Питер Чейни - Зловещее поручение

Я подошел к портьере, слегка сдвинул ее и взглянул в зал.

Ужин и танцы продолжались. Ряды танцующих несколько поредели, но людей было еще много.

Оркестр затих, и пары разбрелись по столикам.

За тем столиком, который интересовал меня больше всего, по–прежнему сидели шестеро моих знакомых. С очаровательной улыбкой Хелдон что–то говорила настороженной Джанине, а Вэрни уже не сводила нетерпеливого взгляда с главного входа в зал. Трое типов, поджав губы, переглядывались между собой.

Прошло минуты две–три. Вдруг у входа в зал мелькнуло лицо тетушки. Она бросила взгляд на столик, занятый ее друзьями и сидевшей к ней спиной Джаниной, и скрылась.

Но ненадолго. Через несколько минут в дверях показался плотный, выше среднего роста, благообразного вида мужчина в сопровождении какой–то леди. За их спинами на миг вновь мелькнула стройная фигурка тетушки.

Вошедший выглядел, как настоящий английский джентльмен. Его одежда была корректной, усы идеальными и все в его внешности соответствовало облику респектабельного горожанина. Сопровождавшая его женщина была, по–видимому, не кем иным, как владелицей клуба миссис Мэйн.

Она уверенно провела вошедшего к тому самому столику. Сидевшие, заметив подходившего к ним джентльмена, вытянулись, Хелдон и Вэрни заулыбались. Хелдон представила продолжавшую сидеть Джанину, а Мэйн подала ему кресло.

Оркестр вновь наполнил зал звуками веселого танца; пары поднялись и опять закружились по залу. Чувствовалось, что моя компания не намерена заняться делом в подобной атмосфере. Ей требовались покой и тишина, так же как и мне с Голвейдой.

Я опустил портьеру и, прислонившись к стене, выжидал.

Прошло не более минуты, как со стороны складского помещения появился какой–то мужчина. По–видимому, он вышел из одной из комнат, расположенных по обеим сторонам коридора. Направляясь в зал, он быстро приблизился к портьере, но, заметив меня, остановился и попытался было грозно крикнуть: «Кто?..»

Не договорив, он получил удар в скулу. Я постарался вложить в этот удар всю силу, которой обладал. Он ударился о противоположную стену и начал валиться на пол, но я успел его подхватить и тут же оттащил в складское помещение, а оттуда в кладовую.

Прикрывая за собой дверь кладовой, я подумал, что пройдет немало времени, прежде чем он чем–либо заинтересуется.

Пройдя по коридору, я вновь сдвинул на полдюйма портьеру и взглянул в зал. Ужин й танцы все еще продолжались. Один из типов танцевал с Хелдон, а двое других беседовали с Вэрни и Мэйн. Что касается вновь пришедшего джентльмена, то он уже сидел рядом с Джаниной и был занят каким–то серьезным разговором.

После нескольких протяжных аккордов оркестр замолк, а спустя минуту грянул «Боже, храни короля». Все встали. Я усмехнулся при виде нацистских агентов, вынужденных стоя выслушивать гимн страны, которую они стремились уничтожить.

Музыка умолкла, и оркестранты принялись укладывать свои инструменты. В этот момент я заметил, как миссис Мэйн что–то сказала «джентльмену» и кивнула на боковой выход. Подождав, когда основная масса публики прошла через главный вход, компания, предводимая миссис Мэйн, скрылась в боковой двери. С ними ушла и Джанина. Через несколько секунд из главного входа показалась тетушка, пересекла зал и также скрылась в боковой двери.

Сомнений не было. Все они двинулись к крытому проходу, ведущему в дом миссис Мэйн.

Покинув свой наблюдательный пункт, я быстро прошел по коридору через складское помещение в кладовую. Там я на пару секунд осветил фонариком лицо лежавшего на полу мужчины. Пока он не проявлял ни малейшего интереса к жизни и, казалось, не скоро таковой проявит.

Оставив его в покое, я выпрыгнул через окно и бегом устремился к гаражу. Из тени навстречу мне вышел Голвейда.

— Мистер Келлс… — начал он.

— Потом, потом, — прервал я его. — Они идут. Слышите?

Крытый проход заканчивался в трех–четырех ярдах от гаража, у самого края рощи.

Голоса, раздававшиеся из глубины этого прохода, становились все громче.

Мы отошли в тень кустов под изгородью, и я еще успел полушепотом предупредить Голвейду:

— Напоминаю, Эрни, не предпринимайте ничего до моего сигнала.

— О’кей, — прошептал он, — но…

— Тсс…

В отверстии прохода мелькнул свет электрического фонарика, и через несколько секунд оттуда вышла Джанина в сопровождении прибывшего. За ними показалась Мэйн, за которой, в свою очередь, следовала вся остальная компания.

Миссис Мэйн прошла вперед, открыла ключом дверь гаража и жестом пригласила всех войти.

Пока она открывала, я уловил обрывок фразы, произнесенной вновь прибывшим, продолжавшим разговор с Джаниной:

— …дело величайшей важности для нашей родины, более того, для всей империи, мисс Грант!

Вся компания прошла в гараж мимо стоявшей у двери Мэйн, и в это же время из перехода вынырнула тетушка. Мэйн передала ключи тетушке и скрылась в гараже, прикрыв за собой дверь. Тетушка осмотрелась, шмыгнула сперва в одну сторону, затем в другую, оглядывая затемненные окна дома и всматриваясь в близлежащие кусты, а затем также скрылась в гараже, заперев за собой дверь на ключ.

Мы подошли к гаражу и прислушались. Голоса внутри замерли. Видимо, все уже прошли в дом.

— Подождем пару минут, — сказал я тихо. — Так что вы хотели сказать?

— Так случилось… Я не предполагал…

— Что именно?

— Человек, который приехал вместе с тем, что шел впереди только что…

— Ну?..

— Он кружил возле дома, шнырял туда и сюда и начал шарить по кустам. С фонариком… Ну и натолкнулся на меня… Хей? Я ведь не предполагал…

— Ликвидировали?

— Да, я его уложил… ножом. Я же…

— Ничег о, Эрни. На этот раз вы сделали то, что надо. Этот охранник мог бы нам здорово помешать. Однако время начинать.

Голвейда поработал над замком, и через полминуты мы были уже в гараже, прикрыв за собой дверь, но оставив ее незапертой. Гараж оказался освещенным небольшой лампочкой, свисавшей с потолка.

В глубине гаража виднелась окрашенная в зеленый цвет дверь, к которой вели четыре ступеньки. Я осторожно нажал на нее. Она оказалась незапертой. Приоткрыв ее, я внимательно прислушался. Откуда–то из глубины дома доносились еле слышные голоса.

Голвейда тем временем, опустив на пол свой саквояж и автомат и прислонившись к стене, преспокойно чистил ногти при помощи своего шведского ножа, которым, как я слышал, он владел в совершенстве. Он улыбался.

Внезапно он весь напрягся и перевел взгляд с ногтей на дверь. Я взглянул в том же направлении. На пороге стоял тот самый тип, которого я оставил в кладовой почти бездыханным. По–видимому, он не смог еще сообразить, что ему следовало предпринять. А я не успел подумать о той опасности для нашей операции, которую мог вызвать хотя бы крик этого нацистского охранника. Все произошло мгновенно: в воздухе сверкнуло лезвие ножа, и тут же его рукоятка словно прилипла к горлу вошедшего.