Питер Чейни - Зловещее поручение

— Эрни! Действуйте! — поспешил я наконец дать ему долгожданный сигнал.

Эрни, не спуская глаз с банды, слегка кивнул в ответ.

Я схватил дрожавшую от нервного возбуждения Джанину и потащил ее за руку по коридору к выходу.

Только в прихожей я услышал выстрел.

Одиночный выстрел. Почему? Ошибка Эрни? Я остановился, прислушиваясь. Джанина, которую все била нервная дрожь, с тревогой посматривала на меня. Вдруг до наших ушей донеслись какие–то вопли, крики, потом приглушенный рев, стенания…

— Подождите меня здесь, Джанина, — сказал я. — Нужно взглянуть, что там случилось.

— Нет–нет! — быстро проговорила она. — Я с вами.

— Хорошо.

Мы медленно двинулись по коридору обратно. В руке я держал маузер наготове.

Внезапно среди наступившей было тишины раздался душераздирающий вопль, за ним другой, а вслед за воплями послышался странный хрип в сопровождении пронизывающего душу хохота. Сомнений не было: хохот принадлежал Голвейде.

Сунув маузер в карман, я решительно направился к месту драмы. Заглянув за портьеру, я увидел совершенно уникальную картину.

Оставшиеся в живых сидели связанными на полу вокруг какого–то приспособления, над которым священнодействовал Голвейда. Здесь же валялся его пустой саквояж, а рядом лежал автомат. Искаженные ужасом лица носили явные следы довольно невежливого обращения.

Досадливо махнув рукой, я повернулся к выходу и натолкнулся на Джанину, с тревогой глядевшую на меня.

— Все в порядке, — сказал я. — Пойдемте!

Мы прошли в гараж.

— Что это? — спросила Джанина, вздрагивая и указывая на темневшую фигуру, распластавшуюся у стены.

— Ничего, — сказал я. — Это был один из них.

Мы прошли через площадку и медленно двинулись мимо клуба, залитого лунным светом.

Я вновь остановился и с некоторым беспокойством обернулся назад.

— А там что? — спросила Джанина, кивая на покинутый нами дом.

— Там?.. Гм… Там мой компаньон наводит порядок.

Договорить я не успел, заметив быстро идущего к нам Голвейду.

— Три минуты… — проговорил он. — Осталось уже немного, мистер Келлс. Хей?

— А если не сработает?

— У меня так не бывает. Проверил. Тикает… И они там орут и ждут. Хей? Надо было бы еще тех двух туда засунуть. Никаких бы следов…

— Следы, как вы знаете, Эрни, нас не могут интересовать, Нас интересует только ликвидация. А пока что закурим.

Вокруг было тихо и пустынно.

Мы молча закурили и, стоя неподалеку от клуба, поглядывали на темные очертания особняка.

— Вот сейчас!.. — проговорил Голвейда, вглядываясь в циферблат своих часов.

И почти в ту же секунду стреловидный сноп огня и искр прорвался через вышибленные окна развороченной взрывом комнаты. Казалось, что от глухого и сильного взрыва вздрогнул весь дом.

— Точно!.. Хей? — воскликнул Голвейда, обращая мое внимание на циферблат.

Наконец–то я смог облегченно вздохнуть, что и сделал с нескрываемым удовольствием.

— Отлично, Эрни, — сказал я, впервые дружески похлопав его по мускулистым плечам. — Отлично!

— Полисмены наши и косточки там внутри не найдут!.. Хей?..

— Ну, это нас не касается, — заметил я. — Этим делом никто не заинтересуется. Ни одна газета не поместит хотя бы одной строчки об исчезновении миссис Мэйн или ее знакомых. Разве только местный шеф полиции лишний раз ругнет Скотленд—Ярд за то, что тот никакого внимания не обратил на его рапорт о ночном происшествии. А что это у вас?

В правой руке вместе с автоматом Голвейда держал какую–то сумку вместо своего неизменного саквояжа.

— Это ваша… вы ее там позабыли на столе… Девушку схватить за руку не забыли, а сумку… Хей?

— Спасибо, Эрни. Это досье в какой–то степени облегчит нам розыски остальных агентов.

— Я положил сюда и все бумажки, которые нашел у них в карманах, — добавил Эрни.

— Пригодятся.

Продолжая беседовать, мы незаметно добрались до скрытого в кустах «ягуара».

«Ягуар» мягко перевалил через мостик и вновь оказался на магистрали.

Навстречу нам из Пелсберри мчалось несколько пожарных машин в сопровождении периодического завывания сирен.

Взглянув им вслед, мы заметили черные клубы дыма и извивавшиеся языки пламени над домом миссис Мэйн.

— Зря они туда летят, — заметил Голвейда. — Хей?

— Вам Эрни, — сказал я, — не мешало бы извиниться перед этими парнями за пожар.

— Ничего… Подумают, что бомба. Хей?

«Ягуар» рванул вперед, и Эрни затянул было какую–то веселую песенку, но я прервал его:

— Остановитесь, Эрни, у первого же автомата в Пелсберри. Надо сообщить. Он ждет.

— А может, и спит, — заметил Голвейда, замедляя ход машины на окраине Пелсберри и высматривая автомат.

— Маловероятно. Но в любом случае звонок услышит.

«Ягуар-» резко затормозил у телефонной будки.

Понадобилось не менее двух–трех минут, пока я добился соединения. В трубке послышался спокойный голос Старика.

— Говорит Келле. Операция закончена. Группа ликвидирована. Джанина со мной.

— Никто не пострадал?

— Нет. Только Джанина немного переволновалась.

— Прекрасно. Звонил Фриби. За полминуты до его прибытия к часовне Гринелу удалось там уничтожить выслеженного им автоматчика. Попытка вашей Вейл застрелить Фриби не удалось. Он вышиб у нее револьвер, но она успела ранить его стилетом в руку. Кажется, тем же стилетом он и прикончил ее. В Эндоувере ему сделали перевязку:

— Рана неопасная? — спросил я.

— Говорит, пустяковая. Минут через десять он и Гринел прибудут ко мне. Расскажут подробности. Вы трое также немедленно ко мне. Бутылка уже на столе.

Голвейда включил сцепление, и «ягуар» помчался по залитому лунным светом асфальту.

Сидя рядом с молчавшей Джаниной, я заметил, что она успела более или менее прийти в себя после основательного нервного потрясения и с пробудившимся интересом рассматривала быстро сменявшиеся дорожные картины в неверном свете луны.

Стрелка спидометра переползла цифру 50. Затем 55… 60…

Голвейда вновь принялся за свой фламандский репертуар, который он на этот раз исполнял с особым подъемом.

— Скажите мне кое–что, Джанина…

— Все что угодно, мистер Келлс, — не задумываясь, произнесла она ровным, тоном. — Что вас интересует?

— Почему вы спрятали фотопленки за рамку портрета на Киннаул–стрит?

— Что?.. А… А вы откуда знаете, что там были фотопленки?

— Я их искал и нашел.

— Вы?!.. О боже! Как же я была…

— Все в порядке, Джанина. Но почему вы их туда положили?

— А что я могла сделать? Когда я заметила ту даму, направлявшуюся к нам в дом, я решила воспользоваться случаем и побывать на Киннаул–стрит. Я думала, что смогу там найти что–либо, что оставил Сэмми Кэрью. Но я там ничего не нашла. Кто–то в его комнате уже побывал и произвел тщательный обыск. Даже подкладки пальто и пиджаков были подпороты и затем наспех пришиты. Когда я собиралась уходить, кто–то дернул за ручку входной двери, предварительно мною запертой. Фотопленки были при мне. Я подумала, что если это враги, то я рискую потерять фотодокументы, так как, расправившись с Сэмми, они не станут церемониться со мной, застав меня в том доме и, как я знала уже почти наверное, подозревая меня в сотрудничестве с Кэрью. Внутреннее расположение помещений в доме мне было знакомо, и о месте для документов я раздумывала недолго. Затем я удачно выскользнула по черной лестнице во дворик, и никто, кажется, меня не заметил. Но могло быть и иначе. Риск был большой.