Николай Леонов - Жизнь взаймы

– Тогда нам придется сидеть здесь вечность.

Гуров видел, что Ревошин разозлился, но было в его голосе и что-то еще – чувство, гораздо более сильное, чем злость. Страх? Отчаяние?

«Пора завязывать, Гуров, ты его сломаешь», – подумал полковник. И в этот момент зазвонил телефон. Синхронный вздох облегчения вырвался из груди Гурова и Ревошина. Гуров взглянул на дисплей. Звонил Мейерхольд. Гуров почти забыл о его существовании и о том задании, что поручил водителю. На долю секунды он почувствовал угрызения совести. Оставить неподготовленного человека в сложной ситуации было непростительно. Подняв трубку, он коротко бросил:

– Слушаю.

– Товарищ полковник, ваше задание выполнено, – отрапортовал Мейерхольд. – Когда прикажете дать отчет?

– Вы где? – спросил Гуров и бросил взгляд на часы. Стрелки показывали без четверти двенадцать.

– У дома наблюдаемого объекта, полагаю, – ответил Мейерхольд.

– Ждите, я вам перезвоню, – произнес Гуров и дал отбой. Он перевел взгляд на Ревошина. – Хорошо, гражданин Ревошин, на сегодня мы закончили. Оставайтесь на связи, вы еще понадобитесь.

– Я могу идти? – не поверил Ревошин.

– Вы можете идти, – подтвердил Гуров. – Показания подпишете – и свободны.

Гуров пустил протокол допроса на печать. Принтер выдал пять листов бумаги, на которых Ревошин расписался, после чего получил подписанный пропуск и ушел. Гуров набрал номер Мейерхольда.

– Леонид, можете докладывать, – проговорил он.

– По телефону? Разве вы не приедете сюда? – растерялся Мейерхольд.

– Думаете, в этом есть необходимость? – Гуров настолько устал, что не смог скрыть досады.

– У меня очень важная информация. Очень, – с нажимом произнес Мейерхольд. – И потом, я ведь человек неподготовленный, могу что-то упустить или совершить оплошность. Кто-то должен сменить меня на посту.

– На каком посту, Леонид? Вы довели объект до квартиры, на этом все, – объяснил Гуров.

– Нет, товарищ полковник, объект может скрыться. Я не уверен, но, по-моему, он встречался с убийцей, – набравшись смелости, заявил Мейерхольд. – Разве в таких случаях не требуется установка круглосуточного наблюдения?

– Диктуйте адрес, – обреченно произнес Гуров.

– Так вы приедете? Сами? – настаивал на ответе Мейерхольд.

– Приеду, – ответил Гуров. – Диктуйте адрес.

– Проезд Русанова, дом девятнадцать. Это недалеко от метро «Свиблово». Найти легко. Первый поворот, – продиктовал Мейерхольд. – Как скоро мне вас ждать?

– Жди, – бросил Гуров и дал отбой.

Заглянув в дежурку, Гуров поинтересовался, есть ли свободная машина и наряд. Получив положительный ответ, он приказал подготовить машину и двух сотрудников для ночного дежурства.

Через сорок минут машина въезжала в указанный Мейерхольдом двор. Сам Мейерхольд встречал их у въезда. Гуров велел остановить машину, вышел и направился к Мейерхольду.

– Доброй ночи, товарищ полковник, – возбужденно произнес Мейерхольд. – Объект вошел в подъезд номер четыре. Номер квартиры выяснить не удалось. Боялся засветиться.

– Это правильно. Осторожность никогда не помешает. К тому же я уже знаю адрес Марочкина, – сообщил Гуров.

– А-а, уже знаете, – разочарованно протянул Мейерхольд.

– Это неплохо, – успокоил Гуров. – Раз вы здесь, значит, сделали все правильно. Сейчас дадим установку бригаде, которая вас сменит, и поедем по домам. Отчитаться сможете по дороге.

На вводный инструктаж ушло не больше трех минут, после чего Гуров пересел в машину Мейерхольда. Назвав домашний адрес, Гуров приготовился слушать доклад. Мейерхольд передал полковнику свой телефон, чтобы тот мог ознакомиться с фотоснимками, сделанными за время слежки. Пока Гуров листал снимки, Мейерхольд рассказывал.

Он сообщил, кто и в какое время покинул офис, рассказал о своих сомнениях по поводу слежки, когда объект решил идти пешком, получил одобрение и продолжил дальше. О том, как он изощрялся, чтобы подслушать разговор в кафе, Мейерхольд решил не упоминать. Ограничился тем, что слово в слово пересказал те немногочисленные фразы, что сумел услышать.

– Марочкин говорил о том, что действия мужчины, его фото одно из последних, были непрофессиональными. Он так и сказал: «Ты действовал не как профессионал, а как паршивый дилетант. Никак не ожидал от тебя такого», – рассказывал Мейерхольд. Тот отбивался. Что именно говорил в свое оправдание, я не слышал, но по выражению лица было понятно, что с мнением босса он не согласен.

– Почему ты решил, что он его босс? – перебил рассказ Гуров.

– А кто же еще? – удивился Мейерхольд.

– Быть может, просто клиент. Нанял киллера, чтобы убрать нежелательного человека, – предположил Гуров.

– Нет, они давно знакомы, – уверенно заявил Мейерхольд.

– Обоснуй.

– Манера общения, – пояснил Мейерхольд. – Сразу видно, что они не друзья и не ровня друг другу. Но знакомы много лет, это бесспорно. То, как тот, второй, держался при Марочкине, как свободно общался с ним. Да и Марочкин вел себя как рабовладелец.

– Рабовладелец? – Гуров невольно заулыбался.

– Не смейтесь, так все и выглядело. Он отчитывал этого здоровяка, точно нерадивую супругу. А кто еще так может вести себя с другим человеком, как не босс, которому тот подчиняется уже не один год? – в голосе Мейерхольда звучала такая уверенность, что у Гурова пропало всякое желание возражать.

– Ладно, поверю тебе на слово. Что еще интересного ты можешь мне поведать?

– Еще он сказал: «Избавься от него. Срочно. И в конторе не светись, она на приколе». Как думаете, насчет «избавься» это он про человека говорил? Я вот думаю, не от вас ли он велел избавиться? – озабоченно спросил Мейерхольд. – Если так, то вам стоит быть осторожнее.

– Не думаю, – серьезно ответил Гуров. – Скорее всего, речь шла об оружии. На месте преступления его не обнаружили, хотя киллеры сейчас предпочитают сбрасывать оружие прямо на месте.

– А я все же думаю, что речь шла о человеке, – настаивал Мейерхольд.

Гуров промолчал. Он разглядывал собеседника Марочкина. Высокий, с бритой наголо головой, фигура – как у борца в пору расцвета спортивной карьеры. Одежда простая, в черно-серых тонах. Гуров пытался сопоставить фигуру с записью камер слежения и склонялся к выводу, что человеком с парковки вполне мог быть этот здоровяк.

Когда сегодня он впервые увидел Юрия Ревошина, первое, что пришло на ум: такой хиляк никак не мог быть фигурой на записи. И действительно, Ревошин в сравнении со здоровяком из кафе серьезно проигрывал. Щуплый торс, низкий рост, хотя личико и смазливое, но на убийцу он не тянул. А вот этот здоровяк запросто мог пришить Гулиева и спокойно вернуться домой.

– Так что мы будем делать дальше? – прервал поток мыслей Мейерхольд.