Дэвид Балдаччи - Невинная

Он проводил взглядом «бумер» с треснутым ветровым стеклом и разбитым задним, сдававший задом от дома. Врезав по газам, Вэнс выписала кольцо в земле и гравии, прежде чем рвануть по дороге прочь.

Роби сделал долгий очистительный вдох. Он никогда не был хорошим командным игроком и последние дюжину лет работал в почти полной изоляции. Так ему больше по душе. Ему лучше одному, чем в команде. Уж так он устроен.

На него нахлынуло чувство освобождения, смывающее прочь ответственность.

Он изгнал из рассудка данное Джули обещание помочь выяснить, что случилось с ее родителями. Всё равно обещание было криводушным. Он не имел права его давать. А уж его исполнение, внушил себе Уилл, приведет лишь к гибели девчонки.

Впрочем, ему-то это до лампочки. Роби упорно твердил это себе, готовясь закончить то, что начал.

Но в одном он оставался убежден совершенно твердо: всё крутится вокруг него. Несмотря на пас в сторону отделения, в котором служил Кёртис Гетти.

«Это из-за меня. А заодно чего-то побольше».

И теперь он должен выяснить, чего именно.

Происходящее снова обратилось в шахматную партию. Противник только что сделал ход.

Роби должен решить, логичный это ход или нечто иное.

Дав газ, он направился, дабы осуществить именно это.

Первая остановка в банке. Роби поговорил с сотрудниками, но они полезными сведениями не располагали. Габриель Зигель оставил свой портфель в кабинете; ничего полезного в нем не нашлось. Однако его присутствие поведало Роби о том, что поспешный уход Зигеля не был запланирован и не имел отношения к банковским делам. Роби и так был в этом практически уверен, но теперь получил окончательное тому подтверждение.

Как и сказала Элис Зигель, автомобиль ее мужа по-прежнему стоял на парковке – десятилетняя «Хонда Сивик». Воспользовавшись отмычкой, Роби открыл ее и обыскал, но не нашел ничего стоящего. И уехал на своем автомобиле, ломая голову, что же заставило Зигеля покинуть рабочее место.

Следующая остановка в хосписе. Во время прошлого визита он кое-что запамятовал.

Гостевую книгу.

Регистраторша позволила ему посмотреть книгу, и, пока она занималась своими делами, Уилл сфотографировал страницы за последний месяц или около того.

Потом прошел по коридору до палаты Элизабет ван Бюрен.

Ничего толком не поменялось. Женщина по-прежнему покоилась на кровати с большой трубкой, воткнутой ей в горло. Солнце по-прежнему вливалось в окна. Стояли цветы. Фото семьи.

И она по-прежнему умирала. Цепляясь за жизнь – быть может, потому, что была солдатом, и это вошло в ее плоть и кровь. И искусственная вентиляция не вредит. В какой-то момент родным придется принять решение об этом.

Как и сказала медсестра, это учреждение не предназначено для лечения и даже для продления жизни. Оно должно помочь людям умереть с достоинством, в комфорте, в мире и покое.

Глядя на ван Бюрен, Роби решил, что она выглядит не очень-то умиротворенной.

Им следовало бы позволить ей уйти. Просто перейти в место получше этого.

Взяв фото, Уилл поглядел на него. Чудесная семья. Александра ван Бюрен – миловидная, с мягкими черными волосами и лукавой улыбкой. Роби понравилось, как камера запечатлела энергию в ее взгляде, полном жизни. Отец выглядит мужественным, но утомленным и истерзанным, будто прозревал рок, который постигнет его жену в не столь уж отдаленном будущем.

На каком-то жизненном этапе Роби предполагал обзавестись подобной семьей. Разумеется, тот этап давно минул. Но порой он до сих пор об этом подумывал. И тут же перед его мысленным взором появилось лицо Энни Ламберт. Уилл тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Он даже не представлял, как подобное вообще возможно.

Вышел обратно навстречу свету солнца, клонящегося к закату, и навострил лыжи в Арлингтон.

В бар, выстроенный Джеромом Кэссиди.

Показав хорошее время, остановил машину перед баром около пяти. Вошел, заказал пиво и попросил позвать хозяина. Выйдя через несколько минут, тот приблизился к Роби с неуверенным видом. На пиво он посмотрел как на динамитную шашку с догорающим фитилем.

– Хотел с вами потолковать, – начал Роби.

– О чем?

– О Джули.

– А что такое?

– Вы собираетесь сказать ей, что вы ее отец?

– Пойдемте сядем.

Кэссиди повел его к кабинке в углу. Во всем заведении было человек пятнадцать посетителей.

– Первый наплыв пьющих около половины шестого, – сообщил Джером, когда они уселись. – К семи будет битком. К восьми – только стоячие места. Расходятся около половины двенадцатого. Округ Колумбия не дает поблажек и вкалывает без поблажек. Люди рано встают. Особенно те, кто в мундирах.

Роби баюкал бокал с пивом, но даже не пригубил, ожидая, когда Кэссиди спустит курок, ответив на его вопрос.

Наконец тот откинулся на спинку диванчика, положил ладони на стол и поглядел на Роби.

– Во-первых, как вы узнали, черт возьми?

– Мужики не пишут пачки писем «друзьям». Особенно мужикам. Вы не тратили время и деньги, чтобы их выследить. И я видел, как вы просияли, когда вошла Джули. Вы не видели ее с младенческих лет, но мгновенно поняли, кто она. Вообще-то сообразить не так уж трудно. И недавно я видел фото, на котором вы в мундире двадцать лет назад. Может, в Джули и много от матери, но есть и ваши черты.

Испустив долгий вздох, Кэссиди кивнул:

– Думаете, она знает?

– Нет, не думаю. А вам не все равно?

– Пожалуй, нет.

– Значит, подумываете ей сказать?

– А по-вашему, надо?

– Почему бы вам сперва не рассказать мне, что произошло?

– Да рассказывать, в общем-то, почти не о чем. И стыдиться мне нечего. Я был неравнодушен к Саре. Еще до того, как она вышла за Кёртиса. И она была ко мне неравнодушна. А потом подвернулся Кёртис. Они с ним как-то сразу вдруг поладили. Любовь с первого взгляда. Куда крепче, чем у нас с ней. Я не особо переживал. Я любил Сару не так сильно, как Кёртис. И потом, я же сказал, что он мне жизнь спас. Он был отличный мужик. Так почему бы не позволить ему ухватить толику счастья?

– Но Джули…

– Сдуру побарахтались напоследок в постели. Кёртис думал, что Джули – его дочь. Сара знала, что это не так. Я знал, что это не так. Но не обмолвился ни словом.

– Похоже, вы в этом отношении невероятно хороший человек, – заметил Роби.

– Я не святой, – ответил Кэссиди, – и никогда на это не претендовал. За жизнь наделал людям уйму зла, особенно когда зашибал. Но Сара и Кёртис… ну, они были просто созданы друг для друга. И я никак не мог заботиться о ребенке. Для меня это был простой выход, видите ли. Ни намека на благородство.

– Теперь это не так легко?

Кэссиди буквально пожирал глазами полный пива бокал.

– Хотите? – предложил Роби.