Уэйд Миллер - Трудный путь (сборник)

Во всяком случае, после звонка Джойса мы получили новые, недостававшие нам кубики. Главный из них: Бервиль заменил свое первое завещание новым. Взглянем внимательнее на Бервиля. Он был честен, прилежен и во всем любил порядок. Год назад он женился на красивой женщине, в которую был безумно влюблен. Будучи солидным человеком с большим состоянием, свои личные бумаги он держал в образцовом порядке. Перед женитьбой он сделал завещание. В пользу своей жены. И тут происходит интересная вещь: проходит год и за несколько дней до смерти Поль составляет новое завещание. Кому же он теперь хотел завещать свое состояние?

Я сделал глоток «кальвадоса», скрестил руки на затылке и попытался поразмышлять дальше, но сеттер мешал мне. Ему нравилось, держа в пасти мою перчатку, носиться между стульями в ванную и обратно.

— Эй, Пумперникель, если ты не перестанешь, я задам тебе взбучку!

Собака остановилась, легла возле двери и продолжала там играть перчаткой.

Я задумчиво смотрел на нее, пытаясь отыскать потерянную нить. Неожиданная мысль заставила меня вскочить с кушетки, словно меня укусила змея. Я вытянул ящик письменного стола, бросил взгляд на план города и стал натягивать пиджак. Захватив плащ, я хлопнул дверью, и помчался вниз по лестнице. На углу улицы я прыгнул на подножку автобуса.

Мысль, заставившая меня выскочить из квартиры, была подсказана сеттером, игравшим с моей перчаткой. Мне стало ясно, что Элиан Лендри дурачит меня.

Когда я вчера был у нее, одна моя перчатка упала с полки над вешалкой и валялась дюймах в десяти от двери. Как могла она лежать на том же самом месте час спустя, если за это время Алекс Лендри входил и выходил через эту дверь из квартиры? Дверь открывается внутрь, и перчатка должна была отодвинуться примерно на пол-ярда. Или Алекс уже был в квартире, или он пришел через другой вход. Но черного хода в двухкомнатной квартире Элиан, конечно, не было.

Городской план кое-что мне подсказал. Дом № 5, где жила Элиан, и дом № 16, где жил Алекс, составляли один и тот же дом, выходивший на две улицы.

У оперы я сошел с автобуса и прошел к дому № 16. Перед домом дворник счищал снег. Я представился ему архитектором из городского строительного управления, объяснив, что должен посмотреть план дома из-за монтажа новой канализации.

Он ответил, что план висит в бывшем бомбоубежище, и пошел искать ключ от подвала. Это оказалось не так-то просто. Я успел выкурить сигарету, рассмотреть развешанные по стенам портреты певцов, акробатов, музыкантов. Большинство из них имели надпись: «Господину Дюпону». Я спросил, не он ли этот Дюпон? Он кивнул.

— А от Эдит Пиаф у вас ничего нет? — осведомился я.

Он ответил, что она так знаменита, что об этом он даже не может и мечтать.

— А я знаком с ней,— сказал я,— и может быть, мне удастся достать для вас ее фото с автографом.

Он пришел в восторг и прочитал мне маленькую лекцию о голосе Эдит Пиаф, после чего неожиданно вспомнил, что ключ со вчерашнего дня торчит в двери подвала.

Мы спустились вниз по сырой каменной лестнице.

— Если я не ошибаюсь,— начал я подбираться к нужной мне теме,— в этом доме живет мой старый знакомый Алекс Лендри.

— Да, мсье Лендри живет на втором этаже справа.

На стене подвала висел план дома. Я внимательно рассмотрел расположение второго этажа. Квартиры не имели черных выходов. Элиан тоже жила на втором этаже, на широкой стороне блока. Кухни квартир Элиан и Алекса были смежными, и в одном и том же месте на плане были обозначены кухонные шкафы. Штриховка означала, что перегородка между шкафами была дощатая. Алексу достаточно было выломать несколько досок, чтобы свободно переходить из одной квартиры в другую.

Мы вышли из подвала.

— Алекс все еще сходит с ума по скачкам? ;— спросил я дворника.

— О, да! И еще как! Каждый полдень я вижу его, он поручает мне относить конверты с деньгами в букмекерское бюро Томаса. Мне жаль его денег, но — кто знает! — может быть, он иногда и выигрывает.

Я кивнул и ушел.

Мне нужно было только свернуть за угол, чтобы оказаться перед домом Элиан. Школьники бегали по улице, играя в снежки. Я прислонился к стене дома и закурил. Чувствовал я себя несколько оскорбленным: по всей вероятности, обе эти куколки считали меня полным идиотом. Сначала любовный спектакль разыграла Рита, после чего сразу же ударила меня по голове бутылкой. А сейчас еще одна новость: оказывается, Элиан тоже разыгрывала со мной грошовый роман.

Я бросил сигарету в сточную канаву, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру Элиан, нажимая на звонок до тех пор, пока не открылась дверь.

— Это ты, дорогой! Что случилось? — спросила она.

На ней было песочного цвета кимоно, глаза широко раскрылись от удивления.

— Ничего,— ответил я, входя и вешая плащ.— Ничего.— Помолчав, я произнес: — Мы сядем в уголке и немного побеседуем, сокровище, о вещах, которые ты забыла мне рассказать в прошлый раз.

Она серьезно взглянула на меня своими большими серыми глазами. Потом повернулась и пошла впереди меня в гостиную. У меня было такое впечатление, будто ее мозговой аппарат работал со скоростью турбины. Мы сели. Вокруг ее глаз лежали тени, очевидно, она плохо спала. Но это не портило ее красоты: она выглядела, как это ни странно, привлекательнее, чем обычно.

Подняв на меня глаза, Элиан сказала:

— Не знаю, правильно ли я поступила, влюбившись до умопомрачения в абсолютно неизвестного мне человека. Ты совершенно не тот сегодня, что вчера. Твой звонок вызвал целую бурю в моей душе, но, войдя, ты не поцеловал меня, а теперь разговариваешь со мной таким ледяным тоном.

Она заломила руки.

— Могу ли я доверять тебе? Я не знаю.— И уже несколько тише она добавила: — Я чувствую себя усталой и разбитой... Ни одному человеку, как видно, нельзя доверять...

Я пустил чудесное колечко дыма к потолку. Нужно быть внимательным. То, что я безумно хотел близости с нею, она могла бы обратить в оружие против меня.

— Вы, женщины, любите говорить о доверии,— начал я,— вы проводите дни и ночи, мучаясь над вопросом: на кого можно положиться, а на кого нет. Если же в конце концов вам попадается человек, действительно заслуживающий доверия, вы сейчас же обводите его вокруг пальца. Все, что ты мне рассказывала о Бервиле, было ложью.

Ойа удивленно выпрямилась. Движением руки я остановил ее.

— Не Бервиль хотел держать в тайне ваш брак, а ты. Это единственное условие, которое ты ему поставила. Разумеется, он сказал «да», и на этом была поставлена точка. Но почему ты хотела скрыть свой брак с Бервилем? Одна лишь мысль, что ты стала женой Поля, была тебе неприятна. Это означало бы, что твоя связь с Алексом пришла бы к концу, узнай он правду. Но видишь, меня надуть вы не сумели. Алекс тебе такой же брат, как .и я.