидев нарукавные повязки, полковник вскинул микрофон, стремясь прокричать в него команду, но второй солдат резким и точным движением ударил его ребром ладони по запястью и ловко подхватил микрофон, выпавший из руки полковника. Касцио прокричал команду в пустую ладонь.

— Еще одно слово, полковник, и нам приказано лишить вас сознания, — сказал первый солдат, и губы его непроизвольно раздвинулись в улыбке, вызванной столь непривычным оборотом речи.

— Гарантирую, полковник, что мы сумеем это сделать прежде, чем вы вообще успеете раскрыть рот, — добавил второй.

Но Касцио уже замолчал, ощутив, что его недолгой власти пришел конец. Лицо внезапно обмякло. Четкий орлиный профиль, так долго напряженный и собранный, внезапно раскис в идиотскую маску. Генерал Боугэн отвернулся. Он понимал, что Касцио пал жертвой того же неимоверного искушения, которое лишь секунды назад пережил он сам. Солдат тронул полковника за локоть, и тот повернулся с покорностью робота. Боугэн взглядом проводил своего заместителя, согбенно шагавшего между дюжими конвоирами. Дойдя до дверей, он уже казался жалким подобием властного офицера, каким был всего лишь тридцать секунд назад.

Генерал Боугэн быстро повернулся к «контактному» телефону.

— У нас имел место небольшой сбой, маршал Невский, — сказал он. «Контактный» телефон все время оставался включенным. — Но теперь я могу указать вам долготу и широту наших бомбардировщиков в соответствии с вашим запросом.

— Понимаю ваши затруднения, генерал Боугэн, — ответил маршал Невский. — У нас здесь тоже возникли одна-две аналогичные ситуации. Всего не предусмотришь. Жду вашей информации.

Генерал Боугэн оценивающим взглядом окинул своих офицеров. Теперь он был уверен в беспрекословном послушании. О Хэнделе и других можно больше не беспокоиться. Как ни странно, но неким извращенным образом полковник Касцио сослужил стране службу, обнажив то, что испытывал каждый, включая самого генерала. И то, что он пал жертвой безумного порыва к мятежу, отрезвило и образумило их всех.

— Подполковник Хэндел, приказываю вам определить наиболее вероятные координаты и маршрут самолетов шестой эскадрильи, — повернулся к офицеру Боугэн.

Хэндел четко и ясно прочитал данные прямо в «контактный» телефон.

И немедленно ближайшие к «виндикейторам» советские истребители начали перестраиваться, готовясь к атаке, прочесывая все потолки. Ложные цели утратили эффективность.

Три советских истребителя вышли на головной «внндикейтор» почти одновременно. «Виндикейтор» ушел в сторону, затем лег в пике. Отражаемый от него импульс поблек на экране. Поблекли и импульсы трех советских самолетов.

— Маршал Невский, согласно действующим оперативным инструкциям, при сохранении из состава атакующей эскадрильи лишь двух самолетов им предписывается уйти на минимально возможный низкий потолок и продолжать полет, — пояснил генерал Боугэн. — Подобным образом они надеются уйти от ваших радаров. Самолет, который преследуют три ваших истребителя, не несет на борту бомб. Это самолет прикрытия, он оснащен лишь защитным вооружением и оборудованием.

И у него упало сердце, когда он услышал ответ советского маршала. Внезапно изменившийся тон подсказал генералу, что у того на уме:

— Благодарю вас, генерал, — зазвучали переведенные слова маршала, — но мы попытаемся сбить его тем не менее.

Даже отфильтрованные бесстрастно нейтральным голосом переводчика слова все равно несли отзвук недоверия. И генерал понимал, что думает маршал. То же, что думал бы на его месте любой военачальник.

Устало генерал вернулся к табло. Три оставшихся импульса его самолетов были легко отличимы от импульсов советских истребителей, разбросанных по их маршруту. «Шестерка» по-прежнему шла впереди. На глазах генерала группа русских самолетов изменила курс и устремилась к «шестерке». Боугэну хотелось отвернуться, не видеть. Исход был предрешен. Истребители перехватили «шестерку» на обманном маневре. Внезапно импульс, отраженный от «видикейтора» номер шесть, слился в одно гигантское зеленое пятно с импульсами окружающих его истребителей. Теперь почти не оставалось сомнений, что последние два «виндикейтора» сумеют прорваться. На глазах генерала они развили предельную скорость, вес их намного уменьшился благодаря расходу горючего и боекомплекта, и они могли развивать до 2000 миль в час, выходя прямо на Москву.

Из «контактного» телефона донеслись звуки сумятицы. Приглушенно говорящие по-русски голоса перекрыл какой-то громкий звук. Затем в телефон кто-то заговорил по-русски, и тут же переводчик сухо объяснил:

— У маршала Невского удар. Похоже, что он… Ну, не знаю. Его вынесли из зала. Командование принял генерал Корнев.

Переводчика тут же перебили голоса президента и Свенсона, требующие объяснений.

— Думаю, могу объяснить я, — понимающе и сочувственно ответил вместо русского переводчика генерал Боугэн. — Маршал Невский навел свои самолеты на «шестерку», хотя я и предупреждал его, что «шестерка» не несет бомб. Это решение позволило прорваться двум другим самолетам. Но на месте маршала любой хороший командующий поступил бы точно так же. Последовал бы уставу и, принимая все возможные меры предосторожности, приказал бы атаковать все три самолета. Наша же тактика выхода на цель именно подобную ситуацию и предусматривает. В ближайшие минуты на Москву обрушатся 80 мегатонн. Маршал Невский почти сразу же осознал это.

Табло немедленно подтвердило предсказание генерала. Два последних «виндикейтора» пошли в крутое пике и пятнадцать секунд спустя исчезли с экрана. Советские истребители врассыпную заплясали на экране, чуть ли не как потерянные.

— Оба «виндикейтора» ушли с нашего экрана, — сказал генерал Корнев. — Вы их видите?

— Нет, генерал, мы потеряли их тоже.

Генерал Корнев замолк. Боугэн понял, что советский командующий нуждается в поддержке, но понял также, что лучше всего сейчас — молчать.

— Вы можете связаться с ними по радио? — спросил Корнев.

— Нет. Они возобновили радиомолчание после безуспешной попытки президента отозвать их. Тем не менее мы по-прежнему продолжаем их вызывать.

— Какой у них остался запас ракет «воздух — воздух» на борту? — спросил генерал Корнев.

Боугэн щелкнул тумблером, соответствующая консоль ответила тонким механическим голосом:

— Точно определить затрудняюсь, последние несколько минут информация поступает со сбоями. Предположительно не менее пятидесяти, не более семидесяти пяти процентов боекомплекта. Комплект ложных и маскирующих целей почти не использован, но он весьма невелик.