Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду: Сборник

— Да.

— Вы приехали интервьюировать меня?

— Точно.

— И мою фотографию поместят в газете?

— Обязательно.

Мать Ольги старательно поправила прическу.

— Нельзя сказать, чтобы вы торопились со своим визитом ко мне! Вот именно! Я многое могу сообщить об Ольге.

— На это я и надеялся.

— А что вы, собственно, хотели бы услышать?

— Правдивую историю вашей дочери. Сколько ей исполнилось лет, когда она уехала от вас? Каким она была человеком?

Мать Ольги открыла для себя бутылку пива и сделала глоток.

— Вы шутите! То, что я вам расскажу, вы не сможете опубликовать. Она была грязной, распутной девкой, вот Кем.— Она невольно переступила, с ноги на ногу.— Если вы порядочный человек, я с удовольствием поговорю с вами. Давным-давно я мечтаю отплатить ей ее же монетой. Ей, Ольге! Но давайте сядем,— предложила она. — Мои ноги слишком устали.

Она обошла прилавок и села за один из столиков. Хенсон устроился напротив нее.

— Вы еще такая молодая женщина! —воскликнул он, чтобы ее задобрить.

Хельга быстро сбросила туфли и вытянула ноги.

— Со мной подобные штучки не пройдут,— заметила она.— Меня не трогают, такие вещи. Я даже не угощу вас стаканом пива за любезность. Я родила Ольгу в тринадцать лет, а в. прошлое воскресенье мне исполнилось пятьдесят.

Сердце Хенсона замерло от радости. Так, значит, он не ошибся. Ольга говорила, что ей сорок четыре года, но если тринадцать лет отнять от пятидесяти, получится тридцать семь, а если из тридцати семи вычесть двадцать, два, выйдет пятнадцать. Как ни крути, но Ольге едва исполнилось четырнадцать, когда он на ней женился! И пятнадцать, когда родился Джим!

Хельга снова глотнула пива и пояснила:

— Вы понимаете, в нашей семье девушки очень рано развиваются и выглядят старше своих лет. Ольга превратилась в женщину в двенадцать. Но вы, возможно, думаете, что она осталась помогать мне? Как бы не так! А теперь, что же конкретно вы хотите узнать, мистер... Простите, я не расслышала вашего имени.

— Келси,— ответил Хенсон. — Джон Келси.

— Так что же вам рассказать об Ольге?

Хенсон закурил сигару и предложил женщине. Блондинка уже сказала ему почти все, что он собирался выяснить. Но теперь он может прощупать некоторые детали. Он положил один из трех своих долларов на стол.

— Все подряд. Но прежде выпейте со мной пива.

Мать Ольги забыла о своих усталых ногах.

— Я никогда не откажусь от стаканчика за чужой счет.

Она бросилась к прилавку, не утруждая себя надеванием обуви, и вернулась с двумя откупоренными бутылками, забыв принести сдачу.

— Ну вот. С чего начать, мистер Келси? — спросила она.

— В каком возрасте дочь покинула вас?

В тринадцать: лет, почти в четырнадцать,

— Почему она уехала?

Мать Ольги начала проявлять Недовольство.

— Точно не знаю. Возможно, потому, что она всегда хотела подняться выше своего класса. Провести свою жизнь в кемпинге для рыболовов, продавать пиво и зарабатывать гроши — это было не для нее. Это для других! У нее была... как это?

— Мания величия?

— Вот именно. Парни с фермы ее не интересовали. Едва она немного подросла, сразу начала болтать о том, как бы ей уйти отсюда и подцепить кого-нибудь стоящего, чтобы сделаться светской дамой. Жить в богатом доме с красивой посудой, мехами и слугами. — К несчастью, Хельга перечисляла недостатки и так известные Хенсону.— Надо сказать, что она обладала всем для привлечения внимания мужчин. Я ее не видела много, лет, но тогда она была точной копией одной актрисы, вы ее, конечно, знаете, Гресс Келси. Той, которая подцепила принца. Вы, случайно, ей не родственник?

— К сожалению, нет. .

— Наверное, очень приятно быть богатым.

— Без сомнения. Похоже, ваша дочь добилась своего.

— Вам виднее.

— Вы знали ее мужа? — продолжал Хенсон.

— Нет. Скорее всего, он стыдился меня! Такой крупный инженер, так хорошо оплачиваемый! Нет. Я понятия не имею, как выглядит это животное. =— Хельга перегнулась через стол с заговорщическим видом.— Но как-то раз один из моих приятелей, торгующий скотом, решил, что выгоднее продать его в Чикаго, и взял меня с собой. Закончив с торговлей, мы совершили прогулку и обошли вокруг дома Ольги. Боже мой, вот это, замечу вам, штучка! На него ушла, наверное, куча денег! И еще того хлеще — во дворе стояли две машины!

— Почему же вы не зашли к ней?

— А зачем?

— Ведь вы ее мать!

Хельга пожала плечами.

— Она не желала иметь дела со мной. Уезжая, она не скрывала своего отношения ко мне, а у меня тоже есть гордость. Кроме того, тип, с которым я ездила в Чикаго, был женат.

— Вы переписывались?

— Нет. Она считала меня ниже земли. О, время от времени она присылала мне рождественские открытки, а когда родился ребенок— его фотографию. Но она не приглашала меня посмотреть на него. Так что же? Плевать я хотела.

— Я вас понимаю..

— Напишите, об этом в газете. О том, что она мне сделала. Мне пятьдесят лет, а я по-прежнему продаю пиво и рыболовные снасти. А у нее были две машины, огромный дом, полный добра. И куча денег.— Хельга облизнула губы.— Знаете что? Я вам кое-что скажу...

— Что же?

— По-моему, Ольга после замужества должна была охладеть к супругу. Ее мало, интересовали такие вещи. Зато меховая шубка или бриллиант ее бы очень воодушевили.

Хенсона затошнило, и он процедил сквозь зубы:

— Ну и что?

— В газетах убийцей называют ее мужа, потому что он хотел удрать с одной куклой по имени Ванда, его секретаршей. Но я вижу все совсем по-другому.

— Как же?

— Я лично считаю, что пентюх-муж вернулся домой слишком рано й застал Ольгу в объятиях другого типа.

— Почему вы так думаете?

— Ну что ж! Прямо перед смертью, судя по газетам, она имела сношение с мужчиной.

— Так утверждает судебная экспертиза.

— Хорошо. Теперь прикиньте. Если муж не был совершенно сумасшедшим, а такое, пожалуй, исключается, разве мог он, получив удовольствие, задушить женщину, которая так ему приятна? Обыкновенный мужчина всегда стремится к повторению процесса. Вот потому я и утверждаю, что муж застал ее с другим.

— Возможно, вы правы.

— Конечно. Когда любовник выскочил в окно, Хенсон понял, что Ольга обманывала его с самого начала замужества, потерял голову, и вот! Потом ситуация сложилась так, что он побежал в свою контору, взял все деньги из сейфа и удрал вместе с секретаршей. Но этот дурак допустил одну ошибку.

— Какую?

— Он выломал балконную решетку изнутри, и, естественно, полиция сразу поняла, что преступление совершил не бродяга, который забрался бы снаружи.

Хенсон не мог удержаться, чтобы не заметить:

— Вы, кажется, не очень-то оплакиваете свою дочь?

— А зачем мне плакать? — ответила Хельга, пожимая плечами. — У нее была своя жизнь; у меня — своя. Ольга никогда пальцем о палец для меня не ударила.