Питер Чейни - Поймите меня правильно

Некоторые начали отбивать чечетку. Все пили, как лошади. Чудовищная пьянка! Я подумал: если это не адское судно, то как же тогда выглядит ад?

Жоржетта взглянула на меня с улыбкой в глазах.

— Ну, детка, — сказал я. — Кажется, они собирались нас обоих надуть. Может быть, им это удастся. А может быть, и нет.

Ничего не говорите, я все знаю, Фернанда рассказала. Да, мы с вами выглядим неприлично, желторотые птенцы, олухи.

— Ничего, Лемми, — сказала она. — Я все понимаю. У вас были все основания не доверять мне, поэтому я и не пыталась объяснить.

Я понизил голос и с широчайшей улыбкой на лице наклонился к ней, будто говорю ей приятные пустячки.

— Я нашел это судно по уголку от обложки журнала, на котором вы написали записку и выбросили в окно машины, — сказал я. — Отличная работа, бэби. Все будет хорошо. Сидите здесь и не волнуйтесь.

Стюард с идиотской улыбкой подошел к нам и предложил выпить. Хорошо, мы выпьем бренди. Он принес. Когда он отошел, я подал знак Жоржетте сидеть спокойно. Тони все время наблюдал за нами.

Я встал, повернулся спиной к Тони, чтобы он не мог догадаться, о чем именно мы будем говорить с Жоржеттой, и сказал:

— Когда придет время, Жоржетта, делайте, что я вам скажу, только быстро, — сказал я.

В салон вошли три парня: два американца и один итальянец.

Они подошли к Фернанде. Я медленно прошелся по салону, закурил сигарету и вообще чувствовал себя непринужденно.

— Ну, — обратилась Фернанда к трем парням. — Он здесь?

— Нет, — сказал самый высокий из них. — У него вчера умерла мать и ему пришлось поехать к ней, чтобы все организовать. Он оставил нам записку, чтобы мы приезжали к нему без четверти час, он будет нас ждать. А пока, мол, мы можем забрать все его барахло, оно уже было упаковано, и его оказалось до черта. Без четверти час он будет ждать нас на набережной.

Фернанда кивнула.

— Превосходно, — сказала она. — Куда вы сложили оборудование?

— В машинном отделении, где лежит и все то, что мы привезли раньше. Освещение и все прочее готово.

Фернанда кивнула и встала. В руке у нее маленький бокальчик шампанского.

— Друзья, — начала она. — Пожалуйста, потише. Я буду говорить о деле.

Все постепенно умолкли. Кто-то выключил граммофон. Один парень напился до потери сознания. Он развалился на стуле и все кричал, что он хочет с кем-нибудь побеседовать по душам. Кто-то подошел к нему, стукнул его по башке и отшвырнул в угол.

Стало так тихо, что можно было бы услышать стук упавшей иголки.

— Я думаю, теперь уже можно сказать, что наша тяжелая работа наконец-то принесла плоды, — начала Фернанда с улыбкой, обводя глазами всех присутствующих с таким видом, будто она была президентом женского литературного клуба. — Мистер Коушн предлагает нам от имени американского правительства два миллиона долларов. Я думаю, мы примем это предложение.

Но я хочу внести полную ясность в один пункт. Мы не передадим формулы до тех пор, пока не получим на руки деньги, и до тех пор, пока у нас не будет определенной гарантии, что к нам никто не будет приставать в будущем.

Как вы сами отлично понимаете, такую оговорку сделать совершенно необходимо. Хотя я очень уважаю мистера Коушна, моего друга Лемми, я боюсь, что в делах такой важности, как это, нельзя полагаться на чье бы то ни было слово. Поэтому я и решила оговорить такую меру предосторожности.

Скоро к нам на борт приедет фотограф. Он снимет копии с формул. Мы их оставим у себя. Завтра утром я вручу мистеру Коушну оригиналы формул Джеймсона-Грирсона. Он может взять их с собой и затем уплатить нам на борту нашего судна два миллиона долларов.

Таковы наши условия. Копии формул мы сохраним для того, чтобы обеспечить получение денег, а также для обеспечения нашей безопасности в будущем.

Она подняла бокал.

— Джентльмены, — сказала она. — Давайте выпьем за гениальность некоторых великих людей: за мистера Джеймсона и мистера Грирсона, этих великих химиков планеты, и за нашего дорогого Лемми Коушна, столь гениального и столь преуспевающего работника, если не в настоящем, то хотя бы в прошлом!

Она выпила. Все хохочут до упаду. И пьют.

Я посмотрел на часы. Без шести минут двенадцать. Я быстро подошел к стене салона, повернулся к ним лицом и посмотрел на них.

— О'кей, остолопы, — сказал я. — Отличная сделка. Так вот, послушайте, что я вам скажу, только тихо и внимательно слушайте меня. Если не будете слушать, сами пожалеете. Я совсем не такой уж сосунок, как вам кажется. Вот вы — да, вся ваша чертова банда, все вы олухи и сосунки.

Вы думаете, сейчас к вам на борт приедет фотограф. Он не приедет. Мы его перехватили. Но он прислал сюда свое оборудование. Его запрятали в машинное отделение, туда, где вы хотите производить работы по копированию документов.

Так вот, в этих футлярах нет ни аппаратов, ни пластинок, ни прочей дребедени.

Там две отличные первоклассные адские машины. На случай, если вы, ребята, не верите мне, стойте спокойно и внимательно слушайте.

Я посмотрел на них. Они все буквально пожирали меня глазами. Каждый из них соображал: беру ли я их на пушку или я действительно говорю правду.

Скала попытался двинуться, но Фернанда схватила его за руку. Ее белые длинные пальчики буквально впились в его кисть.

Она пристально смотрит на меня сверкающими, как угольки, глазами. Я знаю, о чем она думает.

Она думает: неужели она допустила какой-то промах? Этого всегда боятся преступники. Она никак не может догадаться, что я собираюсь делать. Создавшаяся ситуация, видно, не больно ей нравится.

Я посмотрел на часы и быстро проговорил:

— Слушайте, первая бомба с часовым механизмом взорвется ровно в двенадцать часов. Но это только маленькая бомба. Взрыв будет очень небольшой, но достаточный, чтобы взорвать часть машинного отделения и доказать вам, паршивым сволочам, что я говорю правду.

Через четыре с половиной минуты — вторая бомба. Она находится в большом футляре. В ней заложено 40 двенадцатидюймовых динамитных зарядов. Это до того мощная бомба, что, когда она взорвется, ваше проклятое судно со всеми вами на борту, включая и меня, моментально взлетит на воздух. Можете мне поверить, скоты.

Вы думаете, у вас под ногами твердая почва. Вы думали, что вам безнаказанно пройдет похищение людей, нанесение увечий, убийство, да еще надеялись получить с двух правительств изрядную сумму денег.

Что ж, вы получите деньги, но получите их так, как я хочу, или это будет моим последним делом на земле.

О'кей. Тихо, без паники, никаких волнений. Я еще не все

Сказал.

Ноя могу разрядить вторую бомбу. Ключ от футляра у меня в кармане. Я могу отключить хронометр. Но я единственный человек на борту, который может это сделать, и у вас уже нет времени для того, чтобы вытащить этот тяжелый груз из машинного отделения и бросить его за борт.