Алексей Мальцев - Страшно только в первый раз [litres]

Петр замахал руками, словно ему кто-то мешал слушать любимую песню по радио:

– Не отвлекайся. Итак, он клюнул, дальше?

– Я должна была его усыпить медикаментозно. То есть, кроме того, что он выпил за столом снотворного, я добавила ему транквилизатор, но… то ли он сжульничал, то ли оказался буйволом… Не зря, видно, фамилию такую носит – очень коротко подействовал на него этот транквилизатор.

– С этого места, пожалуйста, поподробней.

– Валерка попросил, чтобы мы одели Стаса в костюм гибэдэдэшника. Якобы, его только этот костюм возбуждает. По-другому ни в какую не соглашался.

Петр молча затрясся в припадке хохота, а девушка продолжала:

– Я сначала тоже восприняла это как шутку, но Инга Яковлевна где-то раздобыла костюм, и мы в течение получаса мучились с ней, облачая спящего Стаса.

– Погодь, а Валери что же, не помогал вам?

– Нет, он сказал, что не должен видеть, как идет процесс, тогда будет элемент неожиданности, и у него все пройдет как по маслу. Надо признать, тут он оказался прав, я впервые такое видела, на всю жизнь запомню. Непередаваемое зрелище! Никогда не думала, что придется такое увидеть!

Завороженный сыщик почувствовал, как по лбу у него бежит капля пота.

– Тебе его не было жалко? Стаса, я имею в виду?

– Этого извращенца? Ничуть.

Вытащив из кармана смартфон, Петр включил видео:

– Вы сделали с Буйкевичем вот это?

Анжела изменилась в лице.

– Да… Откуда у вас эта запись? Вам Инга Яковлевна выслала?

– Как же она вышлет, – придав голосу максимум беззаботности, ответил сыщик. – Ее же убили вскоре после вашей оргии. Недолго она праздновала победу. Прыснули в лицо какую-то гадость, от которой у нее развился анафилактический шок!

– Тогда я тем более не понимаю… Как это видео оказалось у вас?

Петр решил, что открывать секрет не стоит, и, сделав загадочное лицо, прошептал:

– В шкафу во время вашей оргии прятался еще один оператор – это домашняя заготовка Инги. Зовут его Антоша Сбитнев, он по совместительству работает урологом в вашей медсанчасти. По заказу краевого телевидения он вел прямой репортаж…

– Прямой репортаж ночью вестись не может, – заметила Монро, кое-как совладав со своими эмоциями. – Нет телетрансляции.

– Молодец, раскусила… Итак, продолжай. Что произошло после того, как вы отсняли эту порнографию? Оператором выступала, насколько я понимаю, Инга?

Анжела вяло кивнула:

– Она. Отснятый материал я не видела… Да мне и ни к чему. По доброй воле я бы никогда не согласилась, просто Инга Яковлевна мне заплатила. И Валерке. У него-то вообще главная роль.

– Интересно, – сыщик поднял глаза к потолку. – Чей гонорар оказался больше?

– Я не сравнивала. Она договаривалась индивидуально с каждым. Лично меня мой устроил.

– Продолжай. Что было дальше?

– После съемки мы его снова переодели, костюм Инга Яковлевна унесла с собой. Когда все разошлись, Стас проспал очень недолго. Что его разбудило, я не поняла. Я должна была изображать сонливость, словно ничего не произошло. Но все закрутилось по-другому. Словно он все видел, все чувствовал, все знал. Вдруг вскочил, меня отбросил, оделся, куда-то убежал. Я, кажется, неудачно упала, ударилась затылком и ненадолго потеряла сознание. Когда пришла в себя, его еще не было. Я быстро по телефону хотела сообщить обоим, что пациент вышел из-под контроля, но ни Валерка, ни Инга Яковлевна не отвечали. Тогда я не на шутку испугалась. Подумала, расквитавшись с ними, он примется и за меня.

– А как вышло на самом деле?

– Стас вернулся где-то через час… Ну, когда я пришла в сознание. На плече у него болтался кейс «Скорой помощи»… Откуда он у него взялся, я не знаю. Он достал оттуда ампулы, одноразовые шприцы, спиртовые салфетки, жгут. Сказал, чтобы я, как он вырубится, отнесла кейс подальше в лес и выбросила там. Дальше – все, как обычно: вскрыл ампулу, набрал, перетянул себе плечо, вкололся. Короче, через пять минут он вырубился. Когда я взглянула на ампулу – обомлела. Два кубика транквилизатора! Остальное вы все знаете.

– Знаю, знаю, – кивнул Петр, подходя к ок-ну. – Только вопросы остаются. Где наш травматолог взял пульверизатор?

– На этот вопрос я ответить не могу. Это для меня – темный лес, у меня голова до сих пор болит после того падения.

– Хорошо, допустим, – Петр вернулся за стол, достал сигареты, но закурить не осмелился. – А с Лунеговым у вас из-за чего сыр-бор вышел? Что патологоанатом хотел со Стасом выяснить?

Монро округлила свои серо-зеленые глазки:

– Макс почему-то сразу решил, что убийца – Стас. Как уж он догадался, я ума не приложу. Забарабанил в дверь так, что стекла задрожали. По-моему, убить его собирался. Во всяком случае, покалечить – точно. Я едва успела халатик накинуть.

Петр вспомнил, как завязывал пояс на том самом халатике, и смущенно улыбнулся:

– Да, накинуть накинула, а пояс завязать забыла. Опасная забывчивость. Я бы сказал – подозрительная.

– Что вы имеете в виду? – насупилась девушка.

– Не важно. Продолжай. Почему ты так рьяно принялась защищать его? Ведь, насколько я понял, на тот момент можно было уже выйти из роли влюбленной пары?

– Это еще почему? – серьезно поинтересовалась Анжела. – Тогда я еще не знала, что Валерка с Ингой Яковлевной убиты. Лунегов стал ломиться, ничего не объяснив. Для всех все должно было продолжаться так, как будто ночью ничего не произошло.

– Как? Буйкевич мог вспомнить, прозреть, так сказать.

– У Инги Яковлевны на данное прозрение был припасен железобетонный аргумент: видео появится во всех соцсетях сразу же, как только Буйкевич что-то предпримет против кого-либо из участников съемки. Насколько я в курсе, видео он до сих пор не видел, так что у вас есть эксклюзивный шанс неплохо заработать. – Анжела показала глазами на смартфон сыщика.

– Думаешь, стоит продемонстрировать? – неуверенно поинтересовался Петр. – Зачем лишний раз унижать человека?

– Вы его называете человеком? Это извращенец, каких мало. Впрочем, как хотите, дело ваше. Я могу идти? Его, надеюсь, назад не отпустят? Мне бы не хотелось…

Петр какое-то время смотрел на девушку, пытаясь ответить на вопрос: а смог бы он сам за деньги пойти на такое? Каким безбашенным должно быть поколение, чтобы разыгрывать такие, с позволения сказать, «спектакли»! Есть хоть какая-то черта, через которую они не смогли бы переступить?

– Не знаю, скорее всего, он вернется. Его вина пока не доказана.

– А мои показания, что же, – обиженно вскрикнула Анжела, – ломаного гроша не стоят?

– Прекрати, – Петр поднялся из-за стола, доставая сигарету. – Я пошел курить, а ты возвращайся к себе. Да не трясись ты как осиновый лист!