Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду: Сборник

Голдинг тихо засмеялся.

— Неужели вы станете утверждать, что я пытался шантажировать ее?

— Разве не так?

— Само собой разумеется, нет. Даже если допустить что-либо подобное, то какой мне смысл убивать особу, у которой я якобы мечтал выманить деньги?

— Все не так просто, Голдинг. Они не собирались вам платить. По моим сведениям, Фридман, выяснив ситуацию у Денизы, хотел принудить вас отдать ему ролик даром. Вы получили сорок тысяч долларов и не шантажировали ее, но Денизу беспокоило то, что фильм по-прежнему в ваших руках. Она не была уверена, что вы снова не потребуете у нее денег. Кроме того, не исключалось, что фильмом не завладеет менее разборчивый человек. Фридман намеревался, как он сообщил своим друзьям, забрать у вас ролик, а если вы откажетесь его отдать, попросить о помощи неких полицейских Беверли-Хилл и поставить вас в такое положение, что вы с радостью расстались бы с ним.

— В высшей степени фантастическая ситуация, — иронически заметил Голдинг.— Но вы, надеюсь, всерьез не думаете, что я планировал прикончить бедную девушку?

— Не только ее, но и мистера Фридмана. Если мы еще немного покопаемся, то доберемся и до него.— Я встал, выбил из пачки сигарету и закурил. — Я полагаю, теперь мы понимаем друг друга лучше, святой отец?

— Мистер Камерон,— ответил он, улыбаясь,— вы рассказали действительно интересную историю, но она, к сожалению, ко мне не относится. Допустим даже, что этот ролик существует. Допустим, что он не порнографический, а просто составлен из эпизодов, в которых девушка частично раздевается. Поверьте мне, что если бы я имел такой фильм, то не отдал бы его.

Я подошел к высокой книжной полке, бросил беглый-взгляд на корешки и повернулся.

— Разве мы не можем договориться? У вас есть фильм, и мне он нужен.

— Мистер Камерон, вы его получите.

Его ответ немного удивил меня.

— Как вы сказали?

— Все очень просто. — Голдинг поднялся из-за письменного стола и снова улыбнулся. — Вы его получите, но при определенных условиях.

— При каких?

— Это, мистер Камерон, нужно обдумать. Уже многие недели я размышляю над планом переноса моей деятельности в другое место, посолиднее, более соответствующее моей философии. Оно привлечет совсем других приверженцев.

— Богатых дураков?

— Вы слишком откровенны мистер Камерон. Такое намерение требует капиталовложений, которыми я в настоящее время на располагаю.

— Сколько вы хотите?

— Скажем, семьдесят пять тысяч. Наверное, достаточно.

— Я не ослышался? Вот уж не думал, что вы вымогатель.

— Нет, сэр, у меня нет склонности к вымогательству. Я рассуждаю так: тот, кто вас ко мне прислал, мечтает, чтобы я отдал или уничтожил фильм. Я могу удовлетворить его желание. А взамен он выполнит мое. Перед нами, сэр, всего-навсего двухстороннее соглашение, и ничего больше.

Я нагнулся над письменным столом, погасил сигарету, а выпрямляясь, схватил «отца» за грудки и приподнял. Сигара выпала из его руки, и он воззрился на меня с удивлением и страхом.

— Хотите послушать, что можно сделать с вами и с вашим предложением, Крис?

— Отпустите меня, черт возьми!

Я покачал головой.

— Нет, потолкуем о фильме.

— Убери свои лапы, грязный пес! — взвизгнул он.

Я разозлился. Не помня себя, я размахнулся и ударил его по лицу тыльной стороной ладони. Он с громким криком плюхнулся на стол.

— Потише, святой отец. Кто-нибудь из вашей паствы может составить о вас ложное мнение.

Сзади, в коридоре, раздались тяжелые шаги, скрипнули половицы, затем открылась дверь. Я повернулся, но не успел уклониться. Две громадные ручищи схватили меня за горло. Я попытался лягнуть агрессора ногой, но попал в воздух.

— Стоп! — крикнул Голдинг, когда я начал задыхаться.— Отпусти его, Найгель!

Гигант медленно ослабил хватку, потом ударил меня так, что я отлетел к шкафу с бумагами. Я встал и ощупал шею.

— Пусть это послужит для вас уроком,— усмехаясь, сказал Голдинг.— На меня нельзя нападать безнаказанно, мистер Камерон. Особенно таким, как вы!

— Выбросить его вон? — спросил Найгель.

— Нет, — ответил Голдинг.— Но останься здесь на случай, если у нашего друга опять сдадут нервы.

Я поправил галстук и сделал глубокий вдох. Голдинг пристально глядел на меня.

— Вы пока не ранены, но такое совсем не исключается. Не скажете ли мне, кто ваш клиент?

— Идите к черту! — буркнул я.

— Как вам угодно. Если я не ошибаюсь, он, вероятно, джентльмен с киностудии, которая имела контракт с миссис Данцер. Отсюда следует вывод, что эти дельцы воспользуются смертью бедной девушки и поднимут рекламную шумиху. Затем начнется повторный показ ее ранних фильмов, который принесет им кучу денег.

Я кивнул.

— Я был одним из миллионов людей, которые видели их прежде, мистер Камерон,— продолжал он.— Какой очаровательной и невинной выглядела она на экране. Полная противоположность современным секс-бомбам, заполняющим кинематограф в последние годы. Симпатичная личность. Как жаль, что она умерла. А как получилось бы обидно, если бы вдруг выяснилось, что она была совсем не так чиста и непорочна! Вообразите себе, что внезапно становится известно, что знаменитая Дениза Данцер когда-то согласилась раздеваться перед объективом за жалкие пятьдесят долларов.

— Заткнитесь! — воскликнул я.

— Цена повышается до ста тысяч наличными,— объявил он.

Я усмехнулся.

— Вы спятили. Никто не даст вам таких денег. Гораздо проще обратиться в полицию и обыскать ваш «храм» и квартиру. Полиция найдет ролик, конфискует его, и никто ничего не узнает.

— Вам известны мои условия,— холодно произнес Голдинг.— Передайте их своим клиентам. И если они пожелают со мной переговорить, то вы в курсе, где меня найти. И еще, Камерон, — улыбнулся он. — Скажите им, что эти деньги пойдут на благо людей, до сих пор не изведавших истинного счастья. — Он подал знак гиганту. — Найгель, выведи его, пожалуйста.

— Проваливай! — зарычал Найгель, указывая на дверь. — Живо!

— Подумайте всё же о моих словах,— попросил я. — Полиция в таких случаях очень строга и тактична.

— Вы собираетесь уходить или нет?— тихо поинтересовался Голдинг.

Найгель следовал за мной по пятам.

Я зашел в аптеку, выпил холодной кока-колы и вознамерился посмотреть в окно на «храм», но отсюда его не было видно. Минут через пятнадцать я сел в «плимут» и уехал.

В конце улицы я повернул налево, обогнул дом и затормозил на углу, откуда мог наблюдать за «фабрикой счастья» Голдинга.

Почти полтора часа ничего не происходило. Наступил вечер. Наконец появился Голдинг. Он вышел на улицу один, огляделся и сел в «кадиллак».

Я покатил за ним на значительном расстоянии. Проехав километров шесть, он остановился перед маленьким домиком на тихой улице, застроенной небольшими чистенькими особняками. На улице уже зажглись фонари. «Кадиллак» свернул на подъездную дорогу, через несколько секунд открылась дверца я Голдинг вылез из кабины.