Иван Козлов - Мой брат, мой враг

— Короче, у меня есть на этот счет конкретный план. — Дойник опять сделался пунцовым. — Мой старый знакомый хочет прибрать к рукам все подобные заведения города, а значит, ему много потребуется и охранников, и снабженцев. Мы можем, Бильбао, все это решать своими силами. У меня уже есть программа, я тебе о ней расскажу…

— Я, как тот самый старый знакомый, могу Сергею и сам изложить данную программу, — сказал Лёнчик. — Но это отдельный разговор. Сейчас могу лишь заявить, что нам нужна силовая и одновременно организационная структура. Предложение будет выгодным для обеих сторон. А если вы заглянете сюда вечером, к примеру часов в девять… Впрочем, ты, Сергей, можешь и сам заехать. С Павлом Павловичем мы уже кое-что обсудили, и если его в это время ждут другие дела…

Девочка принесла поднос с дымящимися тарелками жареного мяса.

— Ира, к семи вечера придумаешь ужин.

— Здесь? — Она застыла возле Бильбао, как бы невзначай коснувшись ногой его локтя.

— Нет, в моем кабинете.

— На сколько персон?

— На две, — жестко сказал Лёнчик, взглянув при этом на понурившегося Дойника. — Впрочем, — сжалившись, добавил он, — если Павел Павлович очень пожелает присоединиться к разговору…

— Мы с Бильбао в течение дня еще обсудим этот вопрос, — пробурчал Дойник. — Я позвоню тебе потом.

— Если вы обсудите, значит, вечером нам останется лишь согласовать с тобой, Сергей, кое-какие детали. Ужин будет на двоих, Ира.

Машина уже выскочила за город, когда Дойник наконец заговорил:

— Кичится! Старой должностью кичится! Ах, вторым секретарем был! А при этом даже имени своего не имел. Да и сейчас не имеет. Ты знаешь, как его по-настоящему зовут?

— Он что, под псевдонимом живет?

— Почти. Аркаша он, Аркадий Александрович. Пришел в райком инструктором, по возрасту самым молодым был. А сменил на том посту действительно одного Лёнчика, который шустро умел по магазинам бегать и бутылки с закусками начальству таскать. На повышение пошел только из-за этого. Ну вот. А первый секретарь по старой привычке ему все время: «Лёнчик, беги принеси…» Так оно и пошло. Первому ж не возразишь… А теперь Лёнчик наш удила закусывает, хочется ему показать, что стоит чего-то. Только без нас все его проекты — пшик.

— Без кого — без нас? — спросил Бильбао.

— Ну я же говорю… Я ничего не собираюсь таить, Бильбао. Это будет наш общий проект. Когда мы убрали из города Аслана, на меня вышли мужики, которые собирались контачить с кавказцем. У них есть импортное мясо, много мяса, и, если Лёнчик сможет взять под себя пару ресторанов, да еще несколько небольших забегаловок откроет, мы все пристроим. А он их откроет, я, как-никак, имею отношение к недвижимости, посодействую. Да, процент, который будем иметь, знаешь, сколько составит?

Бильбао зевнул и лениво, словно в полудреме, но четко выговаривая каждое слово, сказал:

— Завтра буду знать. Ты организуешь встречу с этими мясниками, и они сообщат, сколько у них товара и почем он им достался. Я к тому времени выведаю у твоего второго секретаря кое-что, и только тогда будет ясен процент.

Дойник тяжело вздохнул, но так, чтобы это не заметил Бильбао. Да, еще раз отметил он про себя, с этим товарищем надо играть только с открытыми картами. А вслух сказал:

— Будет сделано.

И прибавил скорости.

Подъезд к строящейся автозаправке представлял собой пока узкую глиняную одноколейку, захламленную битым кирпичом и рассыпанным щебнем. Ни одного человека у стен с пустыми глазницами окон не было видно, только на обочине трассы, там, где грунтовка отходила от асфальта, пыхтел, стоя на месте, трактор. В кабинке сидел мордастый человек и пялился в лобовое стекло с таким видом, словно хотел что-то разглядеть на горизонте. На остановившуюся рядышком машину Дойника он даже не покосился.

— Сворачиваем? — спросил Дойник. Голос его слегка дрожал. — Только что-то там нет никого.

Бильбао взглянул на часы. Было ровно одиннадцать. Как раз в это время из дверного проема заправки вышел человек в черной рубашке, махнул рукой, давая знак подъехать.

— А где же Чех, где братан твой? — спросил Дойник, явно нервничая.

— Подруливай к строению и сразу разворачивайся, — сказал Бильбао.

— Ага, понял. — Руки Павла Павловича заметно дрожали, он не сразу смог включить скорость. — И мотор не выключать, да? А то ведь, если наши не подойдут… Эта кавказская братва на все способна!

Дойник на малом радиусе сделал круг, остановился рядом с человеком в черном, но так, чтобы в случае необходимости машина сразу же помчалась по одноколейке к шоссе. Однако тотчас дорогу эту перегородил трактор. Для этого, видно, он и был поставлен на обочине. Дойник выругался плачущим голосом, а Бильбао, еще раз взглянув на часы, сказал:

— Наши подойдут ровно через шесть минут. За это время мы должны узнать, что твой Аслан хочет.

— Мы должны перья в бок не получить.

— Ну, это само собой. Глуши движок.

— А они не подведут, подойдут?

Павел Павлович продолжал сидеть, вцепившись в руль, и Бильбао сам вынул ключ зажигания, открыл дверцу, посмотрел на человека, вышедшего их встречать.

— Тебя Аслан ждет, — сказал тот с легким акцентом, глядя то на Бильбао, то на Дойника.

— А я жду его, — ответил Бильбао.

Худой глазастый мужчина наконец понял, с кем надо иметь дело, и теперь уже обратился только к Бильбао.

— Он там ждет, — показал на дверной проем, — он старше тебя. Будь мужчиной, выйди, разговор есть. Водитель тоже пусть заходит.

Бильбао вылез из салона, не спеша, лениво потянулся, словно расправляя кости от долгого сидения, потом открыл дверцу со стороны водителя:

— Пойдем, Павел Павлович, коль приглашают. Там стол небось уже накрыт.

— Ага, — оскалился встречающий. — И оркестр сейчас играть начнет.

Дойник все-таки пришел в себя, даже первым, хоть и на ватных негнущихся ногах, шагнул в недостроенное помещение.

Аслан стоял на бетонном полу посреди большой квадратной комнаты, скрестив руки на груди. Он был в белой рубашке с короткими рукавами, но при галстуке. Кроме него вдоль стен точно в таких же позах выстроились плечом к плечу еще шестеро.

— Все-таки не один приехал, — сказал Аслан. — Я так и предполагал. Только не думал, что в попутчики именно вот этого возьмешь. — Он ткнул пальцем в сторону Дойника.

— У нас мало времени, — сказал Бильбао и постучал по часам. — Давай отставим ненужные разговоры. Ты зачем вернулся? Слова мои забыл?

Аслан, кажется, не ожидал, что расспрашивать начнут его, притом в таком тоне.

— Ладно, мальчишка, ты свою партию уже отыграл, теперь моя партия. И я скажу, что спешить вам теперь некуда. Что за моей спиной, видишь?

Там стояла огромная металлическая бочка.