Леонид Словин - ЧП в вагоне 7270

— Он свободен?

— Сейчас? Да.

— Буду с ним говорить, — предупредил Денисов. — Конец связи.

— Салов Валера… — представился второй помощник. Мельком оглядев кабинет, помощник Ольшонка принял за должное и арку, и колонну, и ступени у входа.

На вид Салову можно было дать не меньше двадцати семи — двадцати восьми, в действительности, судя по анкетным данным объяснения, не было и двадцати четырех лет.

Зеленоватые, бутылочного цвета глаза, темно-рыжие вьющиеся волосы. Одет он был в приталенное пальто с подложенными плечами и погончиками.

— Садитесь. — Денисов с любопытством следил за ним.

— Благодарю. — Он сел, подобрав под стул ноги.

Туфли, заметил Денисов, были на высоченном каблуке, белые от пыли, которая была совершенно немыслимой в Москве при почти тридцатиградусном морозе.

«Еще одна загадка, лежащая, возможно, на периферии всего, связанного со смертью Косова…» — подумал Денисов.

— Серьезно занимаетесь гитарой? — Инспектор кивнул на лежавшие перед ним бумаги — собственноручное объяснение Салова по поводу случившегося.

— Только думаю. — Он сидел напряженно.

— Очно или по самоучителю?

— Сначала попробую по книге. Там решу.

— В вагоне, кроме вас, никто не играет?

— Нет. — В конце каждого ответа Салов словно ставил большую жирную точку.

— Учебники возите с собой?

— Да. Иванова-Крамского. Еще Тарреги.

— Мне надо поговорить с вами о том, что произошло… В какой момент вы видели Косова в последний раз?

Салов подумал.

— Перед тем как вам прийти. Он стоял в маршрутной кладовой.

— Вы входили туда?

— Нет, подходил к холодильнику. В тамбуре.

— А Косов?

— Он был у окошка. По другую сторону двери… —

Салов неполно и не особенно старательно, по-ученически, отвечал на вопросы.

— Вы разговаривали с ним?

— Он спросил: «Чего ты хотел?»

— Именно так?

— Что-то в таком роде.

— Вы подходили к окошку?

— Он сам окликнул.

— А вы?

— Я что-то сказал. Пошел к себе.

— Вас ничего не удивило в поведении Косова?

— Был он какой-то странный.

Денисов обратил внимание на пристрастие Салова к простым предложениям, да и артикуляция показалась неадекватной.

— Зачем вы приходили в тамбур?

— Что-то понадобилось в холодильнике.

— Где в это время были другие?

— Кто где… — Он не стал многословнее. — Ольшонок у телевизора, а проводница в купе. Вместе с пассажиром.

— Косов не просил открыть кладовую?

Салов щелкнул языком. Цокающий звук выдал жителя Средней Азии.

«Отсюда особенности построения фраз и артикуляция…» — подумал Денисов. В объяснении Салов значился уроженцем Волгограда.

— Росли в Средней Азии? — спросил Денисов.

Салов посмотрел вопросительно.

— В Ургенче.

— А как оказались здесь? В наших краях?

— После службы, списался с девушкой.

— Женаты?

— Заявление подали, — постепенно он разговорился. — Звал к себе жить, в Ургенч! Не хочет: родители!

— A y вас? — спросил Денисов.

— Мать. Две сестры.

— В Ургенче?

— В Хиве. Там недалеко.

Денисов вспомнил: «В Ургенче сутки стояли…»

— Успели повидать своих?

— Успел. — Салов смутился.

— Были в Ичан-Кале? В архитектурном заповеднике? — Денисов кивнул на его туфли, закрытые белой мучной пылью. Он все понял. — Прах веков?

— Потому и не чищу! Как-никак две тысячи лет. истории… Пыль прошлого!

— Не первый раз в поездке?

— После курсов? Третий раз.

— Раньше тоже удавалось заезжать к своим?

Салов покачал головой:

— Обычно они приходили на станцию. Но для них не очень удобно. Мы прибываем в двадцать два по московскому. Ночью.

— На этот раз по-другому?

— Даже в ресторане были… — Салов усмехнулся.

— Потому, наверное, и пошли в почтовое ведомство, чтобы бывать у своих?

— Ну! — отозвался Салов. Его заинтересованность в разговоре заметно пошла на убыль.

— Невеста видела ваши места? — спросил еще Денисов. — Нравятся?

— Не очень. Жара. И пыли много.

— Где она работает?

— В бюро туристических перевозок. Проводница на международных рейсах.

— Не встречала вас вчера? — Денисов хотел, чтобы вопрос прошел вскользь, но ничего не получилось.

Салов стал еще малословнее:

— Сейчас она в поездке. — Денисову так и не удалось снять с него напряжение.

Пришлось ограничиться общими вопросами:

— Вы представляете обстановку в кладовой, когда Косов был обнаружен мертвым… — Денисов взял со стола объяснение Салова, положил в папку. — Она отличалась от той, в которой вы видели Косова живым?

— Отличалась.

— Чем?

Салов подумал.

— Вначале почта была вся отсортирована, — Он посмотрел вниз, на туфли, качнул йогой. — Потом, когда мы вошли, все было свалено в кучу.

— Смогли бы вы это объяснить?

— Себе?! Не знаю. — Он посмотрел на Денисова. — Может, Косов опрокинул, когда падал. Кладовщикова говорила, что он нездоров.

Оставшись один, Денисов достал с полки «Судебную медицину», нашел нужную главу:

«Скоропостижная смерть наступает неожиданно для окружающих… В одних случаях наблюдается у людей, у которых заболевание протекало скрыто. Такие люди считаются практически здоровыми… Взрослые чаще всего умирают скоропостижно от заболеваний сердечно-сосудистой системы. Первое место среди них наряду с гипертонической болезнью занимает атеросклероз…»

— Денис! — Антон предпочитал обращаться по имени, образованному из фамилии. — Проводницу я направил в медкомиату для освидетельствования. — Он провел взглядом по пульту оперативной связи — от какой-нибудь из многочисленных клемм всегда шел негромкий прерывистый зуммер. На этот раз звонили из следственного отделения. — Извини… — Антон снял трубку. — Вас слушаю, Сабодаш…

Денисов прошел за барьер, отделявший святая святых — комнату дежурного по отделу — от остального помещения дежурной части. Пока Антон говорил, Денисов с другого пульта позвонил домой.

К телефону подошла жена.

— Как вы там? — спросил Денисов.

— Ничего. Наташа ушибла коленку, — пожаловалась Лина.

— Что вы делаете?

— Смотрим мульти. Она от себя не отпускает. Такая у меня дочь.

Лина немного играла. Это был взрослый вариант детской игры в «дочки-матери».

— Сильно ушиблась? — Денисов подумал, что должен сначала переговорить со всеми, кто был в вагоне, прежде чем выберет одного, с которого начнет: «Пока псе только пристрелка!» — Как это получилось? — спросил он.

— В детском саду. Забралась на стул, всех отталкивала. Это нашему ребенку урок. Тебя ждать?

— Нет, пожалуй.

— ЧП? А кто дежурит?

— Антон.

— Понятно.

Они еще поговорили. Игра была испорчена. Денисов слышал, как Наташка закапризничала. Видимо, окончились мультики.