Чарльз Сельцер - Охотник за приданым (cборник)

Не отвечая, я с широкой улыбкой на губах устремился к лифту. Пока кабина медленно поднималась, я ломал голову над тем, кто бы это мог ждать меня. Рик знал всех женщин, которые посещали меня, и чаще всего это была Холли. Мое любопытство возрастало.

Когда кабина лифта остановилась, я приготовил ключ, но, подойдя к двери, машинально повернул ручку и дверь сразу же открылась.

Я вошел в квартиру и оказался нос к носу с очаровательной рыжей женщиной, которая стояла лицом к двери и в упор смотрела на меня. Лишь одна незначительная деталь омрачала эту картину — женщина казалась очень злобной и направляла на меня револьвер.

Сперва я просто не поверил своим глазам. Рыжая красавица напоминала скорее обольстительную сирену, чем чемпионку по стрельбе.

—Закройте дверь,— приказала она.

Я толкнул дверь ногой, а когда она захлопнулась, выдал самую обворожительную из своих улыбок и спросил:

— Кто вы? К чему эта угроза? Я всегда охотно исполняю желания дам, но впервые меня хотят заставить сделать что-то при помощи револьвера.

— Вы Келл Хантер? — спросила она, не реагируя на мою улыбку.

— Конечно, и вы находитесь в моей квартире.

— Это вы разыскивали и разыскиваете Молли Голден?

— Конечно, я, мисс/..

Мой немой вопрос остался без ответа — она не назвала своего имени и угрожающим тоном произнесла:

— Куда вы дели Отто?

— Отто? — повторил я, искренне удивленный.— Вы хотите сказать Отто Канзаса? .

— Отто исчез, но он не попал в руки полиции. Значит, это вы куда-то упрятали его.

Я увидел просвет. Была ли это одна из его мышек?

— Да, я действительно имел желание поговорить, с ним,— согласился я.— А что дает вам основания думать, будто я захватил его?

— В понедельник вы ему угрожали. Вернувшись в «Блантон», он был обеспокоен и сказал мне, чтобы я уложила свои вещи и отправилась в другой отель. С тех пор я его не видела. Полиция тоже безрезультатно разыскивает его.

Я, кажется, понял ее. Она и сама не верила в эту историю с узником, что было совершенно очевидно. Но я не знал, в какую игру она играет. Мне необходимо было выиграть время, при первой возможности разоружить ее и тогда уже действовать.

. Она обнаружила мои запасы «Джека Даниела» еще до моего прихода. Бутылка стояла на столе около пустого стакана, а рядом лежала раскрытая дамская сумочка.

— Я, могу угоститься выпивкой? — спросил я.— Я слишком измучен.

Она подозрительно посмотрела на меня.

— Хорошо,— сказала она,— но без шуток! А заодно наполните и мой стакан.

— Для этого мне необходимо пойти на кухню за льдом и вторым стаканом.

— Идите... но не забывайте, что я наблюдаю за вами.

Она отступила в сторону, чтобы я мог пройти, но не слишком близко к ней. Прислонившись к стене, она смотрела, как я доставал из холодильника и клал в стакан кубики льда, а потом взял с полки чистый стакан.

Когда я все это поставил на поднос, она сделала мне знак вернуться обратно, и знак этот сделала своим револьвером.

Теперь я шел позади нее и, вернувшись в гостиную, положил лед в оба наши стакана, после чего долил в них по хорошей порции «Джека Дэниела». Сделав это, я взял свой стакан и сел на кушетку. .

— Ведь вы Лавери Кеннеди, не так ли?

Захваченная врасплох моим вопросом, она прошептала:

— Каким образом... откуда, к дьяволу, вы знаете это?

— Я узнал ваше имя, когда занимался розыском Отто. Вы покинули отель «Блантон» вместе с ним. Вы определенно Лавери Кеннеди, это бросается в глаза.

— Вот как? А где же Отто?

— Может быть, вы мне скажете об этом?

— Вот тебе на! Неужели я бы пришла сюда, если бы мне было это известно?

— Вы пришли сюда по причине, которая совершенно неизвестна мне... но которая, вероятно, ничего общего с Отто Канзасом не имеет. А относительно алиби, которое вы устроили Вирлу Томасу, я уверен, что все это просто чушь. Вирл Томас приходил к Молли Уат в «Блантон» (к Молли Голден, если вам так больше нравится), а совсем не для встречи с вами. Сколько он заплатил вам, чтобы вы подтвердили его алиби?

К моему большому удивлению она совсем не протестовала. Потягивая «Джека Даниела», рыжая красавица задумчиво смотрела на меня.

— Вы еще работаете на Уата? — спросила она.

— Да, он по-прежнему мой клиент. Он поручил мне найти убийцу его жены.

— Но все остальные подозреваемые исключены. Полиции надо только найти револьвер, чтобы арестовать вашего клиента.

— Лейтенант Сликер в самом деле верит, что Бирл

Томас был во время совершения преступления вместе с вами?

— Конечно. Но я пришла сюда еще и для того, чтобы сделать вам предложение. Мне все осточертело, и я только и мечтаю, как бы поскорее убраться отсюда. За тысячу долларов я исчезну, клянусь вам в этом и в том, что эти легавые никогда меня не найдут. Мое бегство очень поможет вашему клиенту, так как лишит Вирла алиби.

— Если у вас неприятности, я охотно помогу вам, но не дам денег, чтобы вы покинули город.

Она залпом опорожнила свой стакан и недоумевающе посмотрела на меня.

— Если вы не можете заплатить тысячу долларов, я могу удовольствоваться и пятьюстами.

— Вы подпишете бумагу, удостоверяющую, что Вирл Томас не был с вами, когда убили Молли Уат?

— Послушайте, но это же невозможно! Легавые меня тогда... да и остальные тоже... Это будет моим смертным приговором.

— Кто вас послал сюда? — резко спросил я.

Она вздрогнула и надолго замолчала.

— Дайте мне еще выпить,-— наконец прошептала она.

Я медленно встал и направился к столу. Наблюдая за подружкой Отто Канзаса краем глаза, я уронил в ее стакан кубик льда и налил туда же «Джека Даниела», понемногу отстраняясь от линии прицела. Погруженная в свои мысли, она не заметила этого.

Быстрым движением я выплеснул содержимое стакана ей в лицо. Ослепленная виски, она резко и пронзительно закричала, руки ее поднялись к глазам, вместе с оружием. Я стремительно кинулся к ней и выхватил револьвер тридцать восьмого калибра с шестью зарядами и дулом в шесть сантиметров. Это был определенно не тот пистолет, из которого застрелили Молли Уат..

Итак, моя посетительница была разоружена и я мог спокойно выпить. Пока она вытирала глаза, я пошарил в ее сумочке и обнаружил в ней именно то, что и предполагал там найти.

Эта вещь была не больше крошечного транзистора. Это был магнитофон — восхитительная электронная штучка, настроенная на то, чтобы записать все сказанные мною слова. Диск продолжал вертеться, и я остановил механизм.

Когда Лавери снова обрела возможность нормально видеть, она разразилась ругательствами, какие изрыгает пьяный матрос. Наконец она немного успокоилась. Я постарался воспользоваться этим.

— Налейте себе и садитесь. Будем говорить серьезно,— сказал я.