Артур Строгов - Правозащитник

— Ты хочешь сказать, что…

— Что ни я, ни кто другой не осмелился бы пойти против Вас, Вы же знаете. Потом, есть фото этих мотоциклов. Мы их посмотрели по базе данных.

— И что же?

— Таких номеров не существует в природе.

— Что?

Савров вскочил и заревел:

— Что это за сказки?

— Да, это так. Можете проверить.

— Лотос говорит правду, — подтвердил рыжий адвокат.

Савров задумался.

— Кто же были эти «молодчики»?

— Мы беремся выяснить это.

— Немыслимо.

— Во всяком случае человек, который все это организовал, обладает недюжинными возможностями. Но мои ребята кое-кого выследили, и очень скоро я Вам представлю подробный доклад.

— Хватит, ищите! И пока не найдете того, кто это сделал, не смейте показываться мне на глаза — все!

Отшвырнув от себя рыжего юриста, Савров остался наедине с бородатым человеком в очках.

— Что скажешь, Рашид?

— Он прав, это непростое задание. Я хочу двойную цену.

Савров так и подскочил, его лицо стало красным как краб.

— Этого я от тебя не ожидал. Я же выплатил аванс…

— Мне придется задействовать дополнительных людей. Генерал не шутил. Это достаточно сложное мероприятие. Я с ним справлюсь, но цена возрастает вдвое.

— Я переведу сейчас деньги.

— Да, на мой швейцарский счет.

— Я тебе разрешаю взорвать хоть десять домов, хоть целый квартал! Я выжгу целый поселок, но я не желаю знать, что Белосельский жив! Что он по-прежнему вмешивается в мои дела, угрожает моему бизнесу и мне лично.

— Не надо много слов. Я их не люблю, предпочитаю дело. Карту я забираю с собой.

— Когда ты планируешь?

— Это мое дело. О таких вещах я не говорю никогда. Вам ведь Важен результат? Он будет. А теперь мне нужно идти.

Савров некоторое время сидел в глубокой задумчивости, потом приказал принести себе нежное карпаччо из семги и топленое молоко.

Перед судебным заседанием опять возникла сутолока, судебные приставы тщетно пытались справиться с нарастающим потоком журналистов, «волны» которого все ближе и ближе подступали к главному храму Фемиды.

Белосельский был уже здесь. Он как мог утешал Нечаевых — мать обвиняемого и его сестру, убеждая, что ситуация изменится к лучшему. Появился рыжий адвокат, который хотел было прошмыгнуть мимо, но наш герой удержал его за руку.

— Кажется, вчера в Вашем ресторане опять случилась неприятность? Сильный пожар, который почти спалил дотла все здание.

— Я не желаю с Вами говорить.

— Вам самому-то не кажется это странным? Ваш хозяин все еще не понимает, что происходит?

Адвокат опустил глаза.

— Неужели Вы действительно думаете, что я не знаю о Ваших планах? О том, что вчера Вы принимали одного знакомого генерала…

Адвокат заморгал глазами и засопел.

— Передайте хозяину, что все его действия нелепы и смешны.

Белосельский посмотрел на юриста с глубокой насмешкой, а тот вырвался и исчез в зале заседаний.

— А что действительно случилось? И Вы… Вы имеете к этому отношение? — спросила молодая девушка. — Тогда Вы ничем от них не отличаетесь.

— Послушайте, — произнес Белосельский, — сегодня на судебном заседании произойдет перелом. Появятся новые свидетели. Ведь судья сменился. Разве этого недостаточно? Разве Вы не видите, что само провидение против несправедливости?

— Но Вы действуете такими же методами, как и эти звери. Кто Вы такой на самом деле?

Белосельский улыбнулся своей добродушной улыбкой.

— Ваш брат будет освобожден до конца недели. Я обещаю Вам. Земля, за которую Вы так боролись, будет Вам возращена. Господин Савров признает свое поражение.

— А затем?

— Я скажу, что необходимо будет предпринять. Вы должны во всем слушать меня. Идемте, заседание начинается.

Все произошло, как и предсказывал Белосельский. Прокурор под давлением новых показаний не был столь суров и уже так яростно не выказывал ненависти к обвиняемому. Наконец, судья, ослабев от злобных нападок рыжего адвоката, объявил перерыв до завтрашнего дня, когда будет вынесен окончательный вердикт.

Семья осужденного немного воспряла духом. После заседания Белосельский предостерег:

— У меня есть все основания полагать, что они следят за Вами и в скором времени захотят перейти к решительным действиям. Поэтому будет лучше, если мы с Вами поедем в одно безопасное место.

— Нет, это совершенно исключено, мы Вам не полностью доверяем, — возразила девушка.

— Вот именно, — подтвердила ее мать, — пока мой сын не будет оправдан, мы не можем Вам верить.

— Хорошо. Но Вы допускаете ошибку. Со мной Вы были бы в безопасности.

— Нам нужно отдохнуть от судебного процесса.

Белосельский печально покачал головой.

— Я не буду настаивать, и все-таки безопаснее Вам было бы со мной рядом. Всего несколько дней. Доверие — это великая вещь, но я не хотел бы казаться по отношению к Вам чересчур требовательным. Хорошо, пусть будет по-вашему.

На подземной парковке торгового центра скопилось большое количество машин. Молодая девушка в сопровождении матери подошла к серебристой «Шкоде» и собиралась открыть дверцу, как вдруг услышала сзади себя голос:

— Так, значит, это Вы сестра того щенка, который сейчас за решеткой? Завтра он признает себя виновным.

— Садись быстрее в машину! — вскричала ее мать.

С четырех сторон показались человек восемь — все в черных куртках с темными очками и почти все были вооружены битами.

— Мы же Вас предупреждали, — произнес один из головорезов, — а Вы нас не послушали…

— Эй, — раздался спокойный и хорошо знакомый голос, — я, по-моему, вчера дал понять Вашему рыжему адвокату, что не потерплю всяких угроз и запугиваний.

Это был Белосельский, который улыбался своей спокойной и беспечной улыбкой. Несмотря на легкий мороз, на нем был превосходный костюм, а на плечах лихо накинуто пальто.

Женщины воспользовались замешательством, в которое пришли бандиты, и затворились в серебристой «Шкоде». Один из головорезов — рослый двухметровый детина с лысой головой и мясистыми щеками — расплылся в довольной улыбке, радостно выругался и вскричал:

— Мы тебя давно искали, правозащитник, — и детина почти любовно погладил тяжелую биту. — Завтра в газетах напишут, что одним правозащитником стало меньше.

— Нет, — уверенно возразил Белосельский, — завтра напишут, что банда негодяев была обнаружена в довольно скверном виде в одном из заброшенных закоулков города.

— Вы слышали, ребята? — лысый детина залился смехом, напоминающим верблюжий рев. — Сейчас тебе придется заплакать! Мы от тебя живого места не оставим!

И внезапно размахнувшись битой, он нанес, как ему казалось, удар такой силы, который мог проломить бетонную стену. К удивлению детины, Белосельский не только удержался на ногах, но и, схватив биту за тяжелый конец, вырвал ее из рук негодяя и сломал об колено. Головорез успел вскричать: