Картер Браун - Пропавшая нимфа: Сборник

Через пять минут я уже ехал в такси. На улице было очень жарко, около тридцати пяти градусов, и в воздухе столбом стояла влажная пыль, характерная только для Манхэттена. В парке одни дети проявляли еще какую-то активность.

Теперь дверь в квартиру на Саттен-пласс открылась уже через несколько секунд после моего звонка.

Это была первая из целой серии радикальных перемен. Второй стала одежда рабыни, которая открыла мне дверь.

— О,— воскликнула Селина,— это вы?

Ее яркое хлопковое платье совершенно не гармонировало с синими пятнами под глазами и со всем внешним видом, который я не замедлил отметить, едва вошел за ней в спальню-салон.

— Селина,— сказал я,— кажется, вы провели ужасную ночь. Что произошло?

Она повернула ко мне голову. В ее глазах вспыхнул гнев.

— Это вы во всем виноваты. Вчера вечером я думала, что Джулиус твердо решил вас уничтожить. А он возвращается, считая вас своим другом. И говорит, будто предложил вам отомстить мне за все, что я сделала, а вы отказались. «Этот Бойд,— сказал Джулиус,— не любит избивать девок, ну а я могу этим заняться».

— Мне очень жаль.

— Вам жаль? Это на словах, а у меня есть некоторые места, предпочитаю не называть их, которые сплошь покрыты синяками.

В центре салона я остановился и осмотрелся. Ничего здесь не изменилось. Шторы были так же герметично задернуты, а комната погружена в полумрак. В ней витал тяжелый аромат благовоний, в углу расположились наргиле и сам Осман-бей. У него был по-прежнему отвратительный вид.

— Я вас приветствую, Бойд,— объявил он, улыбаясь одними губами.— Чем могу быть полезен?

— Селина,— сказал я,— помогите, пожалуйста, Осману-бею подняться.

— Если это необходимо, я могу подняться и сам,— заявил он с достоинством. И вслед за этим встал. Первой бросилась мне в глаза его бородка: она производила странное впечатление приклеенной, а в целом он, как и раньше, был похож на одного из тех больных, о которых обычно не говорят вслух.

— А сейчас, мистер Бойд,— воскликнул он раздраженно,— может быть, вы скажете, почему я должен стоять перед вами, как слуга?

— Вчера вечером, отчитываясь перед вами, я сказал, что Фрэнк Ломакс убежден, будто в его клуб меня прислал некто Корли. Вы тогда еще спросили: «Корли, кто этот Корли?» Помните?

— А почему я не должен помнить? Это вполне логично.. Я прежде никогда не слышал о нем.

— Это владелец галереи на 2-й авеню,— сказал я печально.— Уже много лет он покупает вам товары. Я даже видел ваши счета в его бюро.

— А,— воскликнул он, хлопая себя по лбу.— Вы именно об этом Корли хотели сказать?

— Да, об этом Корли, но не об этом Османе-бее.

Возможно, в мой первый визит его борода и была приклеена плохим клеем. Но в этот раз она держалась на редкость крепко, потому что, когда ее начали отдирать, он завопил от боли. Другой рукой я вцепился в длинные патлы и вдруг заметил, что оскальпировал его. Под черным париком оказались седые волосы, стриженные под ежик.

— Надеюсь, вы сможете мне объяснить весь этот костюмированный бал, мистер Мюрад,— произнес я.— И лучше, если ваша история будет правдивой.

— Хорошо,— согласился он.

Его руки нырнули под голубую шелковую рубашку, некоторое время покопошились там, и живот у него исчез. К моим ногам шлепнулась резиновая надувная подушка. Потом он засунул пальцы в рот, и щеки его опали без пластмассовых тампонов. Спина выпрямилась, и метаморфоза совершилась. Осман-бей исчез, появился его компаньон — Абдулл Мюрад.

— Мне очень жаль, что пришлось вас обманывать, мистер Бойд,— произнес он.—Надеюсь, вы примете мои извинения.

— Если вам удастся убедить меня в том, что у вас были для этого достаточно весомые мотивы, я приму ваши извинения с удовольствием, мистер Мюрад,— сказал я сухо.— Если нет, я с не меньшим удовольствием набью вам морду.

— У меня не было выбора,— объяснил он, не показывая своей обиды.— Вы уже знаете большую часть истории, Бойд. В течение ряда лет Осман-бей использовал наши дела для прикрытия своей контрабандной деятельности. Я обнаружил это при довольно интересных обстоятельствах. Он написал мне письмо, в котором просил прислать оригинальное редкое издание «Баязета» и предлагал, чтобы это сделала моя дочь Марта, когда поедет в Нью-Йорк. Он даже указал имя букиниста, продающего эту книгу, и цену, которую нужно заплатить. Я так и сделал. Букинист сам тщательно завернул вещь. Марта, уезжая из Парижа, взяла пакет с собой. В тот же день я застал одного из своих служащих за любопытной работой: он занимался упаковкой древних курдских глиняных ваз большой ценности, которые представляют законный предмет экспорта, но служащий набивал их банковскими билетами.

Абдулл Мюрад на мгновение замолчал, и его глаза заблестели.

— Я допросил этого человека сам, прежде чем передать полиции. Он во всем признался, и тогда я впервые понял, что Осман-бей вот уже много лет делал из меня дурачка. Я позвонил ему и предупредил, что даю ровно двадцать четыре часа, прежде чем представлю доказательства его вины американской полиции. Он умолял меня не делать этого до тех пор, пока я не бросил трубку.

Мой собеседник стиснул зубы, потом продолжил:

— Через шесть часов он позвонил мне и сообщил, что в Нью-Йорк Марта прилетела благополучно, но там ее похитили. А потом добавил, что с ней не сделают плохого, если я ничего не сообщу полиции. Как только мы оформим письменное соглашение по этому вопросу, моя дочь будет освобождена.

— И даже не намекнул на книгу?

— Нет, напротив,— воскликнул Мюрад со зловещей ухмылкой.— Ему хотелось знать, где она находится. Я ответил, что, должно быть, в багаже Марты. На основании всего этого и показаний моего бывшего служащего нетрудно было выйти и на человека, который нелегально переправляет бриллианты в Нью-Йорк. Им оказался Большой Макс Моррель, вы уже знаете. Я направился к нему. Он был в курсе дела. Я выложил свои козыри: мне нужна дочь, вам —

бриллианты. Почему бы нам не договориться? Он сказал, чтобы здесь я сразу связался с Джулиусом Керном, его доверенным лицом, и обещал от него любую посильную помощь. Я прибыл в Нью-Йорк на следующий день после исчезновения Марты. Керн рассказал мне о Ломаксе, который запер Османа-бея в своем клубе, так как был убежден, что тот обманщик. Я не знаю точно, как Ломакс его допрашивал, но в любом случае Осман-бей поклялся всеми святыми, что ничего не знал о бриллиантах. Тогда-то мне и пришло в голову выдать себя за Османа-бея и нанять частного сыщика, чтобы он нашел мою дочь. И им оказались вы, мистер Бойд.

Я тут же спросил:

— А почему позавчера кто-то проник в подвал Ломакса и убил Османа-бея?

Мюрад пожал плечами:

— Боюсь, я не совсем понимаю логику американских гангстеров, мистер Бойд. И не могу придумать никаких мотивов его убийства.