Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду: Сборник

Друри пошел к двери. -

— Наверное, в одиночестве вы начинаете подозревать себя самого, Бен. Ред так же честен...— Он замолчал.

Ящики стола в приемной были открыты и пусты. Шляпа на вешалке отсутствовала.

Педли еще раз пошарил в столе клерка. Там не. оказалось никаких личных вещей.

— Он действительно смылся.

— Ничего не понимаю,—- буркнул Друри и сердито нажал кнопку звонка.

Из библиотеки в кабинет вошел коротенький человек в очках с толстыми стеклами.

Друри проинструктировал его:

— Возьмите у миссис Фарлоу заявление и короткое письменное показание.

— Да, сэр.

Служащий проследовал вместе с миссис Фарлоу через библиотеку.

Разозленный прокурор вернулся в свой кабинет и провел там некоторое время у телефона. Педли терпеливо ждал.

— Похоже, что вы правы, Педли, — сообщил Друри, опять появившийся в приемной. — Лифтер спросил Гляйхмана, отчего он уходит сегодня с работы так рано, а Ред ответил, что ему уже пора. Его машина тоже исчезла.

— Откуда он к вам пришел?

— Из городской конторы по трудоустройству.

— И сколько он здесь работает?

— Немногим больше года.

— Были раньше какие-нибудь основания подозревать его?

Никаких. Он умен, спокоен, сообразителен. Как-то я слышал, что он играл на бирже, но решил, что это случайность. — Прокурор в ярости забегал по ковру.

— Вам что-нибудь известно о жизни этого красавчика?

На лбу у прокурора вздулись синие вены.

— Только то, что он сам рассказывал. Рекомендовал его декан юридической школы. Белый, одинокий. Родителей нет. Немного женоподобный, но он всегда казался мне чертовски порядочным.

— Вероятно, он таким и был, пока не начал думать, что может управлять Уолл-стрит. Но вы и сами немного виноваты.

Друри сердито посмотрел на него.

— Не говорите, ради бога, таким похоронным тоном!

— Я и не собираюсь. Но ваша повтора производит на публику такое впечатление, будто она уже готова схватить преступника. Например, две недели назад, когда поджигатель начал терроризировать город.

— Но кто-то должен поддерживать у людей веру в силу закона и порядка!

— Конечно. И у вас это прекрасно получается. Только вполне возможно, что, когда вы сообщили жителям о готовности прихлопнуть поджигателя, главарь забеспокоился и решил выяснить, действительно ли вы напали на его след. Что могло помешать ему просмотреть список ваших помощников и остановить внимание на Реде?

— Подобный риск всегда присутствует.

— Да, и если Гляйхмана подкупили, то в скором времени он бы перекачал в банду все тайны вашего департамента.

Друри выругался.

— Не принимайте все так близко к сердцу, Джордж,— улыбнулся Педли.— Отсутствие Гляйхмана гораздо полезней нам, чем его присутствие.

Кресло прокурора неистово заскрипело.

— Ему и не требовалось много выносить отсюда. С полученной информацией он может завалить половину дел, находящихся в производстве.

Педли посочувствовал:

— Не вешайте нос. Гляйхман запросто выведет нас на человека, стоящего за поджогами. Вашему помощнику нужны деньги. Следовательно, он начнет устраивать пожары для своего хозяина либо займется вымогательством. Подождите немного.

— Ожидание никогда не приносило успеха. Я желаю действовать.

— Вам нужны доказательства? Вы их получите.

— Каким образом?

— Главаря очень беспокоит фонарь. Он потратил множество сил, чтобы найти его и получить обратно. Я устрою так, что каждый житель города будет знать, где он находится.

— Дадите примерно такое объявление: «Найден старый морской фонарь; запачканный кровью»?

— А что, отличная мысль. Я действительно собираюсь передать сведения в руки газетчиков.

Друри нахмурился.

— Валяйте. Только на фонарь претендует контора прокурора. Сей предмет будет фигурировать в деле Сьютер в качестве вещественного доказательства..

— Не волнуйтесь, Джордж. Фонарь находится в моем номере в отеле.

Лицо у Друри сморщилось.

— Тогда вы окажетесь лицом к лицу с убийцей.

— Да, — согласился Педли,— это малоприятное обстоятельство.

Всю дорогу до муниципалитета Педли думал над этим обстоятельством. Хорошо было смеяться над ним с Друри, но нельзя закрывать глаза на то, что он по-настоящему рисковал. Раны на спине у Энни говорили о многом.

Совершенно ясно, что поджигатель номер один страшно опасен. Пока о нем ничего не известно: какого он пола, старый или молодой, белый или черный. ПеДли не сомневался только в одном: у него много денег. Иначе он пе платил бы своим марионеткам тысячные гонорары.

Впрочем, и другой пункт не вызывал у инспектора сомнений: существовал человек, знавший эту личность. Возможно, он был известен Гаррй Гучу. Энни Сьютер тоже могла познакомиться с ним перед смертью. Но Ред Гляйхман — если Педли не ошибался — наверняка контактировал с этим пауком в центре паутины. Иначе клерк прокурора не сумел бы так быстро предупредить главаря о плане Педли по охране дома на Двенадцатой улице.

Если предположения Педли были верными, требовалось найти Гляйхмана, объявить его розыск. Тогда в течение получаса все мосты, вокзалы, станции будут перекрыты. Десять тысяч полицейских придут в боевую готовность. Рано или поздно они его накопят. Но что делать пока? Ведь за это время могут пострадать десятки жизней.

На письменном столе Педли лежали рапорты из лабораторий и свидетельство о вскрытии тела миссис Герриш. Кроме, того, ему доставили несколько новых снимков места под лестницей на Двенадцатой улице, где начался пожар. В рапорте об окурках говорилось:

«Лаборатория на Брум-стрит.

Четыре сигаретных окурка. Номер 1 и 2— «Кэмел». Два других сгорели до фильтра, фабричную марку определить невозможно. Предположительно— тот же самый сорт. Исследование показало, что сигареты курились через мундштук— новый или недавно вычищенный: на конце сигарет имеется след масла. Сигареты вставлялись вращательным движением. Все окурки имеют одинаковую степень скрученности, говорящую о солидном стаже курильщика. На номерах 1, 3 и 4 не. обнаружено никаких следов. На номере 2 найден частичный отпечаток большого пальца, принадлежащий, вероятно, мужчине. Количество табака и пепла обычное. Несколько частиц антрацита.

Увеличение в 300 раз.

Исследователь Кори».

Отчет из токсикологической лаборатории был поменьше:

«Нью-Йоркский департамент здравоохранения. Образец № 907-В12.

Кристаллическое вещество: тростниковый сахар.— 932, сульфат кодеина — 065, пепел — 003.

Помощник токсиколога Дж. Стиртон».

В свидетельстве о смерти констатировалось:

«Элизабет Герриш умерла от удушья, вызванного вдыханием дыма. Наркотическое раздражение тканей желудка. Наркотик — сульфат кодеина. Доза не смертельная.