Ирина Андросова - Мечта на вешалке

— Можно подумать, как будто сейчас он у тебя маленький.

Вот нахалка! У меня совершенно нормальный, пропорциональный классический нос. Да, он немного доминирует над остальными частями лица, что встречается иногда на красивых женских лицах, но Кристина Орбакайте по сходному поводу не комплексует же!

— Значит, так, — усаживаясь на новый диван и закидывая ногу на ногу, тоном прорицательницы принялась вещать Наталья. — Я сейчас выдам тебе ровно четыреста рублей, и ты отправишься в «Квартал». Он, как ты помнишь, работает круглосуточно. Как только войдешь в магазин, тебя со страшной силой потянет в кондитерский отдел, и взгляд твой упадет на коробку конфет «Феррера роша». Ты прикинешь в уме, и окажется, что тебе как раз хватает денег, чтобы ее купить. Но лишь только рука потянется к полке, чтобы взять вожделенную коробку, как сразу вспоминай то, что я сейчас тебе скажу.

И Оганезова, крепко зажмурив глаза, вдруг заорала не своим голосом:

— Не смей это трогать! Положи на место!

Замолчав так же внезапно, как и закричала, подруга открыла глаза, сосредоточенно посмотрела на меня и уточнила:

— Ты меня поняла? Не смей покупать конфеты! Вообще ничего не смей покупать, кроме краски для волос и состава для химии. И учти — если истратишь четыреста рублей на глупости, я тебе больше денег не дам, и тебя задержит первый же бдительный милиционер, который носит твой фоторобот в планшетке на длинном кожаном ремне. Я ясно излагаю?

Потрясенная нарисованной картиной, я шумно сглотнула и только лишь кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова. Вы не поверите, но в этот самый момент мне так захотелось конфет «Феррера роша», что я наотрез отказалась выходить из дома, чтобы не подвергаться искушению и избежать опасности растратить подотчетные денежки. А Наташка, глядя в мои испуганные глаза, задорно рассмеялась и заявила, что после внушения такой убойной силы она мне целиком и полностью доверяет. Затем отсчитала четыре сотни и торжественно вручила мне деньги на приобретение сопутствующих материалов для конспиративного изменения внешности.

И я, намотав желтый платок на голову, чтобы остаться неузнанной, если даже столкнусь нос к носу с бдительным милиционером с планшеткой на бедре, отправилась в магазин. Надо ли говорить о том, что ноги первым делом понесли меня в кондитерский отдел? Я стояла перед длинным рядом коробок с шоколадными конфетами, но мне не было до них ровным счетом никакого дела. Взгляд настойчиво упирался в прозрачную крышку, под которой рядками покоились золотистые ежики распроклятых «Роше».

Вот зачем Наташка так сделала? Если бы она мне не рассказала в лицах и красках, как мне захочется этих самых «Феррера», разве бы я вспомнила про конфеты? Хотя кто знает, кто знает. Они ведь такие вкусные, шоколадненькие, с орешками, и в то же время нежные, как сливки. А в конце концов, кто сказал, что Алиса Гришечкина не имеет права… «Не смей это трогать! Положи на место!» — в ту же секунду загремело у меня в ушах, и я торопливо отдернула руку от верхней коробки, чуть не опрокинув всю конфетную пирамиду на пол.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось! Проживу и без конфет. И я, независимо вздернув плечи и избегая смотреть по сторонам, двинулась дальше, туда, где на стеллажах была выставлена краска для волос. Выбор краски вызвал новый приступ покупательского безумия. Хотелось всего: и вот эту вот, лореалевскую, без аммиака, потрясающего оттенка спелой сливы, и вон ту вот, шоколадно-бордовую, фирмы «Шварцкопф», попутно ухаживающую за волосами с помощью масла ши.

Но все решилось само собой — мой выбор пал на то, на что хватило денег. Ведь Наташка строго-настрого наказала купить еще и средство для химической завивки. Так что домой я вернулась с чувством выполненного долга, двумя коробочками иссиня-черной краски «Полетт» и составом для химии фирмы «Велла». Не скрою, в душе я гордилась своей рачительностью и чувствовала себя человеком, целиком и полностью оправдавшим возложенные на него надежды.

Но подруга, которая даже не подозревала, каких душевных мук стоил мне поход в магазин, восприняла все как должное.

— Давай по-быстрому, пока Мирча с Илянкой ванну не оккупировали, — скомандовала Оганезова и потащила меня краситься.

Через пару часов я изменилась до неузнаваемости. От разрабатываемого годами имиджа кроткой, беззащитной кошечки не осталось и следа. Теперь я сделалась похожей на пуделя Артемона, каким его рисуют в книжках про Буратино, и одновременно на артистку Татьяну Васильеву в роли Дуэньи из одноименного фильма. Этот фильм я в детстве жутко любила, пересматривала по многу раз и потому помнила главную героиню очень хорошо. Нет, не волосы, а издевательство, да и только!

Но Наташка окинула меня одобрительным взглядом и заявила, что так я похожа на Джека Воробья, особенно если повязать на голову платок на манер банданы. И уж во всяком случае, никто теперь не признает прежнюю белобрысую овцу в этой стильной девчонке продвинутого вида. Поблагодарив подругу за добрые слова, я покрыла голову платком, чтобы не позориться, и, прихватив отмыватель стекол, поехала в Новые Черемушки забирать машину от дома цветовода-любителя.

Утро следующего дня мы с Наташкой провели в магазине «Ашан». Приехали мы туда вовсе не для того, чтобы пополнить запасы продовольствия и даже не для того, чтобы купить подарок для начальника отдела, хотя день рождения у Дениса Михалыча был не за горами. О том, что пускать меня в магазин одну вовсе не безопасно, подруга вспомнила лишь в самый последний момент и потому изменила принятое ранее решение отсидеться дома, взвалив на меня основную часть расследования. Сначала Наташка хотела просто забрать у меня ашановскую кредитку с оставшимися полутора тысячами рублей, но, когда я ее не отдала, технический руководитель операции был вынужден составить мне компанию.

Мы запарковались на стоянке у самых дверей гипермаркета, и, перед тем как начать операцию под названием «Кассирша», подруга сочла необходимым провести инструктаж. Оганезова угнездилась в машине на переднем пассажирском сиденье и давала мне последние наставления:

— Алиска, ты меня поняла? Мы заходим в магазин и, как ни в чем не бывало, направляемся в хлебный отдел. Берем батон хлеба — и на выход.

— А почему именно хлеба? Может, лучше бананчиков? — проныла я.

— Ты вообще покупать ничего не будешь! — оборвала меня Наташка. — Твое дело — идти вдоль касс и всматриваться в лица кассирш. Как увидишь свою, курносую, сразу вставай к ней в очередь. А дальше я все сделаю сама, просто стой рядом и молчи.

Наташка посмотрела на меня поверх очков и недоверчиво спросила: