Вадим Агапов - Гроссмейстер

– Я как-то играл на вечеринке у одной девчонки, она дочка сталелитейного короля, олигарха. Ксения… Ксюха, не помню фамилию… – говорил Строганов. – Так вот, она рассказала мне историю про свою подругу. Э-э… кажется, Маргарита… так вот, она пропала! Она была на каком-то ритуале, похожем на поклонение Ктулху, и пропала. Исчезла…

Я подумал, что Строганов излишне прямолинеен, грубо работает, что сейчас Сечкин раскусит нас, но! Тот, слушая Арсения, вдруг крикнул:

– Так это, наверно, Марго! Дочка дяди Гоши! Это одноклассница моя! И Ксюху, *** ее в ухо, я знаю… Погоди, где она была? На каком ритуале? – будучи изрядно пьяным, Сечкин принял вранье Арсения за чистую монету.

– Она сказала, что там были поклонники Ктулху, – глядя ему в глаза, вещал Строганов. – Где-то около Вариолы, это под Петербургом…

– А то я не знаю, где это! – хлопнул он ладонью по столу. – У меня там дача…

– Так может быть, она у тебя и была? – предположил Арсений, пристально смотря на Сечкина.

Тот непонимающе уставился на Арсения.

– Что значит «у меня»? А, ну да, была у меня, я ее позвал как-то раз, но ей не понравилось. Она, понимаешь, не такая, как все…

– В смысле?

– Ну ей, короче, все наши развлекухи – по барабану. Она и пьет-то мало. А когда у нас групповуха началась, так она вообще слиняла. Но я без обид, чего там! А потом она уже отказывалась ко мне приезжать, я звал ее, а она, типа, «не мой формат». Ну, и хрен с ней. А Ксю – она дура, она сама хотела к нам потусить, но я с ней разругался и послал… слушай, так она же не нашлась! – вдруг вспомнил он.

– Ксения?

– Да, блин, какая Ксения-ё? Маргарита! Она же пропала, ее искали. Мой батя искал, да. Но не нашли… Жалко, такая баба красивая… – и он стал медленно отпивать из стакана виски. – У нас же класс встречался, – вдруг вспомнил он, – я ее тогда звал, звонил ей. Она собиралась… и не пришла…

Через полчаса мы вышли на улицу. Как хорошо было вдохнуть свежего ночного воздуха после душной Vпадины! И машин, и людей, несмотря на глубокую ночь, было много. Кажется, прошел дождь, а может, это проехали поливальные машины, потому что дороги и часть тротуаров были мокрые.

Не знаю, о чем размышлял Строганов, но я был уверен, что наш новый знакомый, любитель виски и Ктулху, сказал нам правду, и к исчезновению Маргариты он не имеет никакого отношения. Но странно, почему Арсений выглядел таким встревоженным? Неужели я что-то упустил? Пока Сечкин общался с каким-то своим приятелем, я попытался прояснить ситуацию:

– Мне кажется, – сказал я негромко Арсению, – что если Маргарита с кем-то и встречалась около ресторана, то точно не с Сечкиным.

– Скорее всего, – легко согласился Строганов. – Меня другое беспокоит. Этот идиот не понимает, какую опасность представляет собой…

Он не успел договорить, Сечкин распрощался с дружбаном и подошел к нам.

– Ну че, – приобнял он нас за плечи, – погонять не хотите? А? Давайте, я же вижу, что ты стритрейсер! А?

Он обращался к Строганову, а я напрягся, потому что Арсений и правда был знатным любителем «погонять» на машине. А сейчас, подвыпивши, наверняка согласится на предложение Сечкина. Но он отрицательно покачал головой.

– В другой раз, – твердо сказал Арсений. – Я даже без тачки. Да и тебе не советую. Бойся Ктулху, он идет за тобой…

Сечкин засмеялся.

– Да и хер с ним! А ты на чем катаешься? – полюбопытствовал он у Строганова.

– Сейчас на «семере», – честно ответил Арсений, – а ты?

– О, «семера» – это почетно! – оценил Сечкин, вероятно, имея в виду БМВ. – А моя – вон, стоит на той стороне…

– Родстер ниссан? – тут же среагировал Строганов, который никому и никогда не завидует! – Круто!

– Да, Хитрила моя! Ну так чего, погоняем?

Я на всякий случай схватил Арсения за локоть. Он усмехнулся и покачал головой.

– Ну, как говорится, хочешь ботанить – ботань. Главное, горшком не стань! – Сечкин громко захохотал, потом, пожав нам руки на прощанье, неуверенной походкой направился к своей машине.

Врубив музыку на полную мощность, Сечкин с пробуксовкой стартанул.

Все произошло через секунду, ну, может, через две. Столько времени ему понадобилось, чтобы долететь до ближайшего перекрестка и со страшным грохотом врезаться в проезжавший перпендикулярно его движению полицейский УАЗ. Ниссан от удара развернуло и отбросило на припаркованные на улице машины, тут же заголосившие сигнализацией, а УАЗ, словно в замедленной съемке, покачался и завалился на бок. От переда Ниссана почти ничего не осталось, но через открытые окна продолжала играть музыка.

Сечкин с трудом вылез – мешали подушки безопасности, – но он был цел и невредим, разве что стошнило его тут же.

Полицейские, вылезающие из своей машины, чувствовали себя хуже, у одного по лицу текла кровь. Мы с Арсением бросились к ним, с нами бежали еще какие-то люди. Сечкин первый пришел в себя. Осмотревшись вокруг, он стал отдаляться от нас нетвердой походкой, а потом и вовсе перешел на бег, но отбежав метров на пятьдесят, он остановился и, обернувшись, стал смотреть на нас.

Мы помогли полицейским вылезти из перевернутой машины, я быстро осмотрел пострадавших, точнее одного, у которого шла кровь из носа. Серьезных травм, к счастью, не было ни у кого. И они тут же ринулись в сторону разбитой машины виновника аварии, не заметив, что водитель уже сбежал. А Сечкин тем временем, видя, что сейчас его отсутствие обнаружится, решил исчезнуть с места преступления. Он резко дернулся назад, и то ли голова у него закружилась, то ли его координация нарушилась от принятого спиртного, но он вдруг запнулся ногой о поребрик, нелепо взмахнул руками в воздухе и стал навзничь падать на тротуар. Я замер, понимая, что сейчас произойдет непоправимое. Раздался неприятный звук – это голова ударилась затылком об асфальт. Сечкин замер и не шевелился. Несмотря на предостережение Строганова, я бросился к пострадавшему.

Конечно, я нарушил указания Строганова не звонить на работу и не узнавать про состояние Сечкина. Вернувшись ночью домой, я поставил чайник и набрал номер реанимации. То, что привезут его к нам, я не сомневался: центр города, изолированная черепно-мозговая травма – куда же еще? Дежурил Игорь, хороший человек, прекрасный доктор, но, как и все реаниматологи больниц скорой помощи, нервный и несдержанный на язык.

– Слушай, да задолбали все уже звонить и узнавать про этого типа! Работать мешают! – в сердцах ответил он мне, когда я поинтересовался состоянием Сечкина. И добавил: – Ну, я не тебя, конечно, имею в виду! Кто он такой-то? Короче, привезли тело, минус голова, пьянющий. Кровь на алкоголь взяли. Прооперировали. В лучшем случае овощ будет. Трансплантологам звонить?