Стюарт Стерлинг - Нет святых в аду: Сборник

Ее посещение квартиры миссис Герриш. Зажигалка, которая вовсе не лежала под лестницей, но тем не менее могла быть использована для поджигания свертка с одеждой, пропитанного эфиром. Отказ старой женщины в больнице подтвердить заявление Лоис. Ее знакомство с Фарлоу, связанным с Фуллером. Джордж Друри в любую секунду мог получить ордер на ее арест.

Педли оставил машину на резервной стоянке, в мрачном настроении дошел до муниципалитета и поднялся на свой этаж.

Шейнер ждал его. Влияние спиртного уже закончилось.

— Привет, командир.

— Здорово, труженик.

— А вы как думаете? Видели бы, как я готовил гнездышко для сеньора Фарлоу!

— Он раскололся?

— Сказал, что хочет поговорить с вами. О чем-то важном.

— Да? Пожалуй, стоит дать ему время повариться в собственном соку.

— Мальчики из штаба Друри сообщили, что миссис Фарлоу продиктовала заявление, обвиняющее ее кормильца во всех смертных грехах, кроме изнасилования.

— Получи для меня его копию.

Инспектор начал чистить трубку с помощью куска проволоки, огрызка карандаша и казенного полотенца.

— Да,— вспомнил Шейнер,— вам прислали со специальным курьером конверт из страховой ассоциации. Он на вашем столе.

Инспектор распечатал его. Длинное досье Фарлоу в основном касалось его деловой карьеры. Один параграф привлек внимание Педли:

«Развлечения.

Член союза выпускников западных университетов, клубов „Зпикурийцы", „Кодос", „Нотхэм атлетик". Играет в карты, преимущественно по крупной. Предпочитает покер. Любит ездить на машине. Не занимается никакими видами спорта на открытом воздухе, кроме парусного. Владелец яла „Лили Абнер", стоящего на приколе у Траверс-Айленд. В состязаниях не участвует, уик-энды предпочитает проводить на яле».-

Педли отложил досье в сторону и начал рисовать на лежащем перед ним блокноте. Карандаш набросал очертания корабельного фонаря.

Шейнер кашлянул.

— Совсем забыл. Полчаса назад звонил какой-то парень по фамилии Лайкмен.

— Гляйхман?

— Может быть.

— Чего он хотел?

— Он не сказал.

— Понимаешь, Шейнер, Гляйхман— осведомитель нашего главаря, он из конторы окружного прокурора. Со вчерашнего дня на него объявлен розыск. Вероятно, он — единственный человек в Нью-Йорке, знающий преступника в лицо. Я надеюсь, что ты хоть раз поработал своими мозгами и проследил его звонок.

Помощник с треском сорвал целлофановую упаковку с десятицентовой сигары. Его круглые красные щеки расплылись в улыбке чеширского кота.

— Конечно, командир, конечно.

— Тебе известно, где он находится?

Шейнер поднес к сигаре спичку.

— Естественно. Мне удалось задержать его у телефона, заявив, что я поищу вас в уборной.

Педли стукнул кулаком по столу.

— Почему же ты сразу не сказал, дубина? Откуда он звонил?

— Из дома 162, Черримен. Район Маунт-Иден.

— Ты уже проверил адрес в жилищном управлении?

Помощник улыбнулся еще шире.

— Никогда-Не-Ошибающийся-Шейнер, вот как меня называют. Это шестиэтажный, двадцатиквартирный дом. Звонили из телефона-автомата в холле на первом этаже.

Инспектор схватил шляпу, натянул пальто и крикнул:

— Барни!

В дверь всунулась лысая голова.

— Вы звали?

— Собирайся, Барнабус. Мы едем.

— О господи, инспектор. А я только намеревался заснуть.

— Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме кровати?

Пожарный поутюжил ладонью лысину.

—- Именно там я провожу прекраснейшие мгновения своей жизни.

Они помчались по Лафайет-стрит с визжащей сиреной. Когда спидометр показал 70 километров в час, Барни закрыл глаза и страдальчески откинулся назад.

По правилам Педли требовалось уведомить полицию, которая дала бы по радио сигнал патрульным машинам в районе Маунт-Иден. Но инспектору не хотелось действовать так. Если бы копы напали на след Гляйхмана, поднялась бы большая шумиха. Почти наверняка он сообщил бы что-то о Гуче, и прокурор начал бы форсировать события.

Итак, если бы Гляйхман попал на Сентер-стрит для допроса, то информация любого характера, полученная прессой, могла бы помешать Педли напасть на след человека, подкупившего Гляйхмана. С другой стороны, если инспектор встретится ,с ним первым, он начнет действовать прежде, чем полиция узнает имя главаря из газетйых отчетов.

Барни процедил сквозь стиснутые зубы:

— Если Гляйхман действительно живет там, то почему его адрес не был известен раньше?

— Он мог пользоваться вымышленным именем. Или, например, жить у родственников. Вариантов полно. Посмотрим, когда приедем.

Педли припарковался в двух кварталах от дома.

— Спокойно, Барни. Иди за мной, точно прогуливаешься. Твоя форма сейчас совсем некстати.

Интересовавший их дом оказался закопченным сажей зданием, зажатым между фабрикой мороженого и пятиэтажным гаражом. В мрачном подъезде пахло рыбой и капустой.

— Подожди здесь, Барни.

Педли решил посмотреть фамилии на почтовых ящиках, снабженных алюминиевыми пластинками с отштампованными на них именами владельцев: О’Гормены, Мартуччи, Стайнфидды... Никакого Гляйхмана. Правда, на одном ящике притулилась карточка с написанной красным карандашом фамилией: «Ф. Райхман». Похоже.

Педли поднялся по лестнице и прислушался. В квартире 4-а плакал ребенок, а за дверью 4-е царила тишина.

Он постучал. Ответа не последовало. Тогда он достал из кармана конверт. Ему не раз приходилось пользоваться подобной приманкой. Нацарапав на конверте карандашом: «Мистеру Райхману», он постучал еще раз, громче. Потом сунул конверт под дверь, так, чтобы тот, кто находился в квартире, увидел часть фамилии.

Затем он с шумом сбежал по лестнице и через минуту потихоньку поднялся снова. Но конверт не изменил положения. Если Гляйхман и сидел дома, то вел себя очень осторожно.

Педли спустился вниз и нашел управляющего. Да, он знает мистера Райхмана. Очень приятный молодой человек. Всегда вовремя платит за квартиру. С ним вообще не бывает хлопот.

— Вы его видели в последнее время?

Подумав, управляющий ответил отрицательно.

— А часто к нему приходили гости?

Управляющий не знал. Он не обращал на посетителей внимания. Девушек, конечно, не было. В доме насчет них строго. Владельцы не разрешают...

— Мистер, я возьму ваш ключ. — Инспектор показал управляющему свой значок и отправился в квартиру.

Столовая, спальня и комната, служившая гостиной. Камин с железной заслонкой перед ним, ванная, кухня.

Личных вещей Педли обнаружил мало. Пара приключенческих романов. Дешевое радио. Несколько финансовых журналов. Никаких писем и счетов. Вообще ничего, что можно было связать с Редом Гляйхманом.

В ящике комода, рядом со стопкой мужских рубашек, инспектор нашел женское платье. Черное и длинное, как бабушкин наряд, подумал Педли. Под ним лежали женские ботинки на пуговицах. В стенном шкафу висело несколько дорогих, сшитых на заказ мужских костюмов и зимний свитер. На подставке стояло семь пар обуви с бронзовыми буквами, обозначавшими дни недели. Кроме того, там висело короткое женское платье из дорогой серой фланели и женское спортивное пальто из дубленой кожи. В углу шкафа стояли туфли на высоких каблуках. В них были вложены чулки телесного цвета. На полке лежала дамская шляпка, черная, маленькая, круглая, без перьев и украшений. Когда Педли взял ее в руки, что-то упало на пол к его ногам.