Уэйд Миллер - Трудный путь (сборник)

Левой рукой Алекс отбросил сигарету, в правой он держал пистолет.

— Повернись и иди к стенке, держа руки за головой! — приказал он.

— Нет, Никки, не делай этого!— крикнула Рита, кусая пальцы.

Я как можно медленнее поднялся с кресла. В коридоре послышались поспешные шаги. Алекс повернулся. Одним прыжком я оказался рядом с ним и ударил его кулаком в то мгновение, когда он выстрелил. От моего удара дуло пистолета поднялось вверх. Занавес отдернулся. В комнате появился Гастон.

Коротким сиянием блеснула вспышка магния: Джойс сфотографировал сцену. Прежде чем Алекс пришел в себя, оба полицейских защелкнули на его запястьях наручники.

Джойс и я сели в машину и поехали в «Корсо». Инспектор Гастон остался в квартире, чтобы задержать Элиан, как только она появится.

—. Проведите нас в кабинет мсье Миранды,— приказал я новому портье, который стоял в дверях гардероба вместо Мальта.

— Я не знаю, господа, примет ли вас мсье Миранда...

— О ля-ля! — Я быстро повернул парня и втолкнул его внутрь гардероба.— Если я тебе говорю, что он мне нужен, это значит, что он мне действительно нужен и как можно быстрее.

Он передернул плечами и пошел впереди нас по коридору, тянувшемуся за сценой. Подойдя к первой двери, он постучал и всунул голову в щель приоткрывшейся двери. Джойс оттянул его за штаны. Мы вошли в кабинет директора и закрыли за собой дверь. Со сцены доносилась бравурная музыка. Я направил свой пистолет на Миранду, стоящего у окна.

— Игра окончена, Миранда,— проговорил я,— через десять минут здесь будет полиция. Твой колЛега Лендри уже трясет решетку своей камеры, чтобы убедиться, не сделана ли она из картона.

Правая бровь Миранды - презрительно поднялась вверх. Он улыбнулся.

— Интересно! А какое я имею отношение ко всему этому, милостивый государь? Полиция точно знает, что я не стрелял в Бервиля.

— Конечно, знает. Но она знает и другое, а именно, что ты не Миранда.

Мои слова оказали мгновенное действие. Он застыл в шоке, бледный, как хорошо выстиранная простыня.

— Если тебе интересно, я могу рассказать, как я узнал об этом. Во время драки на вилле «Истанбул» я увидел через твой разодранный рукав шрам на предплечье.

Многие чикагские гангстеры щеголяют с такими шрамами. Они получаются таким образом: пришивают бритву к кожаной перчатке и бьют ею плашмя по телу. Сделав это открытие, я обратился с запросами в два места. И что, ты думаешь, я узнал?

Миранда вытер желтым платком пот на лбу и покосился на мой пистолет.

— Некий Тони Мацейс плыл вместе с Мирандой в одной каюте на пароходе «Изабелла». Немного фантазии — и мне удалось угадать, что произошло... Когда пароход наскочил на мину и стал тонуть, Мацейс пристрелил своего попутчика, сунул его бумаги себе в карман и в списке оставшихся в живых пассажиров отметился уже как Миранда. С тех пор он живет в Европе в качестве фабриканта, владельца холодильных установок по замораживанию мяса. Ну, какова история... Мацейс?

— Все это выдумка,— прохрипел он.

— И все же это правда. Для вас это был последний шанс, и какой шанс!

Джойс, который оседлал стул и сидел с сигаретой во рту, довольно ухмылялся.

— Многое приходилось продумывать и собирать по крохам. Кое-что дали и телеграммы от Дульби. А вот одна интересная телеграмма из Лос-Анджелеса...

Не спуская глаз с Мацейса, я вынул из кармана телеграмму и бросил ее на письменный стол Джойсу.

— Прочитай-ка ее вслух,— попросил я.

Джойс откашлялся и прочел:

— «Жена Мацейса, урожденная Элиан Лендри, после гибели своего мужа живет в Европе, где два года назад в Экстерре (Великобритания) вступила в брак с французским подданным Полем Бервилем».

— Итак, у нас есть свидетельница, которая может подтвердить, кто вы такой.

Мацейс стоял у занавески, судорожно сжав кулаки. Лицо его было искажено.

— Неужели вы серьезно думаете, что Элиан будет давать показания против меня?— прошипел он.— Для нее во всем мире существует только один человек — я. Ради меня она даст разорвать себя на куски.

Джойс и я переглянулись.

— Разреши-ка мне похохотать над этим,— сказал я.— Ну а теперь послушай, Мацейс, жестокий, хладнокровный гангстер, который всегда все знает и никому не дает себя обмануть. Ты не избежал общей участи узнать о поведении своей жены позже, чем воробьи, которые чирикают об этом со всех крыш Парижа. Если и есть на свете мужчина, ради которого Элиан даст разорвать себя на куски, так это Алекс, твой лучший друг.

— Это ее брат,— прохрипел, задыхаясь, Мацейс.

— Ну да, как же! Тебя водили за нос все годы, что ты был женат на Элиан. Алекс только потому носит фамилию Лендри, что является пасынком ее дяди.

— Подлый лгун! — закричал Мацейс.— Все это ложь, ложь и еще раз ложь! Вы хотите обмануть меня!

Он сжал кулаки, глаза его вылезали из орбит.

Таковы люди... Они любят красивую ложь, но с отчаянием защищаются против правды.

— Старый осел, неужели ты до сих пор не видишь, где правда? — спросил я.— О том, что тебя здорово надували, говорит и тот факт, что они жили в одном доме, хотя и в разных квартирах, и проделали себе удобный ход через стенной шкаф.

Мускулы на шее Мацейса дрожали. Одним прыжком он бросился в боковую дверь. Дерево затрещало. Я прицелился и выстрелил ему по ногам. Джойс подскочил. Мы устремились к двери. Раздался второй выстрел в соседней комнате. Я первым перескочил через порог.

Передо мной предстала освещенная розовым светом, устланная толстыми коврами комната. Посредине стоял небольшой туалетный столик, а на нём в очень неудобной позе лежал Мацейс. Его руки вяло свисали вниз, пистолет выскользнул из руки на ковер.

Когда я передал обмякшего Мацейса подбежавшему Джойсу, мне бросилась в глаза торчащая из-за пуфа нога в туфле на шпильке, обтянутая нейлоновым чулком.

Опустившись рядом с ней на колени, я увидел Элиан, распростертую на ковре с беспомощно раскинутыми руками. Ее ладони оперлись о ковер, как будто она хотела подняться. Сквозь тонкий шелк белой блузки проступало быстро расплывающееся кровавое пятно. Я расстегнул две верхние пуговки блузки и прижал свой носовой платок к пулевой ране на ее молочно-белой груди. Дыхание Элиан было прерывистым. Она посмотрела мне в глаза и слабо пожала мне руку. Ее губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но до меня донеслось только клокотание.

Еще один хриплый вздох — и все было кончено.

Я встал, стряхнул пыль с брюк и закурил.

Мацейс сидел в кресле, обхватив голову руками и тихо скуля. Джойс сделал несколько снимков.

— Дружище, вот это сенсация! — крикнул он.— Теперь я понимаю, почему ты влюбился в эту женщину. За всю мою жизнь я не встречал такой красотки.

Я отдернул на окне штору и взглянул в ночное небо. Время от времени фары проезжающих мимо машин освещали комнату.