Николай Леонов - День закрытых дверей

Выглянув из кухни, вероятно, для того, чтобы взглянуть в «бесстыжие глаза» курившего мужчины, женщина увидела Гурова и удивленно замерла на месте:

– Ой… здрасте! А вам кого?

– Мне Лизу, – спокойно ответил Лев. – Лизу Брыкалову из четырнадцатой комнаты. Дома она?

– А, вам Лизу? А Лизы нет. На работе она. Как утром встала, так и ушла. На работу. Сейчас вообще никого нет, только мы с Димой остались, – словоохотливо объяснила женщина. – Будний день, все на работе. И Лиза тоже. Как утром встала, так и ушла. А вам она зачем?

– Ага, дожидайся, – вместо Гурова ответил худощавый Дима. – На работу она пошла. В гробу она ее видала, эту работу. Шшалава…

– Сиди уж ты! Помалкивай! – строго прикрикнула женщина. – Вы не слушайте его, – снова обратившись к Гурову, совсем другим тоном проговорила она. – На работе она. У нас тут все работающие. Я только на пенсии, да этот вон… алкаш несчастный. Днем мы с ним вдвоем остаемся, а остальные на работе. И Лиза тоже…

Выяснив, что вместо соседей по площадке в многоквартирном доме, придется иметь дело с сожителями общего коммунального коридора, Гуров моментально пересмотрел намеченные планы.

В коммунальных квартирах люди поневоле вынуждены жить как бы одной семьей, и все, что происходит с любым из жильцов, моментально становится общим достоянием. Такая ситуация позволяла объединить два ранее намеченных варианта действия в один и осуществить задуманную провокацию, не контактируя непосредственно с самой Елизаветой Брыкаловой. Можно было не сомневаться, что словоохотливая женщина слово в слово передаст ей все, что он скажет, едва лишь девушка вернется с «работы». Таким образом, он сможет вызвать беспокойство и спровоцировать Елизавету на нужные ему действия, сам оставаясь в тени и не появляясь на сцене в качестве действующего лица. Это давало большие преимущества в ходе дальнейшего осуществления плана.

Выйти на подельников Лизы в данных обстоятельствах можно было только одним способом – непосредственно следуя за ней по пятам. В том случае, если бы она знала его в лицо, риск такой «непосредственной» слежки был очень высок, а теперь он получал возможность и вынудить ее бить тревогу, спеша поделиться последними новостями с подельниками, и без всякой опаски проследить за тем, куда именно она поспешит. Он смог бы даже разговаривать с ней, не опасаясь, что она что-то заподозрит. Ведь они никогда не встречались лично, и Лиза не могла знать, кто он такой.

Оценив все эти выгодные обстоятельства, Гуров приступил к осуществлению нового плана.

– Я расследую дело об убийстве коллекционера Развалова, – веско произнес он, отвечая на вопрос женщины. – По моим сведениям, Елизавета Брыкалова некоторое время назад работала у него. Мне необходимо опросить ее как свидетеля.

После этих слов в коммунальном коридоре возникла продолжительная пауза. Женщина смотрела испуганно и удивленно, Дима – с неподдельным интересом. Он и отреагировал на новость первым.

– Ага! Допрыгалась? – Злорадная усмешка перекосила опухшее лицо. – Туда и дорога. Узнает теперь, как оно. Шшалава!

– Помалкивай лучше! – опять прикрикнула на него женщина. – Вы его не слушайте. Лиза – хорошая девочка. Работает, старается. Тоже ведь тяжело. Отца нет, мать парализованная лежит. Недавно вот только снова в больницу увезли. Все на ней.

– А вы не знаете, где именно она работает?

– Ой, она уж что только не пробовала. Платят сейчас сами знаете как, хозяева-то эти. Каждый все себе побольше урвать норовит. А у нее мать на шее. Парализованная. Попробовала одно, попробовала другое.

– Ага. Наверное, всех уже перепробовала, – снова внес «ложку дегтя» Дима.

– Да вы не слушайте его. Лиза – хорошая девочка. И парень у нее хороший. Не пьет, спортом занимается. То ли альпинист, то ли парашютист. Он как-то приезжал вместе с ней. Высокий такой, стройный. Мускулистый. Сразу видно, что спортсмен. И непьющий. Лиза говорила, что он там же работает, где она. В той же фирме.

– А какая фирма? Вы не сказали, – напомнил Лев.

– Не сказала? Ну, как же. Хорошая очень фирма. Современная. Порядок наводят в помещениях. Поддерживают чистоту. Вы не подумайте, это не какие-нибудь простые уборщицы. У них там все модернизировано. Ручного труда, можно сказать, совсем нет. Пылесосы такие современные, техника разная. Сама все моет и чистит. Только следить за ней нужно.

– А этот ее парень, значит, в той же фирме работает?

– Ну да. Рядышком там, как два голубка. Хороший парень. Я уж, грешным делом, говорила ей – чего, мол, свадьбу не сыграете? Поженились бы, семью создали, детишек нарожали.

– И что же она ответила?

– Пока, говорит, не собираемся. Денег мало, не хотим торопиться.

– Очень ей оно надо, – хмыкнул Дима. – В гробу она ее видала, эту свадьбу. Шшалава! У нее и без свадьбы каждый прохожий – жених.

– Болтай больше! Вы не слушайте его, Лиза – хорошая девочка. Уж не знаю, чем она там провинилась, что вы из полиции к ней приходите, а я про нее ничего плохого не скажу. И работает, и мать содержит.

– Ага. Работает она. Ты тачку ее видела? Кто уборщицами работает, те на таких тачках не ездят.

– Сам ты уборщица! Вы не слушайте его, – повторила женщина, и вдруг взгляд ее стал пытливым и напряженным: – А вы о чем спросить-то хотели? Что она, сделала что-то плохое или провинилась в чем?

– Почему сразу провинилась? – уклончиво ответил Гуров. – Просто хотел опросить ее как свидетеля. Я всех опрашиваю. Это моя обязанность. Человек, у которого она работала, убит, поэтому мы должны всех проверить.

– Убит?! – всплеснула руками женщина. – Надо же, какие страсти!

– Туда и дорога, – не преминул сказать свое веское слово Дима. – Привлекут ее, Лизку твою, да и посадят. Узнает тогда, как оно. Шшалава!

– Типун тебе на язык, алкаш несчастный! – гневно воскликнула женщина. – Самого тебя скоро посадят. Вы не слушайте его, товарищ следователь. Лиза – хорошая девочка.

– А когда она обычно возвращается с работы? – спросил Лев, которому уже надоело слушать одно и то же.

– Возвращается?.. – как-то растерялась соседка. – Ну как… вечером возвращается. Когда в шесть часов, когда в восемь. Как закончат они там уборку, так и возвращается.

– Ага. Уборку. Знаем мы эту уборку. Шшалава!

– Да замолчи ты! – потеряв терпение, набросилась она на Диму. – Сидит тут, разговаривает. Иди отсюда вообще. Расселся. Весь подоконник пеплом засыпал, замучишься убирать после тебя.

Не имея ни малейшего желания знать, чем закончится очередная перепалка между соседями, Гуров направился к выходу. Все, что мог, он уже узнал. Теперь оставалось только ждать Елизавету. Слова женщины о том, что она может прийти в шесть или даже в восемь часов вечера, не внушали особого оптимизма, но делать было нечего. О девушке было слишком мало информации, чтобы пускать дело на самотек. Лев не знал даже, как она выглядит.