Вадим Агапов - Гроссмейстер

– А почему ты исключил Валентину и Пискова из подозреваемых? – игнорировал я его вопрос.

Арсений недоуменно уставился на меня.

– С чего ты взял? Когда это я тебе говорил? И причем тут рубль?

– Пятнадцать минут назад, – напомнил я. – Ты сказал Валентине, что ни ее, ни Пискова ты не подозреваешь…

– Вот именно! – он поднял вверх указательный палец. – Валентине! Тебе я разве говорил, что снимаю с них подозрения? Нет. Я подозреваю всех. Кроме, разве что, Сердюкова с Сечкиными.

– А вот, кстати, и Сечкин! – и я кивнул на начальника охраны, который стоял по стойке смирно перед Сердюковым, периодически бросая на нас со Строгановым испытующие взгляды. Я ощутил сердцебиение и, пытаясь унять волнение, так сказать, взял себя в руки, скрестив их на груди.

К нам подошел Сечкин.

– Здравствуйте, Дим Димыч! – расплылся Строганов в фальшивой улыбке, при этом рубль он вертел в руках, подкидывал его, ловил и, разумеется, уронил на пол.

Сечкин проследил удивленным взглядом за катящейся по красивому паркету монетой, но ничего не сказал. И только усевшись в кресло напротив нас, хмуро поинтересовался:

– Ну, и чё? Петрович говорит, вы что-то нарыли?

– Да, есть кое-что, – Арсений чуть наклонился к нему. – Хотел с вами поговорить, пока Пискова рядом нет.

– Ага, – прищурился Сечкин и стал кусать губу. – Слушаю.

Я изучал выражение его лица, и у меня появилась надежда, что даже если ему обо всем доложили, и даже если он успел просмотреть видео, то не смог опознать на нем нас!

– Есть кое-какие ниточки, – говорил тем временем Арсений, – и если повезет, то удастся раскрутить этот клубок. Но нам нужна будет ваша помощь. Потому что нам могут и не поверить. Разные весовые категории. Понимаете? Кто мы, а кто Юрий Анатольевич.

– Понимаю, – кивнул собеседник. – Значит, я правильно подумал. Это я вам идею-то подкинул! Про вашего начальника.

– Да, спасибо! – проникновенно сказал Арсений. А у меня отлегло от сердца: вроде, не знает он про нас!

– А че конкретно-то нарыли? – Сечкин продолжал кусать губу. Его сомнения можно было понять: с одной стороны, он был бы рад, если бы мы с треском провалили дело, а он бы потом сумел его распутать. Но с другой – если мы и правда нашли какие-то факты, порочащие Пискова, то это было бы ему на руку.

– Пока только версии, гипотезы… – туманно ответил Арсений и закинул ногу на ногу. – Но как только, так сразу! Кстати, у меня нет вашего телефона.

– Записывай, – кивнул Сечкин и продиктовал номер. Арсений тоже кивнул, сохранив его в своей памяти и не перегружая память телефона. – Так помощь нужна? – сквозь стиснутые губы спросил Сечкин.

– Скорее всего понадобится, – согласился Строганов.

Сечкин стал подниматься, когда Арсений невзначай поинтересовался:

– Дим Димыч, а Маргарита не бывала на вашей даче в Вариоле?

Сердце мое ухнуло и замерло. Зачем же он про дачу-то напоминает?

Мне показалось, что на нас повернулась башня танка и смотрела страшным черным дулом.

– Ты куда гнешь? – он навис над Строгановым и уперся в него немигающим взглядом. Зрачки сузились и стали точечными, а кулаки были сжаты. – Ты на кого, ишак, хвост поднял?

Однако, на Арсения это, в отличие от меня, не произвело ни малейшего впечатления: видимо, он не считал себя ишаком, поэтому и не принял угроз на свой счет.

– Вы что, отчеты не читали? – он склонил голову набок и продолжил: – Там сказано, что ваш сын ее не видел в день исчезновения, хотя они и созванивались. Но ничего не говорится, бывала ли Маргарита у вас на даче раньше. Там, кстати, кроме вашего сына еще куча народу тусовалась. Причем все обдолбанные, когда черной магией занимались – Ктулху вызывали…

Сечкин уселся снова и злобным взглядом продолжал жечь моего друга.

– В тот день они не виделись… – медленно произнес он.

– Это я понял, – отмахнулся Строганов. – Я говорю про другие разы…

– А я говорю, что мой сын не имеет отношения к ее исчезновению! – перебил его Сечкин. – Усек? И даже не вздумайте к нему соваться, – предупредил он, качая головой. – Ты не понимаешь, с кем связался…

– А вы в Ктулху верите? – спросил Арсений, пропустив слова Сечкина мимо ушей.

– Че я, больной на всю голову?

– А зря, – негромко произнес Строганов, глядя в спину уходящего Сечкина.

Я вытер пот со лба.

– Слушай, – шепотом обратился я к Строганову, – все-таки твоя манера вести следствие… Как думаешь, он знает? Ну, про нашу ночную вылазку?

– Да, – кивнул Арсений, но, видимо, не мне, а своим мыслям. – Я уверен, что она там бывала…

– Так значит, Сечкин-младший… – начал было я.

– Посмотрим, – неопределенно махнул он рукой, вскочил и стал курсировать до окна и обратно.

Сказать, что мне не нравилась вся эта история – ничего не сказать. Угрозы Сечкина произвели на меня должное впечатление. Если Арсений уверен, что Сечкин-младший не имеет отношения к исчезновению Маргариты, то зачем собирается с ним встречаться сегодня вечером? А если он все-таки считает его причастным, то зачем злить его отца, выбалтывая ему свои выводы? К чему это? Я не понимал метаний Строганова и от этого еще больше злился и волновался. А тот снова уселся в кресло.

– Что ты творишь? – напрямик поинтересовался я у него.

– Ищу Маргариту, – пожал он плечами.

– Строганов, ты рискуешь! – предупредил я его. – А зачем ты подставляешь Пискова Сечкину?

– Да просто так, – снова пожал он плечами. – Если ты считаешь, что я перегнул палку, то можно Пискову рассказать про Сечкина, и будет счет один-один.

– Пф… – покачал я головой.

– Доктор, а ты веришь в Ктулху? – как ни в чем не бывало спросил он меня.

Я тяжело вздохнул.

– Скажи лучше, чью визитку ты дал Валентине Матвеевне?

Строганов пожал плечами.

– Визитка… А это того самого мужика из органов, на Джеймса Бонда похожего, помнишь? Игоря Ивановича. Я ее и показал Валентине. У него какая-то серьезная должность. Прикольно я придумал?

– Знаешь, есть выражение «без царя в голове»? – спросил я у него.

– Нет… – ответил Арсений и с интересом спросил: – А что оно означает?

– Ничего. Мы еще кого-нибудь будем сегодня злить и раздражать? В конкурсе «заведи себе врага» ты займешь первое место, – устало добавил я.

Арсений заулыбался.

– Вот и хорошо, – обрадовался Строганов. – Вон, кстати, последние подозреваемые идут!

К нам приближался элегантно одетый мужчина в сопровождении красавицы-брюнетки.

– Если не можешь изменить друга, измени свое отношение к нему, – сообщил я сверхценную мысль Арсению.

– Слушай, а эта еще круче той, блондинки, – негромко ответил он мне, даже не услышав, что я говорил.

– Михаил Александрович, – представился он, поправив очки. – Моя советница, Наталья. Мы должны ответить на какие-то вопросы?