Вадим Агапов - Гроссмейстер

Внешний вид Арсения вызвал бурю эмоций, причем самых разных. Подойдя к микрофону, он довольно противным голосом произнес:

– Чё-то вы тут под медляки зависаете? А ну, взбодримся!

Последние слова он проорал так, что микрофон зафонил. А зал взревел.

И Арсений изобразил на своей любимой гитаре нечто очень нервное, быстрое и громкое. А я обратил внимание, что неподалеку от моего места, в скрытом от всеобщего обозрения алькове сидит компания, преимущественно из мужчин, и возглавляет ее не кто иной, как Максим Сечкин. Я неожиданно узнал его, вспомнив фотографии на его страничке в Фейсбуке.

Арсений заводил зал, переходя от трэш метала к рэпу собственного сочинения. И вдруг, остановившись на середине какой-то композиции, он загробным голосом объявил:

– Metallica! The call of Ktulhu!

И заиграл довольно мрачную тему, подхваченную музыкантами, а потом и запел голосом, похожим на вокал Тома Уэйтса.

Я поразился реакции Максима Сечкина: услышав слово «Ктулху», он прикрикнул на своих друганов и стал внимательно слушать песню…

Арсений сыграл еще пару композиций по просьбе отдыхающих, но потом ушел со сцены, и в зале вновь зазвучали звуки техно.

Сечкин-младший вновь меня удивил: он встал, покачиваясь, пошел в сторону сцены и дождавшись, когда Арсений спустится в зал, подошел к нему и, вероятно, стал знакомиться, потому что вскоре Строганов оказался за столиком, где сидела компания Сечкина. Вот оно что! – подумал я. – Хитрый ход Строганова: Сечкин интересуется этой хренью по имени Ктулху и не мог не заинтересоваться человеком, поющим такую песнь. Ну что ж, ход удался. Я продолжил наблюдение. Занявшись наконец хоть каким-то делом, я перестал обращать внимание (и раздражаться) на мат, доносившийся от окружающих меня молодых людей.

Сечкин через какое-то время разогнал всю свою компанию. Не знаю, что он сказал своим друзьям, но через минуту он уже остался вдвоем с хитроумным Строгановым. Им приносили напитки, преимущественно виски, они пили и разговаривали. Так прошло еще полчаса. Вдруг Арсений поднялся и стал махать мне рукой, приглашая пересесть к ним.

Сечкин вблизи выглядел хуже, чем на фото и гораздо хуже, чем издалека. К тому же он был изрядно пьян. Арсений смыл с себя грим, однако оставив темные пятна на щеках, лбу и шее.

– Макс, знакомься, это мой друг по прозвищу… Реаниматор! – представил меня Арсений. Макс гостеприимно кивнул на стул. – Знаешь, скольких людей он отправил на тот свет? Ну, – поправился Строганов, – он присутствовал при смерти нескольких тысяч человек!

Строганов то ли на самом деле был под шафе, то ли играл роль пьяного приятеля.

– Круто! – отреагировал Макс, а Арсений мне незаметно подмигнул и многозначительно посмотрел: мол, не вздумай перечить!

– Я, прям, завидую! – искренне признался мне молодой человек. – Слышь, а че, правда говорят, что когда помирают, то будто по коридору летят? На свет там… или это все брехня?

Строганов незаметно пригрозил мне кулаком.

– Это если душа в рай понеслась, – кивнул я в ответ. – А если человек дерьмовый, то за ним приходит нечто и тащит его в ад. И это жутко. Умирающий аж воет от ужаса.

– Да ладно? – остановил руку со стаканом Сечкин. – Ты сам видел?

– Сотни раз, – кивнул я ему, пытаясь придать себе соответствующий вид. – Одного откачали, так он такое рассказывал! И изменился потом: после клинической смерти стал… волонтером.

– Ты его про двигающихся мертвецов расспроси! – подсказал Арсений Сечкину, подливая ему виски.

– Вранье! – отреагировал тот.

– В этом как раз нет ничего мистического, – пожал я плечами. – Ну, бывает, что после смерти у трупа шевелятся, например, пальцы. И мы даже как-то засняли это на видео. Бывает, что у человека мозг умер, а у него появляются автоматизмы, ну, движения: руками машет, встает с постели даже… Называется «рефлекс Лазаря»…

– Ух ты?! – восхитился Сечкин. – Это же зомбяки! Ну, братан, повезло тебе! Такое увидеть! А можешь мне этого Лазаря на телефон заснять? С меня простава!

– Конечно, может! – ответил Строганов. – Я тоже сто раз у него в реанимации видел, как мертвые встают и ходят. Обычное дело, главное, чтобы было полнолуние…

И он опять показал мне кулак. Я усмехнулся. Чует мое сердце, что Арсений захочет запустить в отделение профессиональных актеров, которые будут изображать умерших, а он Строганов, будет их снимать на видео. Вот так и рождаются нездоровые сенсации.

Затем они перевели разговор на Ктулху и на то, как правильно проводить обряд, чтобы вызвать его из небытия. Строганов внимательно слушал немного бессвязные рассказы Сечкина про то, как они это делали на даче с друзьями.

– А знаешь, как я узнал про него ? – Сечкин, склонившись к Арсению, рассказывал громким шепотом: – Мы шли на яхте… ночью шторм был страшный… а на следующий день все какие-то размазанные были… и прикинь, все повырубались… ну, рулевой только остался… а я тоже выключился, и снится мне, что вылезает какое-то чудовище из воды и душит меня! Мне так херово никогда не было, даже когда после герыча ломало… я очнулся, а вокруг никого… я, короче потом спать боялся… а когда узнал, как выглядит Ктулху… так это был он! Он в воду стал сползать и мысль, короче, мне послал: «Зови меня! Жди меня! Я приду!»

Я поразился не самому рассказу Сечкина, а вниманию, с которым его слушал Арсений.

– Я бы не стал его звать, – абсолютно серьезно сказал он Сечкину. – Я ничего не боюсь, но здесь я бы… – и он покачал головой.

– Я тоже сначала сс**ся, а потом мне это, как приход, сечешь? Я торчу от этого. Ну, конечно, мы там ширяемся, тра**емся, но это так, для затравки. Самый кайф приходит, когда я его чувствую, ощущаю, что он рядом…

– Зря, – коротко сказал Строганов. – Пропадешь.

Сечкин похлопал Арсения по плечу.

– Не с*ы, братан! Крутые пацаны…

Он не успел договорить про пацанов, поскольку около нас образовались несколько девушек, пьяных, веселых и раздетых. Они стали обнимать нас к радости Сечкина и Строганова.

– О! – заорал Максим. – Телки пришли! Ща, девки, через полчаса мы ваши!

– Вот, – продолжил он, когда девушки пошли к следующему столику, – я те говорю, давай к нам, попробуем вместе, ты сыграешь, я заклинания скажу… короче, вытащим его сюда по-настоящему, по-взрослому…

– А не боишься, что кто-нибудь реально умрет? – спросил его Арсений.

– Да и хер-то с ним, – отмахнулся он. – Даже если я… я без понтов говорю, мне нас*ать. Я хочу его еще раз увидеть…

– Согласен! – Арсений налил всем нам виски, и мы, чокнувшись, выпили.

– За Ктулху! – гаркнул Сечкин. – Давай, Реаниматор, с нами!

Они продолжили беседу, я не мог услышать всего, но когда Арсений стал его расспрашивать про Маргариту, то наклонился поближе и напряг слух.