Николай Леонов - День закрытых дверей

Тамара подошла к журнальному столику, где лежал телефон, и после короткого разговора и столь же непродолжительного ожидания в гостиной появился Борис.

– Все-таки решили проверить? – чуть улыбаясь, проговорил он. – Что ж, вам виднее. Но этот ход практически никогда не используется. Он предусмотрен на тот случай, если будет повреждена крыша и придется делать ремонт. Но крыша у нас исправна, и лазить на чердак незачем. Он совершенно пуст.

– Вот и я сказала то же самое, – вступила в разговор Тамара. – Но… ты прав, Боря, господину полицейскому виднее.

– Благодарю, вы очень любезны.

Не тратя времени на объяснения и комментарии, Гуров спустился следом за Борисом в цокольный этаж. Ход на чердак вел оттуда, и, спустившись до самого низа, они начали утомительный подъем на самый верх.

Путь проходил в полном молчании, и Лев вдруг подумал, что, в отличие от ограбления, убийство могла организовать сама Тамара, и тогда, вполне возможно, сейчас следом за ним понимается по лестнице ее сообщник.

«Надо было пистолет взять, – усмехнулся он про себя. – Место здесь глухое, снаружи наверняка ничего не слышно. Не говоря уже о том, что не видно. Нападет сзади, накинет удавку на шею, и поминай как звали».

– Видите, как неудобно, – вопреки его черным подозрениям, совершенно миролюбиво произнес Борис. – Это мы еще налегке поднимаемся. А представьте, что было бы, если бы пришлось тащить вверх картины. У Игоря Владимировича были и довольно крупные. Они просто в чердачную дверцу не пролезли бы. Ведь вынесли все с рамами. Вам, как следователю, конечно, виднее, но мне кажется, эта лестница – очень неудобный путь. Пусть даже и для преступников, которые хотят остаться незамеченными.

– Этим путем можно попасть в дом, – напомнил Гуров.

– Да, но и на саму лестницу можно попасть только из дома. Замкнутый круг.

– Из дома или с чердака.

– Это да. Но для этого, опять же, придется каким-то образом умудриться попасть на чердак. А как, спрашивается, смогли бы они сделать это, если…

За разговором они добрались до вожделенной дверцы, и, произнося последнюю фразу, Борис, вставив ключ в скважину огромного навесного замка, попытался его повернуть. Но не тут-то было. Надавив раз, другой, старший охранник не увидел никакого результата, и это заставило его прервать фразу на полуслове.

– Что за черт, – в недоумении пробормотал он. – Заржавел, что ли? Да нет, вроде нормальный.

А Лев сразу все понял, и происходящее уже не вызывало у него удивления. Немного понаблюдав за бесплодными усилиями старшего охранника, он коротко спросил:

– Ножовка по металлу есть?

– Что? Зачем? – в изумлении вытаращил глаза Борис.

– Не тупи, Боря. Твой запасной ключ от другого замка. Этот повесили сюда ваши недавние гости. Чтобы попасть на чердак, через который они проникли в дом, нам придется перепилить дужку. Точнее – тебе. Так есть ножовка?

– Ножовка? В смысле, я хотел сказать, у нас точно нет, – наконец вышел из ступора Борис. – Разве что у дяди Коли спросить.

– Спрашивай у дяди Коли, консультируйся с соседями, перепиливай замок или взрывай к чертовой матери эту дверь, но на чердак я должен попасть. И чем скорее, тем лучше. Оставаться здесь с ночевкой я не планирую.

– Да, конечно, я… я постараюсь.

– Вот и чудно. Кстати, чуть не забыл спросить. Если входная дверь заперта ключом снаружи, изнутри ее можно открыть без ключа?

– В общем да, но, чтобы попасть внутрь, нужно сначала отключить сигнализацию, а иначе…

– Спасибо, Боря, – оборвал его Лев. – Теперь мне все понятно. Поторопись с замком. Время уже позднее, а у меня жена ревнивая.

Сказав это, он прошел к лестнице и быстрым шагом стал спускаться вниз. Ему действительно было почти все понятно. Путь, которым преступники проникли в дом, представлялся ясным как на ладони.

«Они просто залезли по веревкам. Недаром уже в самом начале этой головоломки пришел мне на ум образ Человека-Паука. По сути, все так и было. Ведь эти чистильщики фасадов, которые, если верить милой девушке, иногда используют даже альпинистское снаряжение и прекрасно справляются, ведь они из той же фирмы. Горничная добывает информацию, бравые ребята осуществляют конкретные действия. Эта ниша между двумя башенками – просто идеальное местечко для подъема. Закинул „кошку“ и ползи себе, горя не знай. На всю высоту „паук“ с обеих сторон прикрыт пристройками, а чуть только доберется до верха – тут у него уже и подходящая лазейка наготове. То самое пресловутое слуховое окно, в котором, если верить Борису, не открывается рама. Посмотрю я, как она не открывается. Для чего бы понадобилось им менять замок, как не для того, чтобы свободно лазить на этот чердак когда вздумается? Поэтому с рамой наверняка проблем не возникло, если не открыли, так просто вытащили. А потом вставили на место, как будто так и было».

Схема проникновения в дом была понятна, а схема действий в доме была еще проще. Вход в помещение из цокольного этажа – это не вход с улицы, соответственно, никакими «противовоздушными сиренами» он не охранялся. Никем не замеченные и никого не потревожившие, преступники могли легко добраться до пульта рядом с кабинетом Развалова, с которого отключалась сигнализация.

«Да, сигнализация, пожалуй, пока самое слабое звено в этой цепочке, – вновь думал Гуров. – Добраться-то они могли и, имея доступ к пульту, могли даже стереть запись того, как они „добирались“. Но чтобы отключить сирену и камеры, нужно было знать эти пресловутые секретные коды. А их знал только сам Развалов, и что-то подсказывает мне, что этой информацией он ни с кем не делился. Да, сигнализация – это пока самый слабый пункт».

Зато по поводу всех остальных «пунктов» он не видел практически никаких сложностей. Пробравшись внутрь и отключив сигнализацию, зная, что хозяин приедет только через несколько дней, преступники могли свободно распоряжаться в пустом и теперь уже неохраняемом доме и выбрать любой, самый комфортный способ «извлечения» оттуда коллекционных раритетов.

Их могли переправить тем же путем через чердак, могли спустить через окно, выбрав такое, которое не контролируется камерами. Наконец, могли просто вынести через дверь черного хода, расположенную довольно укромно и контролируемую лишь беззаботными «обходчиками», которые вместо бдительного отслеживания ситуации только болтают по телефону. Главная трудность состояла в том, чтобы зайти, а уж с тем, как выйти, проблем у преступников наверняка не возникло.

«То же самое и с убийством, – уверенно предполагал Лев, поднимаясь из цоколя в гостиную. – Залез этот парень наверняка снова через чердак. А вышел… Вышел, скорее всего, как-то по-другому. Ведь замок был закрыт изнутри. Хотя… в общем-то, тут тоже возможны варианты. Это уже детали, их можно уточнить позже. Желательно у самого убийцы. Сейчас нужно подтвердить главную догадку – по поводу способа проникновения в дом и связи преступников с персоналом этой „Хозяюшки“. И если эта догадка верна, значит, и воры, и убийца самым тесным образом связаны с хозяевами клининговой фирмы. Явное несоответствие практически безупречной репутации этой компании и реальных действий, которые она прикрывала в качестве ширмы, говорят о том, что противозаконная деятельность здесь очень хорошо законспирирована. Похоже, „у руля“ безобидной „Хозяюшки“ стоят весьма опытные и „продуманные“ бандиты, имеющие и обширные связи в криминальной среде, и соответствующие возможности для того, чтобы эти связи эффективно использовать».