Вадим Агапов - Гроссмейстер

Я сел на соседний шезлонг.

У Строганова забрали его мокрые вещи, но дали халат, в который он и облачился. Причем чувствовал он себя, что называется, «в своей тарелке» и с легкостью принял предложение «перекусить».

Дочка олигарха, увы, лицом была похожа на своего папу, но обладала хорошей фигурой и коммуникабельностью. А может, это выходка Строганова так на нее повлияла. Словом, мы сидели за столом и завтракали. Я налегал на черную икру, а Арсений, извратившись, заказал куриные наггетсы.

Он поведал, что мы разыскиваем Маргариту и обратились к ней, Ксении, как к близкой подруге пропавшей, в надежде услышать от нее что-то полезное.

– Может, расскажешь нам, чем она увлекалась? Какие страсти ее обуревали? Какие-нибудь секреты… клянусь, мы ничего не расскажем! Ты же видишь, мы нормальные парни! – говорил Строганов, при этом он смотрел на девушку, чуть склонив голову на бок.

– Да уж, вижу, – усмехнулась она и, помолчав, сказала: – Марго – она непростая, она особенная…

– Розовая? – уточнил Арсений.

– Нет, вроде… ну разве что немного, – пожала обнаженным плечом Ксения. Блузка у нее была такая, что закрывала только одно плечо. – У нее друг был, и не один… ну, то есть не одновременно, как у меня… Слушайте, да это и не важно. Главное, что она помешана на своих картинах. Ну, не на своих, хотя она когда-то тоже рисовала… давно… просто все наши общие знакомые немного другие. В том смысле, что у них другие интересы. А Марго… ну, точно я сказала: помешана! Короче, я не знаю, что вам рассказать, лучше спрашивайте!

– А ты на чем помешана? – Арсений, наверно, решил подружиться с дочкой олигарха. – Чем увлекаешься?

– А что? Я же не пропала, как Марго… – она закурила, вызвав недовольную гримасу у Арсения. – Я не люблю скучать. И этим все сказано.

Я подумал, что со Строгановым она бы не соскучилась.

– Нам рассказывали, что Маргарита любила гулять по городу, причем одна.

Девушка посмотрела в потолок и манерно выпустила изо рта струйку дыма.

– Ну и что? Чего еще делать, когда денег много? Можно и одной погулять. Мы ее вообще называли Маргарет Тэтчер !

– А насчет картин, – пропустив мимо ушей странный ответ девушки, спрашивал Арсений. – Она же этим занималась не из-за денег? Или это прибыльно? У нее же галерея в Лондоне…

– Да деньги тут ни при чем. Даже если бы она ничего не зарабатывала на продаже этих картинок, то с голоду бы не умерла. Ее папа… – она пожала обоими плечами. – Когда денег море, о них не думаешь. Просто она утирала нос всем остальным нашим девчонкам. Понимаете? Ну, чем еще можно поразить? Тряпками? Бриллиантами? Машинами? Так ведь это у всех есть. Ну, кто-то фигуриста себе купил, кто-то футболиста… Ну и что? А у нее галерея, выставки, журналы… тусовка там элитная… Правда, коллекционеры эти безумные…

– А что коллекционеры? – заинтересовался Арсений.

– Ну, тусить с ними – скука смертная! Старые пни, никакого тебе драйва. Вот с киношниками интереснее…

– А вот подруга ее, забыл… а, Наташа! Она советница Михаила Александровича…

Дочь сталелитейного короля сосредоточенно вспоминала.

– А-а, эта! Да никакая она не подруга, – скривилась она. – Это деловые отношения. Ну, кто Марго и кто эта баба! Ну, Мишина любовница, ну и что? У него таких было, есть и будет…

– Но они общались? – невзначай спросил Строганов.

– Без понятия. Если и общались, то не в наших компаниях. Хотя, чего-то Марго мне говорила… а, вспомнила, она ее жалела, прикиньте! Та мечтала, что ее Миша замуж возьмет… а Марго решила его на это подписать. Сваха нашлась!

– А ей это зачем, ну, Маргарите? – поинтересовался Арсений.

– Ну, вот она такая… понимаете? Я ее тоже спрашивала – тебе оно надо? А она: жалко! А жалко, оно у пчелки. Я так считаю.

Строганов нервно покусал губу.

– Кстати, – вдруг заявил он немного другим тоном, – а ты слышала, что с Сечкиным? С Максом?

– Нет, а что? – заинтересовалась она. – Только не говори, что женился!

– Разбился сегодня ночью на машине, лежит в реанимации. Или помрет, или будет инвалидом…

На этом наш допрос был закончен, поскольку несмотря на то, что Ксения сказала, что так ему и надо, она была неприятно поражена, даже шокирована известием. Мне пришлось рассказать ей медицинские подробности, и она стала названивать друзьям, сообщая им жуткие новости.

Я не очень понимал, зачем Строганов ляпнул про Сечкина, ведь ежу понятно, что теперь мы не сумеем получить от нее больше никакой информации. Она была расстроена. И попрощавшись с нами, ушла к себе.

Тут же Строганову принесли высушенную одежду. И он, не обращая внимания на любопытные взоры прислуги, здесь же стал переодеваться. Сдав купальный халат и тапочки, он распорядился:

– Так! Остатки завтрака упакуйте, мы возьмем с собой!

Выражение любопытства на лицах сменилось злобной гримасой, видимо, они и сами рассчитывали перекусить за хозяйским столом. Но поскольку Арсения и меня вместе с ним принимали за приятелей Ксении, причем за явно отмороженных толстосумов – ну кто будет прыгать в бассейн в одежде и ездить на жигулях? – то Арсению не возразили ни жестом, ни словом, а просто выполнили его приказание.

Хоть и говорят, что нищие не завидуют миллионерам, а завидуют другим нищим, которым подают больше, я не без злорадства отметил, что одно из наказаний богатства – это ненависть окружающих, особенно тех, кто работает на тебя.

– Merry month of June, And from my home I started … – Арсений напевал бодрую ирландскую песенку, которую пел Шерлок Холмс в фильме у Гая Ричи. Я молчал. – Left the girls of Tuam, Nearly broken hearted …

Мимо проносились великолепные виды очнувшейся после серой зимы природы. Я отвернулся от Строганова и стал смотреть в окно. Зеленели участки пока не тронутого строителями леса, слепил глаза сверкавший на солнце Финский Залив, свежий ветер со свистом залетал в открытые окна… Вдруг пение оборвалось, и Арсений стал разворачиваться: оказывается, мы поехали в другую сторону.

– Ты всю дорогу петь собираешься? – обернулся я к нему как раз в тот момент, когда он открыл рот.

– Э-э, эта песня длинная… Ну, зато это лучше, чем слушать твои упреки! – нагло заявил этот певун. – One two three four five …

– Я сейчас поставлю оперу! Глинки! На телефоне! – перекричал я его, и он тут же смолк.

– Ну хорошо, – кивнул он так интенсивно, что шляпа съехала ему на лоб. – Вери гуд. Я, лично, много узнал интересного и полезного из разговора с Ксюшей. А ты?

Я выжидающе молчал.

– Хочешь, расскажу свои выводы? – он искоса посмотрел на меня. – Маргарита не похожа на Ксению…

– Гениально, – вставил я.

– Согласен. – снова кивнул он и поправил шляпу. – Она другая. У нее есть увлечения, которых нет у Ксю и ей подобных. Видимо, деньги отцов не всегда приносят счастье их детям. Согласен? А Маргарита была счастлива. Своими картинами. Это ее хобби, ее смысл жизни. А мы, кстати, в этом направлении еще ничего не копали. Согласен?