Ирина Андросова - Мечта на вешалке

Я взяла квитанцию, а Олеся встала из-за стола и направилась к чайнику за горячей водой, чтобы заварить мне еще чашечку кофе.

— Ну вот, готово дело, — весело сказала она, заливая кофейный порошок крутым кипятком. — Завтра я сдам паспорта на оформление, а в четверг полетишь на Занзибар.

— А может, это Геннадий убил вашу директрису? — наобум спросила я, прихлебывая обжигающий напиток, просто для того, чтобы поддержать разговор.

— Да ты что, — отмахнулась девчонка. — Генка Светлане как брат, они в одном детском Доме росли.

— Те, которые как братья, обычно и убивают, — зловещим голосом проговорила я, невольно подражая Наташкиным интонациям.

Теперь, когда волосы мои стали черны как смоль, я все чаще и чаще ловила себя на мысли, что начинаю все измерять категориями своей мудрой подруги. Сказала, но тут же спохватилась, понимая всю неуместность подобного замечания.

— Так она сирота? — с фальшивой горечью в голосе торопливо посочувствовала я, припоминая острые локти и отличный хук правой, которым одарила меня при нашей короткой встрече тощая Стервоза.

— Да вроде бы сирота, я, честно говоря, особо не вникала, — пожала плечами девчонка.

Я уже хотела сказать, что у меня имеются другие сведения и что безутешный вдовец Ефим Владимирович упоминал какого-то отца Светланы, который лежит в Семашко, но Оксана не дала мне завалить все дело и выдать с головой повышенный интерес к погибшей Кругловой. Менеджер презрительно ухмыльнулась и с неприязнью продолжала:

— Разве Светку поймешь? Она же постоянно врет. Вернее, врала, — спохватившись, поправилась девчонка. — Раньше все заливала, что была самая красивая в детдоме, и все мальчишки сходили из-за нее с ума, потом плела, что муж у нее самый умный и вроде бы изобрел какой-то уникальный продукт и что дома у нее стоит какой-то необыкновенный рояль и столько антикварной мебели, что хоть музей открывай. Смешно, ей-богу! А то я не знаю, какая у нашей директрисы зарплата! Ну, наряды у Кругловой, само собой, самые лучшие, любовники самые красивые, друзья самые богатые и все в таком вот роде. А недавно новая фантазия прибавилась — у нашей Светочки выискались родственнички. Правда, с теми не все гладко. У папаши, Руслана Ножкина, что-то со здоровьем, он, бедный, по больницам мыкается. Светка с этим своим Русланом носится, вернее, носилась как с писаной торбой. Все время в клинике пропадала, к операции его готовила. Зато младшая Светкина сестренка Даша — умница и отличница. Светка ее за границу собралась отправить учиться. Кажется, в Швейцарию. Но самое прикольное — объявился у нашей Светочки какой-то родственничек по имени Иван, вроде как известный певец. Да только я не верю ни единому Светкиному слову, Круглова всегда пускала пыль в глаза, чтобы быть круче всех… Делать мне нечего, буду я ее треп слушать…

Олеся презрительно дернула плечом и продолжала:

— Меня, сама понимаешь, больше волнует Генка. Ничего так мужчинка, хотя и женатый. Причем жена у него вечно беременная. Ой, хочешь прикол? — вдруг оживилась менеджер туристической фирмы. — Вчера, когда Светлану грохнули, у Генки дочь родилась. Он, как идиот какой-то, проторчал весь день в клинике рядом со своей женушкой и, когда узнал о несчастье, поклялся назвать малышку Светочкой. Смешно, правда? Я, честно говоря, думала, что мы встретимся как обычно, но нет, Генчик как вперся с утра пораньше в роддом, так и просидел там до поздней ночи. Я звонила, звонила, пока на него врачиха какая-то не заругалась. Сама слышала, как она орала, что эти звонки, видите ли, очень расстраивают его жену и мешают бедняжке нормально рожать. Скажите пожалуйста, какая цаца, родить она не может! Да с ее габаритами можно пятерых за раз на свет произвести, не то что одного недоноска…

Зазвонил телефон, и Олеся, чертыхнувшись, сняла трубку. С минуту она молчала, а потом безразличным голосом сказала:

— Завтра так завтра, мне все равно.

И, нажав на клавишу отбоя, раздраженно пояснила:

— Строители, сволочи, про смерть Светки пронюхали. Теперь, думаю, вообще никогда ремонт не закончат. Будут изо дня в день завтраками кормить, а мы так и будем сидеть в этих руинах.

И тут только я заметила, что офис «Зиг-зага» действительно находится в стадии ремонта. Два стола сдвинуты к центру комнаты, освобождая подход к дальней стене, пол застелен целлофановой пленкой, а на покрашенных бежевой красочкой стенах белеют пятна штукатурки.

— Три четверти работы сделали, деньги получили, а теперь начинается — придем завтра, придем послезавтра… — ворчала Олеся. — Вот сейчас еще утро, что бы им не прислать кого-нибудь к обеду да не закрасить эту проклятущую стенку…

Я уже не слушала ее недовольное бормотание, окрыленно направляясь к выходу. Подумать только! Уже в четверг я буду сидеть в самолете, держащем курс на Африку, а все мои проблемы останутся здесь, в Москве. Не надо будет никому доказывать, что я не верблюд и что я не убивала эту самую Круглову, которая, оказывается, сирота и выросла в детдоме. Жалко, конечно, Стервозу, с самого детства не везло ей в жизни, но, честное слово, я здесь ни при чем.

Домой я прилетела словно на крыльях. Я ужасно торопилась, мечтая рассказать Оганезовой о своих успехах. Ворвалась в комнату и застала подругу, спасающую остатки хлеба с вареньем. Наталья отрезала тоненькие ломтики от оставшейся половины батона, окунала их в банку и, подождав, пока хлеб пропитается сиропом, по-гурмански крутя носом, поедала сладкие бутерброды. Завидев меня, приплясывающую в дверях, Оганезова с трудом проглотила то, что успела набить себе в рот, и с любопытством спросила:

— Ну что, узнала что-нибудь интересное?

— Лучше, Наташка, в сто раз лучше! — запрыгала я от распиравшего меня счастья. — Я купила тур на Занзибар!

В комнате повисла долгая тишина, после которой особенно пронзительно прозвучал крик Оганезовой:

— Ты что, совсем, что ли, спятила? Какой, на хрен, Занзибар? Ты понимаешь, что тебе надо сидеть тихо, как мышке под веником, и не высовываться? Ха, представляю себе эту картину! Следователь, если он не дурак, уже разослал во все аэропорты списки покупателей «Ашана» за вчерашний день. Просто так. На всякий случай. А вдруг повезет? И там, как ты сама догадываешься, среди других имен числится Гришечкина Алиса Геннадьевна, которая расплачивалась кредитной картой и оставила для потомков все свои реквизиты. Следователь, углядев знакомую по «Ашану» фамилию в списке вылетающих за границу пассажиров, ужасно обрадуется, потрет ручки и скажет: «А подайте-ка сюда эту Гришечкину, которая ни с того ни с сего в самый последний момент покупает горящую путевку в том самом, замечу, агентстве «Зиг-заг», которое возглавляла покойная Круглова, и в авральном порядке срывается на Занзибар!» И примут тебя, моя ты девочка, прямо у трапа, и поедешь ты в следственный изолятор, где твои шансы доказать, что ты не убивала Круглову, будут равны нулю. Я понятно излагаю?